Книга Любить по-шотландски - Лилия Подгайская

– Я уже не смогу теперь жить с нелюбимым, – тихо, но твёрдо сказала девушка. – Теперь, когда я узнала, что такое любовь, не смогу. Но за предложение найти мне мужа спасибо.

– Вы же понимаете, Лора, что Донатана не вернуть, – горячо заговорил лэрд. Он и не заметил, как назвал её по имени. – А вы молоды и хороши собой. Вам не прожить одной.

– Хорошо, я скажу вам всю правду, вождь, – Лора смело взглянула ему в лицо. – Не за Донатаном тоскует моё сердце. Он, конечно, был дорог мне. Дорог как друг, как старший брат, на которого я могла положиться всегда и во всём. Я ведь с детства его знала. Любовь я познала здесь. И мне надо отсюда уехать, потому что у моей любви нет будущего.

– Почему? – лэрд сразу понял, что вопрос глупый и смутился, сам удивляясь себе.

– Потому что вы должны жениться на Марджери, Родерик, – отважно произнесла Лора. – Это нужно для благополучия вашего клана и ещё потому, что вы дали слово. Теперь уже ничего не изменишь. Не судьба. Я уеду и буду помнить вас всю жизнь. Другого мужчины мне не надо.

Сказав это, Лора поднялась и, сделав повелительный знак рукой, чтобы он не шёл за ней, быстро выбралась из бухточки и пошла к замку. Родерик же стоял как вкопанный. Он был глубоко потрясён тем, что услышал. «Боже, помоги мне», – подумал лэрд, понимая, насколько трудной будет надвигающаяся зима. Одному справиться с любовью ему ещё было по силам. Но когда двое, предназначенные друг другу самим небом, он чувствовал это, находятся рядом, преодолеть притяжение невозможно. Лора сказала, что будет помнить его всегда. А он? Сможет ли он забыть это лицо, эти глаза, этот душевный трепет от того только, что она рядом? Нет, никогда. Он знал это твёрдо. И понимал, что жизнь с Марджери будет для него мукой. Она хорошая девушка, красивая и спокойная. Но она не Лора. А ему нужна только эта маленькая золотоволосая девушка, и больше никто. Боже, что же теперь будет?

Следующие несколько недель прошли тяжело для обоих. Пока ещё позволяла погода, Родерик уезжал из замка и целыми днями пропадал где-то, находя дела для себя и своих воинов. Совсем плохо стало, когда люди оказались запертыми на своём острове. Обычно это время проходило в привычных занятиях, когда все собирались по вечерам в зале, и каждый делал что-то своё. Женщины шили, чинили одежду, вышивали. Мужчины правили оружие и доспехи, делали новые приспособления для охоты и ловли рыбы. Люди переговаривались между собой, слышался смех, дети крутились тут же. Только двое в этом скоплении людей были напряжены и неспокойны. Дэвид видел, чувствовал, что с братом что-то происходит, но спросить не решался. Он тревожился и время от времени поглядывал на лэрда, отмечая его волнение. А Майра, чувствительная, как всякая женщина, начала догадываться об истинной причине какой-то непонятной скованности лэрда и беспокойства Лоры, всё время как бы прятавшейся среди женщин.

В этот вечер Лоре было почему-то особенно тяжело. Она просто не могла находиться в зале, что-то её давило, не давало покоя. Воспользовавшись суматохой, произведённой каким-то малышом, погнавшимся за собакой, она выскользнула из общего зала и быстро поднялась по лестнице в свою комнату. Там уже горел камин, и было тепло. Но за окном задувал сильный северный ветер. Он стонал и ворчал, как будто выражая недовольство людьми, спрятавшимися в замке. Лора набросила на плечи плед, цвета которого стали ей такими привычными за это время. Закутавшись в сине-чёрно-зелёную в красную клетку ткань, она беспокойно ходила по комнате, понимая, что ей не уснуть сегодня. Ветер, что ли, так беспокоит её?

