Книга Переписать судьбу - Светлана Лубенец

– То есть получается, Новицкая все знала про куклу… – сообразила Наташа. – А ты… – Она посмотрела на Егора. – … помнишь, ты ей рассказывал про наши приключения с Габи… А она уже была в курсе. Вот ведь актриса… По ней театральный институт плачет…

– По ней мои кулаки плачут, только я сделать ничего не могу! Она наотрез отказалась завлекать Егора, пока я не расскажу, в чем дело. Я подумал, что она может мне помочь и в другом, что понадобиться, раз дело касается ее одноклассницы… девчонки, словом… Обещал даже поделиться, если вдруг в кукле действительно серьезные ценности. Конечно, много не обещал, но все же… Но Олеська оказалась хитрее и подлее, чем я думал. Она и куклу сумела добыть, и вытащила из нее все что надо, а теперь не отдает!

– Думаешь, она сможет воспользоваться планом, что-то открыть ключом и найти клад? – неуместно восхищенно (как показалось Наташе) спросил Калинин.

– Не сможет. В плане указано, где найти шкатулку, в которой ценности, но она у меня. Я нашел ее, как уже говорил, вместе с дневниками прапрабабки на чердаке нашей дачи. Видимо, бабулька рисовала план для своего сына, который был вывезен из Ленинграда совсем маленьким и не знал, где находится дача.

– И что, не можешь открыть какую-то шкатулку без ключа?

– Она вроде чугунная… Тяжеленная… Бабка в дневнике написала, что специально в такую положила, чтобы огонь не взял, чтобы вода не проникла, чтобы без ключа не открыть…

– Видать, действительно там большие ценности! Но… ты слышал, наверное, поговорку: «Против лома нет приема!» Может, ломиком? Не пробовал?

Наташа не стала слушать, что ответит Калинину Ян. Ей вдруг стало противно. Один завлекал ее ради ценностей, второй увлекся ими же. Она, Наташа, никому не интересна. Если Егор поможет Геращенко открыть шкатулку, то наверняка потребует разделить ценности пополам, а тот, конечно же, не захочет. Они непременно подерутся. Калинин сильнее, значит, свое обязательно получит.

Наташа почти прошла арку, ведущую из двора Геращенко на улицу, и прежде, чем завернуть в сторону своего дома, обернулась. Два парня продолжали что-то бурно обсуждать. О ней никто не вспоминал. Она решила не говорить бабушке, что найден ключ от шкатулки. Пусть считает, что кукла погибла, унеся свою тайну с собой. А эти двое пусть делают, что хотят: ломают шкатулку ломиком, подкладывают ее под танк или договариваются с Новицкой. Ее это больше не интересует. А еще она скажет бабушке, что с людьми вроде Яна Геращенко не стоит иметь никаких дел. Наверняка его родные такие же, как он, – это ж они его воспитали. Нежная дружба Сони и Томы канула в вечность. Бабушка Наташи с бабушкой Яна все равно никогда не подружатся после всего, что произошло.

– Почему ты не отвечала на мои звонки? – набросился на Наташу Калинин, как только та утром следующего дня вышла из своего подъезда.

Одноклассница, не ответив, осторожно обошла его и направилась к школе. Егор мгновенно догнал ее и, с силой взяв за локоть, заставил остановиться.

– Что случилось, Наташа? – спросил он так участливо, что девушка чуть не расплакалась. Она с удивлением отметила, что «Наташку» он сегодня заменил на «Наташу», но прощать его не собиралась. Она уже ученая. Участливый тон, красивые слова и приятное обращение ничего не стоят. Все это лживо, а приветливое лицо – маска. Неужели все парни такие?

– Все, что со мной случилось или еще случится, тебя больше не касается, понял? – выкрикнула она, вырвала руку и еще быстрей пошла к школе. То, что Егор не стал ее догонять, девушку обрадовало – видимо, понял, что ее за рубль двадцать больше не купишь. Да! Она больше никому не поддастся! Вся эта любовь – чушь собачья, художественная литература и песенная попса – развлекалово для дурачков.

На уроках Наташе было скучно. Произошедшая с ней история как бы приподняла ее над школьными буднями. Ей казалось, что она стала взрослей и мудрей. Знания, полученные в школе, ничем не помогли ей в той ситуации, в которой она оказалась. Выучи хоть все теоремы и параграфы по всем предметам, это никак не убережет от дурных поступков, не поможет распознать подлость или изощренный обман. Для чего тогда она сидит за этим столом и убивает время, если школа никак не готовит ее к жизни, к той, которая бурлит за ее порогом. Если она сейчас соберется с силами и получит пять по алгебре, что это изменит в ее жизни? Да ничего! А если ей вкатят пару? Это тоже ничего не изменит! Ну… классная некрасиво подожмет губы, ну, мама огорчится, ну, папа скажет что-нибудь едкое… И что? И что?! И что?!

Последнее «И что?!» Наташа сказала почти вслух. Хорошо, что ее заглушил звонок с урока и не пришлось никому ничего объяснять. Она как попало покидала в сумку школьные принадлежности и вышла из класса с намерением уйти с остальных уроков. Она даже не представляла, куда пойдет, но находиться в школе больше не могла. Ее раздражало всё и все. Каждое улыбающееся лицо казалось лживым, смех – издевательским, уроки – абсолютно бесполезными.

Возле гардероба путь ей опять преградил Калинин.

– Я все-таки хочу выяснить, что случилось, – сказал он.

– Как будто ты не знаешь! – отозвалась Наташа и даже картинно (и довольно больно) хлопнула себя руками по бокам, будто птица крыльями.

– Если ты расстраиваешься из-за Геращенко, так я тебе сразу говорил, что не стоит ему верить!

– А чем ты-то лучше его?! – очень язвительно спросила Наташа.

– А чем это я тебе не угодил?! – в ответ спросил Егор, копируя ее интонацию.

– Да все вы одинаковые! Только о выгоде и думаете! Ну, что решили: ломом шкатулку откроете или под тяжеловоз бросите?

Проигнорировав лом с тяжеловозом, Егор выкрикнул:

– Можно подумать, вы о выгоде не думаете?!

– Не думаем!!

– А как же Новицкая?!

– И по какому же поводу вы меня поминаете? – раздалось за спиной у Наташи. А потом перед ее глазами появилась сама Олеся Новицкая.

Наташа еще соображала, что лучше сказать однокласснице, а Калинин среагировал мгновенно:

– Вот скажи, Олеська, зачем тебе ключ от шкатулки, которую ты никогда не сможешь открыть?

– Я уже предлагала Янке купить его у меня! – улыбаясь, ответила Новицкая.

– Вот! – Егор вытянул обе руки в сторону Олеси и сказал Наташе: – Кто-то только что говорил, что девчонки о выгоде не думают, не ты ли?!

Наташа промолчала, и Калинин опять обратился к Новицкой:

– В конце концов, он откроет шкатулку и без ключа!

– Что ж до сих пор не открыл?!

– Не хочет старинную вещь портить. Надеется, что ты одумаешься – он же обещал тебе какую-то часть ценностей из шкатулки.

– Ценности – это само собой! А за ключ я много не прошу.

– А что, если Геращенко натравит своих родоков на твоих – мол, ваша доченька сперла ключ от фамильной шкатулки и… все такое?

– Если до сих пор не натравил, значит, не сделает этого никогда! – ухмыльнувшись, отозвалась Новицкая и легким движением руки поправила свои чудесные белокурые волосы. – Подозреваю, что его родители вообще ничего не знают про эту шкатулку, иначе давно уже были бы у меня дома.