Книга Во власти искушения - Кейт Харди

– Я рассказала все не для этого. Я хочу дать людям надежду справиться с болезнью, понять, что и у них все может быть хорошо. Знаешь, я хочу попросить, не можешь ли ты напечатать это, не указывая моего имени?

Бен вскинул брови.

– Полагаешь, у тебя будет меньше работы из-за того, что ты перенесла рак?

– Люди реагируют по-разному. – Ей не хотелось ему что-то объяснять. – Все же я сама зарабатываю себе на жизнь.

– Я поговорю с редактором, попрошу что-то придумать, – обещал он. – И спасибо тебе. Для меня честь быть твоим коллегой.

– И другом, – добавила Сэм. – А теперь перестань, ты меня смущаешь.

Бен хмыкнул:

– Никогда бы не сказал, что это качество тебе присуще.

Говорить с Беном было просто. Сэм решила, что причина в его профессии, он привык общаться с людьми, задавать нужные вопросы и незаметно подталкивать к откровенности. Будет ли с Ником так же легко?

Бен был ее коллегой и другом, она знала его много лет, ее прошлое никак не изменит их отношений. Ник же был для нее… поддержкой. Не любовником. Пока нет. Хотя она очень этого хотела. Друг? Звучит слишком приторно. Ее мужчина? Но они знакомы совсем недавно. Однако Сэм явственно ощущала связь между ними. В Эдинбурге она скучала по нему, ее удивляло желание видеть его рядом и любоваться красотой природы вместе. Интересно, а он скучал по ней? Или был настолько занят, что даже не ощутил ее отсутствия?

Похоже, она опять слишком много думает. И все же, почему она не может действовать по велению сердца? Позволить себе то, чего так хочет? Надо обязательно поговорить с Ником.

«Ты трусиха, Саманта Джейн Томпсон», – сказала она себе.

Добравшись до дома, она обнаружила в почтовом ящике прямоугольную коробочку. Развернув бумагу, она увидела логотип заведения известного шоколатье. Прямо на упаковке перьевой ручкой было написано: «С возвращением. Я скучал по тебе».

Значит, он скучал, как и она. А какой приятный подарок. Открыв коробку, Сэм не знала, с какой конфеты начать, каждая выглядела очень аппетитно и была похожа на произведение искусства. Сэм выбрала фиалки в темном шоколаде.

Она посмотрела на часы. Сегодня суббота, но Ник сказал, что будет готовиться к судебному процессу, скорее всего, он с головой погружен в работу. Поразмыслив, она решила не звонить, а отправить сообщение.

«Спасибо за конфеты. Они восхитительные. Боюсь, к твоему приходу уже ничего не останется».

В конце она поставила смайлик. Ник не ответил. Значит, ее догадки о том, что он занят, верны. Однако, к ее удивлению, в половине шестого он ей позвонил.

– Привет! Ты нашла на острове свои сокровища?

– Я сделала несколько чудесных снимков, если это считается, – рассмеялась Сэм. – Еще раз спасибо за шоколад. Очень вкусно. Хотя, увы, конфет осталось совсем мало.

– Я рад, что тебе понравилось. Кроме того, они только для тебя, а не для нас обоих. Хотел тебя порадовать.

Откуда? Откуда у нее нашлись силы назначить ему четвертое свидание? Она очень-очень давно так не поступала.

– Ты занят вечером?

– А ты не устала после поездки? – ответил Ник вопросом.

– Немного, – призналась Сэм, – но если ты свободен, может, встретимся ненадолго, выпьем что-нибудь?

– Я очень соскучился. Предлагаю компромиссное решение – я приеду к тебе с ужином.

Сэм отсутствовала три дня, и холодильник был пуст, если не считать пакета молока, который она купила в магазине на вокзале. Все же она подошла к нему и открыла.

– Знаешь, у меня есть бутылка просекко. – Сэм заглянула в морозилку. – И мороженое.

– Отлично. Я закажу ужин на твой адрес. Буду к семи.

– Отлично.

Ровно в семь раздался звонок в дверь. Когда она открыла, Ник сразу обнял ее и крепко прижал к себе:

– Привет.

Она отстранилась, чтобы лучше его разглядеть. Ник выглядел потрясающе в деловом костюме из тончайшей шерсти, сшитой на заказ белой сорочке и шелковом галстуке.

– Я ощущаю себя радом с тобой оборванкой, – усмехнулась она. – Надо было переодеться.

– Ты же несколько дней работала, вполне разумно надеть что-то удобное, наконец оказавшись дома.

– Я все же пойду переоденусь.

– Уже поздно. Наш ужин привезли. – Он указал на окно, откуда было хорошо видно фургон с эмблемой ресторана тайской кухни. – Как раз вовремя.

После ужина Сэм показала ему некоторые фотографии острова Фидра.

– Вот этот пляж просто удивительный, – указал Ник на снимок.

– Да, очень живописный. И бухта…

– Может, мы как-нибудь съездим туда вместе?

Может быть. Если он не решит расстаться с ней, когда узнает о ее прошлом.

Впрочем, для такого трудоголика, как Ник, подобное предложение уже ценно.

– Я с удовольствием.

Они сидели на диване, обнявшись, и обоим было тепло и спокойно. Нога Сэм касалась его бедра, а его руки обвивали ее, согревая.

Как бы ей хотелось сейчас предложить ему перебраться в спальню и… скрыться от всего мира. Они смогли бы изучить друг друга, наслаждаться ласками и поцелуями.

Но… она должна прежде ему все рассказать. Нельзя просто поставить перед фактом и позволить увидеть шрам.

– Сэмми? Все в порядке?

Несомненно, он уловил ее напряжение.

– Да. Немного устала. Переезды, впечатления…

Ник нежно ее поцеловал.

– Будет лучше, если ты ляжешь.

«Сейчас. Скажи ему. Не трусь же! Он отреагирует совсем не так, как Брин и все остальные».

– Извини, – пролепетала Сэм, понимая, что у нее ничего не получится.

– Все в порядке. Я позвоню тебе завтра. – Он поцеловал ее на прощание. – Я пойду. Сладких снов.

Несмотря на усталость, Сэмми долго не могла заснуть. Она лежала в темной комнате и ругала себя за трусость. Почему же ей так тяжело открыть Нику правду?

В последующие две недели все свободное время Ник и Сэм проводили вместе. Чем лучше она его узнавала, тем больше он ей нравился. Вкусы их во многом совпадали: им нравилась одна и та же музыка, оба любили запутанные детективы – хотя Ник постоянно указывал на ошибки в правовых вопросах, – они с удовольствием смотрели юмористические выступления артистов, обожали долгие прогулки по побережью и небольшие художественные галереи.

Все было прекрасно. Рядом с Ником она ощущала себя живущей полной жизнью.

Однако все время ей не давала покоя мысль, что давно пора сделать признание. Сказать ему правду, только правду и ничего, кроме правды. Как же это сложно!

Сэм даже порепетировала речь перед зеркалом.