Вдруг она вздрогнула и замерла, услышав движение возле своей двери. Потом дверь открылась, и в неярком свете, исходящем от камина, Лора увидела его. Родерик стоял, закрывая своей широкой спиной вход в комнату, и молчал. Потом шагнул к ней, не отрывая глаз от её лица.

– Я больше не могу, Лора, – хриплым голосом сказал он, – не могу. Я люблю тебя, я хочу тебя, я не могу без тебя. Знаю, что нельзя, но не могу.

Он смотрел на неё с такой жадностью во взгляде, как будто от неё действительно зависела его жизнь. Глаза светились золотистым огнём, который притягивал Лору и зажигал в её сердце ответный огонь. Девушка двинулась к нему, не отрываясь от его взгляда, и подойдя, прильнула всем телом, вдыхая мужской запах, такой знакомый и такой желанный. Лэрд обнял её, крепко прижав к себе, и так, молча, они простояли несколько минут. Потом, как будто опомнившись, он подхватил её на руки и отнёс к постели, быстро раздел, сбросил свою одежду и сразу накрыл девушку своим телом, задыхаясь от желания и от счастья. Что было потом, Лора помнила плохо. Знала только, что вознеслась к вершинам блаженства и пришла в себя в объятиях мужчины, которого так часто видела во сне. В жизни всё оказалось ярче и богаче чувствами, чем в её ночных видениях. И он был тёплым, нет, горячим, обжигающим и манящим. Боли она не почувствовала. Только прижималась к его сильному телу и, казалось, не могла оторваться от него.

– Не знаю, что будет с нами потом, счастье моё, – тихо прошептал лэрд, прижимая к себе любимое тело, – но эта зима будет нашей. Мы же предназначены друг другу самим небом. Я это сразу понял, когда впервые увидел тебя в своём замке. Только думал, что ты любишь другого.

– Я не хочу думать о том, что будет потом, любимый, – прошептала Лора, прижимаясь лицом к его груди. – Сейчас я счастлива и ничего больше не хочу знать.

Она нежно поцеловала его в попавшее под её губы местечко и удобно устроилась в его объятьях, прижимаясь к нему так тесно, как только могла. Он тихонько засмеялся и стал целовать её всю. Казалось, не было места на её теле, которого не коснулись бы его губы. Лора нежилась под его ласками и чуть ли не мурлыкала. Потом сама дотянулась до его губ, и мир снова перестал существовать для них обоих.

Когда они вернулись, наконец, на землю из своих поднебесных высей, в замке царила тишина – была глубокая ночь. Но им было не до сна. Они снова ласкали друг друга, не разнимая взглядов и утопая в глубине любимых глаз. Снова поцелуи, снова неистовое слияние двух истосковавшихся тел, не имеющих сил оторваться друг от друга.

Уже под утро, утомлённые и счастливые, они просто лежали рядом, наслаждаясь покоем и полным насыщением тел.

– Ты теперь моя, Лора, моя, – сказал лэрд. – Я взял твою невинность. Я счастлив этим и сейчас не хочу думать о будущем.

– Не будем, Родерик, – прошептала в ответ Лора. – Сейчас не будем думать о том, что ждёт впереди. За такую ночь ничего не жаль отдать.

– Да, радость моя, за такое счастье можно заплатить любую цену. Но сейчас я тебя покину. Ты отдохни и знай: вечером я опять приду и буду пить тебя, как самое дорогое вино. Я знаю, что никогда не напьюсь тобой, никогда. Ты – моя жизнь, моё счастье.

Лэрд поднялся с постели, закутался в свой плед и, поцеловав ещё раз нежные губы любимой, удалился в свои покои. А Лора нежилась в постели, натянув на себя тёплое одеяло, и не могла уснуть – слишком сильным и ярким было пережитое свидание с любимым, которого она и не надеялась видеть рядом. Он был с ней, он был в ней, наполнил её своей мужской силой и забрал её девственность. А на что она ей без любимого?