Книга Небесный артефактор - Антон Демченко

Университет поразил меня размерами и… стилем. Новгород, в плане архитектуры, вообще представляет собой сборную солянку разных направлений. От белокаменных палат Детинца и владений старых фамилий, ещё хранящих в сокровищницах знаменитые Золотые пояса своих родоначальников, до аккуратных бюргерских домиков Загородского конца и классических особняков Немецкой слободы, но даже на фоне этой архитектурной феерии, здания университета выстроенные по всем канонам высокой готики, выглядят просто… ошеломляюще. Поневоле поверишь, что именно этот архитектурный изыск шестнадцатого века, подаренный Новгороду королём Арагона в благодарность за военную помощь, и положил начало зодческому раздолью в древнем торговом центре Севера.

Да и сам университетский городок, выросший за прошедшие столетия вокруг основного комплекса зданий, стоил того, чтобы потратить несколько часов на прогулку по его улочкам и скверам. Жаль, что у меня пока нет на это времени.

В общем, в торжественный зал я входил изрядно пришибленный увиденным, так что даже не сразу сообразил, что именно нужно от меня возникшему рядом человеку в старомодной ливрее.

— Простите? — тряхнув головой, я обратил внимание на встречающего. — Вы что-то сказали?

— Кхм, велено передать, что членов Веди-клуба ожидают на балконе, — "ливреистый" махнул рукой в сторону высоких застеклённых дверей ведущих на открытую галерею.

— Благодарю, — кивнув встречающему, я дождался, пока тот исчезнет из виду, и только потом позволил себе оглядеться по сторонам.

Ввиду раннего времени, очевидно, людей вокруг было немного. Редкие парочки, двигаясь по часовой стрелке, дефилировали по залу от одной компании к другой, но из-за размеров торжественного зала, даже та сотня человек, что здесь сейчас присутствовала, не производила впечатления толпы. И это хорошо. Никогда не любил большие скопления людей. Даже на городских праздниках в Меллинге, я всеми силами старался отвертеться от посещения пира на ратушной площади… мама, помнится, даже обижалась, когда я удирал прочь, вместо того, чтобы помочь разложить приготовленные ею угощения на столах от нашей улицы. Кхм…

Но долго предаваться воспоминаниям о родителях и Меллинге мне не дали. Я едва успел осмотреться, как рядом возник только что прибывший Михаил. Здороваться по десять раз на день ни у меня ни у него привычки не было, так что, кивнув друг другу мы молча отправились на открытый балкон, ограждённый от зимней стужи тонкой плёнкой рунного щита. Сказано же было, что там ждёт глава клуба. Правда, подозреваю, что речь идёт лишь о главе студенческой части Веди-клуба… И я оказался прав.

— Илья Борецкий, — почти шёпотом проговорил Михаил, кивком указывая на стоящего рядом с Гревским молодого человека лет двадцати. Оба стояли у перил балкона и, слегка облокотившись на них, о чём-то тихо беседовали. Нас они пока не увидели, кажется, слишком увлечены разговором. А может и расстояние сказывается. Всё же, до них не меньше полусотни метров… — Четвёртый курс университета, факультет правоведения. Возглавляет студенческую часть клуба уже полтора года. Рекорд, если можно так сказать. Обычно, в главы выбиваются курсе на четвёртом, чаще на пятом.

— И как? — таким же приглушённым голосом поинтересовался я у Мишки. — Своим трудом должность получил, или…

— Хм. Как посмотреть, — протянул Михаил. Расстояние до цели нашего "променада" было довольно большим, да и мы отнюдь не неслись со всех ног, так что, времени, чтобы перекинуться парой фраз, не боясь, что нас услышит предмет интереса, у нас было достаточно. — Отец Ильи, Владимир Борецкий уже не первый год занимает в клубе почётную должность, но я не слышал, чтобы кто-то из старших настаивал на назначении для его сына. По крайней мере, отец ничего такого не упоминал.

