Книга Воздаяние храбрости - Владимир Соболь

– Хорошо будет бежать. От любого уйдет и догонит тоже любого. Как они нас чуть не поймали.

– Надо спешить, – отозвался Сергей, также привязывая к задней луке повод захваченной лошади; так же, как Темир, он решился взять заводную. – Эти случайно на нас напали. Но вся банда где-то хоронится. Могут и послать десяток человек, проверить, что же случилось.

Они остановились только лишь раз, проверить, жив ли пахлаван, которого первым ранил Новицкий. Но того лошадь протащила, упавшего навзничь, почти половину версты, изорвав одежду, кожу на теле и размозжив голову то ли копытом, то ли попавшимся по пути камнем.

А через полчаса скачки они вырвались на равнину, где увидели уже летящих навстречу казаков. За ними стояла повзводно полурота тифлисцев.

Новицкий сорвал папаху, обнажив русые волосы, и, завопив по-русски: «Свои, братки, свои!» – пустил коня шагом, раскинув в сторону пустые руки.

С полусотней донцов он повернул обратно, а Темир повел следом пехоту. С тифлисцами катилось еще орудие, и Новицкий, отъезжая, попросил командира отряда, лысоватого, не молодого уже штабс-капитана, дать два предупредительных выстрела. Хотя бы холостыми, но уже втянувшись в ущелье, чтобы эхо разносилось подальше.

С казаками он перевалил хребет беспрепятственно, только задержавшись чуть у места, где случилась схватка с разбойниками. Донцы, в основном молодые парни, оглядывали убитых и косились на Новицкого с уважительным подозрением.

К посольству они подошли вовремя. Персы, опустошив бурдюк и очистив блюдо с пловом и фруктами, начали было уже поглаживать рукояти ножей, как вдруг услышали отдаленный пушечный выстрел и растерялись. А вскоре уже показался и Новицкий, за спиной которого покачивались десятки казачьих пик.

– Вы не слишком быстро обернулись, милейший, – произнес Меншиков с укоризной, смягченной, впрочем, усмешкой. – Хотя должен сказать, что прибыли исключительно вовремя.

Новицкий сел рядом с князем, забыв о субординации и этикете. Его уже просто не держали более ноги. Нервное напряжение, что подхлестывало его целый день, растворилось, и Сергей ощутил вдруг страшную, опустошающую усталость. Казаки показались в прогалине, и есаул, что командовал полусотней, подъехал и откозырял Меншикову.

Посол с любопытством наблюдал за прибывшими.

– Прекрасно, мой милый, – сказал он Новицкому по-французски. – Вы отогнали одних разбойников и привели за собой других. Что вы еще привезли с собой, господин надворный советник?

– Войну, – отвечал устало Новицкий. – Я привез вам войну, ваше превосходительство. Войну, только войну и ничего, кроме войны…

Глава третья

I

Батальон сорок второго егерского полка стоял в Карабахе, в селении Герюсы, южнее Шуши. Три роты с двумя орудиями расположились в высоком ущелье, прикрывая дорогу, что вилась в обход гор. Подполковник Назимка, высокий молодцеватый офицер, вышел на крыльцо армянского дома, который он избрал своей штаб-квартирой, и крикнул зычно низким, густым голосом:

– Командиров рот ко мне!

Двое солдат, что дежурили у батальонного командира на такой случай, вылезли из глубины сада, где прятались от несносной июльской жары, и побрели по единственной улице.

Унтер-офицер Орлов недовольно покрутил головой:

– Нешто так можно! Совсем разленился народ от безделья! Живей, косопузые! – крикнул он вслед посланцам, один из которых точно пришел в армию из-под Рязани. – Подполковник послал! Пока тянешься, на тебя тут Аббаска и свалится!

– Щас! – отозвался рязанец лениво, даже не повернув головы. – Дурной он, что ли, по такой жаре бегать!

– Да уж не дурней тебя будет, – буркнул Орлов и вернулся к работе.

Сидя под забором, дававшим надежную тень, он старательно правил штык, доводя его до остроты почти бритвенной. Рядом, также примостившись в относительно прохладном месте, тем же делом занимались гигант Изотов и Алексей Поспелов, совсем еще молодой парень.

После победы в Казикумухе Апшеронский полк оставили на берегу Каспия, но Орлову на равнине быстро сделалось скучно. И на одном из разводов он объяснил ротному командиру свое желание послужить на границе, хотя бы и в егерях. Георгиевский кавалер, известный всему Кавказскому корпусу, мог позволить такую вольность. Командир передал его просьбу выше, но поставил условие: при переводе Орлов забирает с собой своего дружка Изотова Осипа. Буйный великан был одинаково страшен и неудобен что в бою для противника, что в мирное время для своих же товарищей.

– Да куда же я без него, – обреченно вздохнул Орлов. – Известное дело…

Когда они прибыли в Герюсы, охраняя транспорт с амуницией, подполковник Назимка с видимым удовольствием похлопал по плечу Орлова и покосился на Изотова.

– А эту оглоблю куда прислали? Какой из него егерь с саженным ростом?

– Ваше благородие, – смело ответил командиру Орлов. – Вы его испытайте. Закройте глаза, посчитайте до десяти, а потом попробуйте отыскать.

Назимка ухмыльнулся, кивнул в знак согласия, опустил веки и начал загибать пальцы, весь обратившись в слух. Прижав обе ладони, он встрепенулся и осмотрелся мгновенно. Великана не было видно, и более того, после первого шороха он так и не услышал ни звука. Так что он даже не мог понять направления, в котором исчез Изотов. Подождав несколько минут, батальонный махнул рукой:

– Ладно, ваша взяла.

– Выходи, Изотов! – крикнул Орлов.

И тот поднялся из высокой травы, саженях в двадцати от начального места. Как он сумел допрыгать туда за десять коротких мгновений, да так, что стебли не примялись, не шелестели, подполковник сказать не мог, а потому решил отшутиться:

– Пусть остается! Пригодится птицу таскать или баранов.

– Такое он может, – подтвердил Назимке Орлов. – Но еще и человека пронесет по горам версты три и даже не запыхается.

Изотов стоял молча, как будто говорили и не о нем. Грыз травинку, вольно расставив ноги, и разглядывал нового командира не то чтобы нагло, но с выражением человека, если и признающего над собой власть, то лишь по собственной воле.

Поспелов же был недавний рекрут. Круглощекий мальчишка родом из-под Саратова горы увидел впервые, никак не мог привыкнуть к их суровому виду и оттого робел. Как-то вдруг он прибился к Орлову с Изотовым и держался за них цепко, всегда готовый услужить, заменить, исполнить. Алексей не был по природе угодлив, но животным чутьем понял, что, если хочет выжить в этих страшных местах, должен держаться старших, опытных и умелых. Орлова он уважал безмерно, Изотова – боялся аж до дрожи в коленках, но всегда был рядом с обоими. Да и те относились к молодому с добродушной терпимостью бывалых людей к зеленому еще новобранцу.

Изотов убрал в ножны наточенное оружие, и, глядя на него, то же хотел сделать и Алексей. Но Осип грубо выхватил у него штык своей длинной рукой и проверил остроту ногтем большого пальца.