Книга Принцесса - Джоанна Линдсей

— Когда она будет выглядеть как принцесса, тогда и получит соответствующие почести, — заметил холодно Штефан.

Таня не без усилия (Штефан крепко держал ее) повернулась к Лазарю и Андору.

— И вы позволите ему так обращаться со мной? Он это делает только из чувства мести и со зла. Андор отвел взгляд, но Лазарь нехотя заметил:

— Считаю, что мы уже выяснили, кто вправе распоряжаться тобой, Таня. Это он решает, переносить тебя, как вещь, или сопровождать, как обычного человека. Так что теперь все зависит от тебя. Попроси его ласково…

От подобного предложения Тане даже кровь ударила в голову: просить? Да еще ласково? Ни за какие блага не согласится упрашивать этого дьявола сжалиться над ней. Вот он опять скрутил ее так, что и дышать трудно! Повернул в сторону, чтобы она не обращалась за сочувствием к его друзьям! Очень ей это надо… Они не лучше этого проклятого Штефана. Но ведь надо что-то делать! Нельзя оказаться запертой в ящике. Как же тогда убежать? А они найдут ящик в кладовке, там есть как раз большой, подходящий для такой цели… Но он очень крепкий, из него уже никак не выберешься.

Таня вскинула голову и глянула на Штефана. Он точно ожидал от нее этого — их глаза встретились. У Тани екнуло сердце т-таким колючим был его взгляд. Она понимала, что он в этот момент думает только об уродующем ее гриме и пытается вообразить, какой красавицей она могла бы оказаться.

— Я удивлен, принцесса, — сказал он язвительно, — мне казалось, что одного урока тебе достаточно и что ты впредь постараешься избежать подобных неприятностей. Но ты, видно, хочешь, чтобы я опять задрал тебе юбку.

Таня даже сначала не поняла, что именно он имеет в виду. Она густо покраснела, но потом догадалась: ведь он намекает на то самое обещанное наказание. И если раньше она думала об этом с легкостью, то сейчас вдруг поняла, что надо всеми силами постараться избежать такого позора.

— Я пойду умоюсь, — прошептала она, задохнувшись от волнения.

Она ненавидела Штефана, ненавидела себя за то, что сдалась.

— Нет, теперь на это нет времени, — ответил он. Что же это, он издевается над ней?

— В конце концов, я не ребенок, чтобы.., чтобы… — воскликнула Таня, но не в силах была договорить.

Как можно обсуждать такие вещи при посторонних? Ей невыносимо присутствие этих двух истуканов. А этот страшный человек, проклятый Штефан, который заставил ее краснеть и умирать от стыда, за что он ее терзает? Тане хотелось не то кинуться на него с кулаками, не то прижаться к его широкой груди… Что она неожиданно и сделала.

— Вы, принцесса, — сказал Штефан спокойно, — невероятно упрямое существо.

— А вы считаете, я должна смириться с моим похищением? — пробормотала Таня.

— Мы считаем, что вы прежде всего должны чтить память отца, который осуществил и огласил вашу законную помолвку двадцать лет назад, — заявил Штефан, — поэтому перестаньте бороться против того, что изменить невозможно.

Таня в негодовании отпрянула от него:

— Перестать бороться, когда вы все лжете мне постоянно? Вы даже не могли придумать ничего более правдоподобного, чем эта глупая сказка, чтобы заставить меня поехать с вами!

— Это как раз и есть правда.

— Вот что правда, так это то, что я не хочу никуда ехать с вами!

Он снисходительно усмехнулся:

— Ты хочешь нас уверить в том, что тебе нравится такая жизнь? Прислуживаешь пьяницам, считаешь гроши, копаешься в грязи, а кроме того, кривляешься на сцене и в спальне?

Ох, как Тане захотелось стукнуть его за эти слова! Но она не могла освободить руки, поэтому лягнула его ногой изо всех сил. Штефан от неожиданности почти отпустил ее, но тут же спохватился и снова схватил девушку покрепче. Но ей было нужно объясниться раз и навсегда. Должен же этот человек понять, что такое ее жизнь!

— Знаешь, что мне больше всего нравится сейчас в моей жизни? — спросила она спокойно. — То, что мне никто не приказывает. Я всю жизнь стремилась к этому, мечтала решать все сама, распоряжаться собой и своим временем и ни перед кем не отвечать за это. Теперь, когда я почти добилась свободы, являетесь вы со своими небылицами, идиотской сказкой про королей и принцесс, угрожаете мне, оскорбляете меня и нагло утверждаете, что будете решать за меня все мои задачи. Да вы права не имеете мной распоряжаться! И не бывать этому!

Штефан выслушал ее с интересом.

— Жаль, что у нас нет времени, я бы с удовольствием поговорил бы с тобой о жизни, вернее, о том странном способе существования, который ты так рьяно отстаиваешь. Правда, нам тут многое непонятно. А вот что касается твоих прав, то тут ты заблуждаешься. Ты родилась в Кардинии, а каждый житель Кардинии подчиняется воле и власти своего правителя, то есть короля.

— Черт возьми! А именно этого я и не желаю делать. Меня этот закон не касается, Штефан! В моей стране вы не имеете права поступать согласно законам вашего государства! Это противозаконно!

Штефан что-то сказал на чужом языке, явно крепко выругавшись Потом поглядел на своих друзей.

— Почему я с ней еще спорю? — сказал он. — Ну-ка, Лазарь, Андор! Спускайтесь вниз и подождите нас там.

У девушки все внутри так и сжалось: что это он задумал? После того как оба его друга ушли, Штефан снова обратил свой взор на Таню, которая всматривалась в его лицо, пытаясь предугадать намерения этого весьма непредсказуемого человека. Не заметив в его глазах ничего угрожающего, она немного успокоилась, но все равно не ждала ничего хорошего. Штефан неожиданно протянул руку с явным желанием погладить ее по голове.

— Я решил, что мне не следовало так настойчиво требовать от тебя выполнения моих указаний, — сказал он с улыбкой. — Это касается твоего внешнего вида, и это твое личное дело, как ты хочешь выглядеть. Конечно, ты сейчас похожа на грязную нищенку, но если тебе так нравится — пожалуйста.

Таня слушала с недоверием. С чего это он так вдруг сменил гнев на милость?

— К чему ты клонишь? — спросила она.

— А вот к чему — я забуду о своем обещании наказать тебя, а взамен ты окажешь мне услугу.

— Так, продолжай!

— Если ты не будешь шуметь и вырываться, то на корабль отправишься самостоятельно. Таня ехидно прищурила глаза:

— А иначе ты меня посадишь в ящик?

— Да, причем связанной и с кляпом во рту.

— Раз уж мы затеяли торговлю, то я вот что предложу: я обещаю никому не рассказывать, что вы тут пытались обстряпать, а вы спокойно, тоже своим ходом, убираетесь отсюда и больше не показываетесь мне на глаза.

Он сильно сжал ее, напоминая, кто на самом деле тут распоряжается, и процедил сквозь зубы:

— Ты что-то перепутала, Таня. Ты едешь с нами в любом случае, только вопрос — каким образом. Выбирай.

— Но я не хочу! — вскричала Таня. — Это имеет значение?