Ну, немного зная Ивана Фёдоровича, ничуть не сомневаюсь, что такую информацию он своему отпрыску непременно сообщил бы. Просто, во избежание неудобных моментов или эксцессов. Что ж, будем считать, что Илья Владимирович просто достаточно выдающийся молодой человек… Чёрт, уже как старый хрыч Громов рассуждать начал. Тьфу. И чего он мне вспомнился?

Хотя, ничего удивительного. Вспоминая сборы рода и редкие приёмы, которые устраивал глава Громовых в той жизни… в общем, оказавшись в схожих условиях, я, кажется, автоматически перешёл в режим "следи, молчи и думай". Вот ведь, дело было хрен знает когда и где, а установка до сих пор работает. Арргх.

— Кирилл, ты в порядке? — Мишка аккуратно дёрнул меня за рукав фрака и я, поймав его настороженный взгляд, постарался успокоиться.

— Да, Миш. В полном, — усмирив, казалось, давно утихшие, потерявшиеся где-то в завалах "китового кладбища", боль и гнев, я растянул губы в лёгкой улыбке. — Просто вспомнилось кое-что. Не обращай внимания.

— Тогда сделай лицо попроще, а то девушки на балу перепугаются, — хихикнул Горский. Ну, спасибо что напомнил, друг дорогой!

Впрочем, чёрт с ним со всем. Надо расслабиться…

— Господа, — вовремя я пришёл в себя. Мы как раз оказались в паре метров от Гревского и его собеседника. Кивок.

— Добрый вечер… — глава клуба окинул нас с Михаилом внимательным взглядом и повернулся к задумавшемуся о чём-то Гревскому. — Нил?

— О? Прошу прощения, — встрепенулся тот и, заметив нас, смущённо кашлянул. — Да… Илья, позволь представить тебе наше пополнение. Михаил Горский и Кирилл Завидич. Господа неофиты, это наш глава, Илья Владимирович Борецкий.

— Рад знакомству, — никаких рукопожатий. Просто чёткий кивок. Что ж, ответим тем же.

— Взаимно, Илья Владимирович, — коротко переглянувшись с Михаилом, произнёс я.

— Без отчеств, пожалуйста. В клубе это не приветствуется. Разве что со старшими… — заметил Борецкий.

— Учтём, — в один голос ответили мы. Нечаянно получилось, но… удачно. Илья и Нил улыбнулись такой слаженности, да и мы не сдержали ухмылок. В общем, ледок официоза был сломан и уже через минуту мы довольно свободно трепались с Борецким, рассказывая ему об особенностях моего вступления в клуб, да и Нил не остался в стороне, с улыбкой описывая реакцию директора училища на провёрнутый с участием Гревского финт с наказанием.

Вообще, Борецкий оказался довольно позитивным типом, и располагающим к себе. О таких говорят "душа компании", но… нет он не держался с нами запанибрата и не пытался казаться этаким "рубахой-парнем", но внимательность с которой Илья слушал собеседника и искренняя улыбка, да и вообще живая реакция на рассказы… Чёрт, да я через десять минут после знакомства с ним, чувствовал себя так, словно знаю этого парня лет десять!

Опасный тип, что тут ещё скажешь… Именно это я и сообщил Михаилу, когда мы, наконец, покинули общество Борецкого и Гревского, в ответ на вопрос приятеля о моих мыслях по поводу главы "младшей ветви Веди-клуба".

— Почему ты так решил, Кирилл? — удивился Горский.

— Почему… — я огляделся по сторонам и, убедившись, что рядом никого нет, ответил. — Суди сам. Он амбициозен и умён. Мастерски держит дистанцию, причём не в режиме "я князь, вы – быдло", а скорее, как авторитетный старший товарищ в неформальной обстановке, умеет расположить к себе собеседника. Но самое главное, он искренен.