Книга Темные фантазии - Мэгги Шайн

Ей нравилось, что она может скрасить его одиночество, и испытывала некое подобие родства с этим благородным мужчиной. Когда Эрик проводил ее до машины, Тамаре уже казалось, что они знакомы всю жизнь.

Она приехала домой чуть за полночь и столкнулась с Дэниэлом и Кертисом, поджидавшими ее, словно сторожевые псы.

— Где ты была? — спросили они почти хором.

— Опять начинается? — пробормотала Тамара, пряча забинтованную руку в карман. — Гуляла. Мне надо было кое-что сделать. Вы оба знаете, как я люблю ясные морозные ночи. Просто я забыла о времени.

Тамара испытала настоящий шок, когда Кертис подошел к ней ближе и внимательно стал рассматривать ее шею.

— Ты встречалась с Маркгвандом, да, Тэмми?

— Думаете, я сказала бы вам, даже если бы встречалась? Ты что, мой сторож, Курт?

Он отвернулся и провел рукой по волосам. Настала очередь Дэниэла.

— Он просто переживает за тебя, как и я, дорогая. Я говорил тебе, мы думаем, что Маркгванд еще раз постарается с тобой встретиться. Прошу тебя, ты обязательно должна будешь нам рассказать. Это для твоего же блага.

Тамара подумала, что, если рассказать правду, Дэниэла хватит сердечный приступ. Она подавила возникшее раздражение. Врать было неприятно.

— Я сегодня вообще ни с кем не встречалась, Дэниэл. Я совершенно запуталась. Мне необходимо побыть одной.

Ей удалось произнести это. Тамара чувствовала себя иудой из-за того, что обманывала самых дорогих людей.

Кертис сел на диван, потянув Тамару за руку:

— Пришло время тебе узнать несколько неприятных вещей. Первое: я имею право спрашивать, потому что я люблю тебя. Я всегда надеялся, что ты это заметишь и выйдешь за меня замуж. Правда, ты позже стала вести себя со мной так, словно я чужой человек. Давай выясним все сейчас раз и навсегда. Я не позволю Маркгванду встать между нами.

— Встать между… Что? Кертис, это невозможно, нет никаких нас.

Кертис вздохнул и посмотрел на Тамару, как на безмозглую идиотку.

— Ты прекрасно меня поняла. Пойми, что бы он ни говорил, нельзя забывать, кто он такой, — продолжал он уже более мягким голосом. — Он способен так искусно лгать, что поверишь в каждое слово. Он убедит тебя, что заботится о тебе, но правда в том, что его заботят только собственные интересы и существование. Он может неожиданно задать вопрос про Дэниэла. Ты не должна верить его речам, Тэмми. Мы единственные, кто любит тебя.

Тамара собиралась что-то ответить, но внезапно на нее навалилась усталость.

— Я догадываюсь, что происходит, — не унимался Кертис. — У этих существ невероятные физические возможности. Готов поспорить, что ты попалась на самый старый трюк, который он разыграл. Маркгванд заставил тебя поверить, что ты давно знаешь его. Тебе кажется, что он твой старый друг, но ты не помнишь, где и когда вы познакомились. Ты инстинктивно доверяешь ему, но это не инстинкт. Он внушает тебе это. Он отлично умеет это делать. Он заморочил тебе голову, но на самом деле все совсем не так, как тебе кажется. Господи, а если он прав?

— Ты совсем запуталась, Тэм, — аккуратно вставил Дэниэл. — Он заставляет тебя не спать ночами, используя свое влияние на тебя. Поэтому днем ты ходишь сонная. Маркгванд отдыхает и не может на тебя воздействовать. Ты спишь все меньше, слабеешь, и ему проще на тебя влиять. Я сталкивался с этим и раньше.

Тамара перевела взгляд с одного воспитателя на другого. То, что они говорили, было очень похоже на правду. Но в глубине души она верила, что они ошибаются. Или то, что она считала своими мыслями, внушил ей Эрик? Как отличить собственные чувства от чужих?

— У меня нет причин обманывать тебя, Тэм, — сказал Дэниэл.

Тамара помотала головой. Она ни за что не скажет им правду, это значило бы предать Эрика. Но, скрывая от них истину, она предает их. Тамара разрывалась на части.

— Все это не имеет значения, потому что вы оба не правы. Я не видела Маркгванда с того вечера на катке. Никто не влияет на меня, кроме вас двоих, которые постоянно хотят меня в чем-то убедить. У меня была бессонница из-за стресса. Теперь все прошло, я отлично сплю. И сейчас бы с удовольствием легла.

Тамара встала с дивана и пошла по лестнице в свою комнату. Закрыв дверь, она повалилась на кровать и зарылась лицом в подушку. До рассвета она не сомкнула глаз. Связано ли это с Эриком? Почему он пытался копаться в ее голове? Может, она просто убедила себя, что мыслит лучше, когда он рядом? Разве он не продемонстрировал ей силу своего воздействия ночью на балконе?

Тамара села в кровати. Как же ей покончить с этим?

— Я не должна с ним больше встречаться, — прошептала она. — Я должна держаться от него подальше, чтобы самой все обдумать, без влияния Эрика. Надо рассуждать объективно. Я никогда его больше не увижу, — с горечью в голосе произнесла она.

Глава 8

— Она меня презирает. — Эрик оторвался от микроскопа и посмотрел на друга, который вошел в лабораторию, где Эрик проводил уже третью ночь подряд.

— Думаю, она просто боится тебя. Не забывай, ее воспитывали люди, которые считают нас чудовищами. Дай ей время привыкнуть.

— Она не воспринимает никакие доводы. — Он помассировал болевую точку на лбу. — Я ничего не могу сделать, хотя факты говорят о том, что у нее проблемы.

Роланд нахмурился:

— Опять ночные кошмары?

— Нет, и она больше не зовет меня. Но она не спала с тех пор, как я видел ее последний раз. Я чувствую, что она застряла на одном вопросе и не может найти ответ и идти дальше.

— С вашей последней встречи?

Эрик, это было три ночи назад.

— Сегодня уже четвертая. Она на грани изнеможения. Я должен идти к ней. Но боюсь, что мое появление может принести больше вреда, чем пользы. Особенно в ее теперешнем психическом состоянии.

— Полностью согласен. — Роланд кивнул. — Но ты погубишь себя, оставаясь безучастным.

Эрик вздохнул:

— Еще хуже то, что я не уверен, что смогу помочь, и захочет ли она принять мою помощь? Почему она не спит? Это как-то связано с нашей последней встречей или с чем-то другим? Неужели моя кровь так ее изменила, что эффект сохранился на столько лет? Может быть, ей так плохо, потому что я рядом? Наверное, мне лучше опять уехать из страны.

— О чем ты говоришь, Эрик! Ты оставишь ее одну с этими подонками, называющими себя учеными?

— Нет, это невозможно. Я не удивлюсь, если они будут ставить на ней опыты.

— А ты уверен, что они еще этого не делают?

— Я бы почувствовал, если бы Тамаре было больно.

— Может, это безобидный опыт, без экстремальных вещей, — предположил Роланд.

— Нет, она меня не зовет, но я ее чувствую. Она выстроила стену, чтобы защититься от меня. Она запрещает себе даже думать обо мне.