Книга Останься со мной - Бонни Перселл

Вся команда собралась вокруг нее, но никто не знал, что делать.

Коннор посмотрел сверху на Бо:

— Я могу протянуть тебе руку, но не знаю, что хорошего из этого выйдет. Тебе очень больно?

Она дернула плечом.

— Пока терпимо.

Бо не знала, что угнетало ее больше: то, что она шлепнулась в грязь лицом на глазах у всех и перед тремя телевизионными камерами, или то, что все произошло на глазах у Митча.

Перед коллегами ей не стыдно, решила она. Это было частью шоу, они знали, на что шли. Но ее гордость страдала не меньше, чем лодыжка, потому что Митч видит ее в таком жалком состоянии.

Митч материализовался у ее локтя.

— Как ты? — Он опустился рядом на корточки и стал осторожно ощупывать ногу от колена и вниз.

Когда Митч дошел до лодыжки, Бо сдавленно ойкнула. Встретив его обеспокоенный взгляд, она прошептала:

— Не думаю, что смогу танцевать сегодня вечером.

— Тебе нужна медицинская помощь. Почему до сих пор нет никого из медиков?! — Когда стало ясно, что помощи не будет, Митч вытащил Бо из грязи и поднял на руки.

Нога болела, но это не мешало Бо чувствовать себя героиней романтического кинофильма. Не каждый день ее поднимают на руки и несут. На руках у Митча она ощущала себя маленькой и хрупкой.

Зрители повскакивали со своих мест и стоя аплодировали Митчу все время, пока он шел со своей ношей мимо игровых площадок. Крики замолкли, только когда он подошел к пункту первой помощи.

Из-за фургона, в котором он размещался, к ним вышла суровая седовласая женщина в белом брючном костюме, чем-то напоминающая персонаж из телевизионного сериала «Госпиталь МЭШ». Она отступила назад, увидев Бо, покрытую сплошным слоем грязи от талии до кончиков ног — выше талии грязь лежала отдельными пятнами.

— Надо смыть грязь, чтобы я могла осмотреть ее.

Бо почувствовала, как напрягся Митч.

— Ей больно. Она не в состоянии сбегать и принять душ.

Женщина пожала плечами и добавила:

— Можно воспользоваться шлангом.

Грудь Митча поднялась и опустилась, и Бо, подняв глаза, увидела, что он с трудом сохраняет хладнокровие.

— Хорошо, — сказал он ровным голосом. И повернулся.

Бо, стараясь успокоить Митча, положила ладонь на его широкую грудь.

— Все в порядке, Митч. Я смогу принять душ.

— Тебе нельзя напрягаться, — произнес он с окаменевшим лицом.

У человека со шлангом был виноватый вид. Он явно уже сталкивался с такими вещами во время других «грязных» игр. Но тогда было гораздо теплее.

— Стоять можете?

— Если бы она могла стоять, я не принес бы ее на руках.

— Тогда как я смогу смыть с нее грязь?

Испытывая раздражение оттого, что говорили о ней, но к ней не обращались, Бо сжала зубы и крепилась, чтобы не наговорить лишнего и не ухудшить дело. Она попыталась выскользнуть из рук Митча, но он держал ее крепко.

— Пусти меня, Митч. Я смогу простоять на одной ноге достаточно долго, чтобы можно было смыть грязь.

Митч посмотрел на нее сверху и покачал головой, затем обратился к человеку со шлангом:

— Просто окати из шланга нас обоих.

— Ты действительно хочешь?..

— Да, черт побери. Действуй. Ей нужна помощь.

Мужчина неуверенно кивнул и пожал плечами:

— Ладно, пожалуйста.

Под струей воды Митч стоял неподвижно, как камень, сохраняя полное хладнокровие, а вот Бо не выдержала. Когда на нее хлынула холодная вода, она завизжала, и Митч крепче прижал ее к себе, стараясь согреть и успокоить.

— Мне очень жаль, — сказал человек со шлангом.

— Все же не так, как мне, — парировала Бо, клацая зубами.

Наконец холодный душ кончился, и Митч смог крепче прижать к себе Бо. Осознание этого согрело ее сердце, но не тело. Однако ощущение теплой груди Митча почти примирило Бо с ледяной водой. Митч согревал ее голые руки, затем наклонился и поцеловал. Он поцеловал ее, продолжая держать на руках, перед Богом и людьми, перед всеми, кто находился рядом с площадкой, на которой играла команда 37-го канала.

Кровь прилила к щекам Бо. Хотя она по-прежнему страдала от холода, ей стало удивительно хорошо. Она слабо улыбнулась:

— Нам пора к нашей мегере.

Митч взял ее поудобнее и кивнул рабочему:

— Мы пошли.

Парень помахал им рукой, и Бо в ответ подняла свою голую руку.

Они уже приближались к парковке, когда Бо спохватилась, что они прошли мимо медицинского пункта.

— Куда это мы идем?

— Туда, где медики заботятся о своих пациентах, а не только о своей сверкающей белизной униформе, — ответил Митч. — Ледяной душ вернул мне способность соображать. Она нам не нужна, — сказал он, кивнув в сторону медсестры.

Бо посмотрела туда, где с кислым видом стояла медсестра, и промолчала.

Приемная клиники неотложной помощи была почти пуста, и это обнадеживало больше, чем все остальное. Митч осторожно опустил Бо на один из пластиковых стульев и подошел к столу регистраторши. Женщина не стала ждать объяснений, просто спросила, как зовут пострадавшую и на что она жалуется, после чего вручила Митчу бланк с вопросами и подставку для его заполнения.

Мысленно проклиная необходимость заполнять форму, Митч возвратился к Бо и взялся за ручку, прикрепленную к подставке. Прежде чем он успел написать что-нибудь, отходившая куда-то женщина вернулась. Она окончательно завоевала симпатию Митча, когда оказалось, что она принесла отливающее металлическим блеском термоодеяло, в которое укутала Бо, подоткнув его со всех сторон. Митч не был уверен, что они попали к хорошему врачу, но заботливые и профессиональные действия медсестры рассеяли его сомнения.

— Врач примет вас, как только освободится, — сказала она Бо. — Как насчет чашечки чего-нибудь горячего, чтобы согреться?

Благодарного взгляда Бо оказалось достаточно, и женщина исчезла так же быстро, как появилась.

Голубоватый оттенок губ Бо пугал Митча, он тщательнее подоткнул вокруг нее одеяло.

— Надеюсь, у них здесь не такие порядки, как в военных госпиталях, где все спешат и приходится ждать и ждать? — Он повертел в руках бланк. — Поможешь мне с этим справиться?

Бо выпростала руку из-под одеяла.

— Давай я все сделаю сама. У меня получится быстрее. — Но дрожащая рука свидетельствовала об обратном.

Митч накрыл руку Бо своей ладонью, а потом легонько подтолкнул обратно под одеяло. Пальцы у Бо были холодными как лед, она безуспешно пыталась скрыть сотрясающую ее дрожь, и это тревожило Митча. Он заставил себя улыбнуться: