Книга Сельджуки. Кочевники – завоеватели Малой Азии - Тамара Т. Райс

По мере приближения каравана к хану все заметнее становились оборонительные башни и массивные каменные стены этого приюта путешествующих; постепенно все отчетливее можно было различить затейливые переплетения узоров и ноздреватую поверхность камня ниш искусно оформленных дверных проемов. Внутри путника ждал комфорт. В ханах, находившихся в городах, плата взималась за въезд и выезд, а на дороге въезд и выезд в ханы были бесплатными. Взгляд вошедшего в хан путешественника первым делом останавливался на мечети с фонтаном для омовений. Здесь путники возносили Аллаху хвалу за то, что он соблаговолил предоставить им защиту в этот день; потом сгружали огромные тюки с товарами и переносили их в специально предназначенные для этого склады, а усталых животных отводили в удобные помещения со сложенными из камня кормушками.

Рис. 7. Хан Теркан, конец XII в.: слева – вход в комнаты для отдыха путешественников, справа – в помещения для животных

Люди могли переночевать в отдельных комнатах или в общем зале. В хане имелись баня, кофейня и различные ремонтные мастерские. К услугам путников была харчевня, а в некоторых крупных ханах, в частности в султан-хане на дороге Конья – Аксарай и хане Каратай на дороге Кайсери – Малатья, слух гостей услаждали оркестры музыкантов. Если музыкантов в хане не было, путешественники развлекали друг друга рассказами о виденных ими чудесах, об опасностях, которым они подвергались, о разных диковинных и необычных вещах, о которых они узнали во время странствий. В городских ханах люди обычно собирались в огромных залах, где слушали речи опытных и хитроумных торговцев, мудрых ученых и набожных паломников – те говорили так интересно и складно, что немудреные гостиницы превращались в настоящие «университеты для бедных».

Рис. 8. План Султан-хана на дороге Конья – Аксарай, 1229 г.

Для процветания торговли было необходимо, чтобы дороги стали безопасными. С этой целью ханам, располагавшимся в наиболее опасных местах, придавались воинские гарнизоны и арсеналы оружия. В XIII веке путешествовавшие по полной опасностей дороге в Эрзурум должны были с каждого вьючного животного платить особый налог, а собранные деньги шли на патрулирование дороги.

ТОРГОВЛЯ

В основном торговля была транзитной. Сначала она сосредоточивалась главным образом в Конье, Сивасе и Кайсери. Греческие и армянские купцы торговали здесь коврами – дело в том, что в XII веке сельджуки проявляли интерес только к торговле лошадьми и скотом. Однако столетие спустя итальянцы обнаружили, что большие доходы может приносить транзитная торговля, и, не теряя времени, венецианский подеста в Константинополе попросил Гияс ад-дина предоставить его соотечественникам торговые привилегии. Султан всеми силами стремился к расширению торговли, поэтому не возражал против венецианского присутствия в своих владениях. Его сын и преемник Изз ад-дин Кейкавус I разделял точку зрения отца, и, поскольку оба правителя были весьма довольны результатами первой, имевшей скорее пробный характер концессии, в 1220 году подеста Джакобо Тьеполо смог подписать с Кейкубадом I торговое соглашение по целому кругу вопросов. В соответствии с положениями данного договора венецианцы получили право беспошлинного провоза драгоценных камней, жемчуга, золотых и серебряных слитков, а также монет; при этом со всех грузов взималась пошлина в размере 2,5 процента. Стороны договорились о взаимных мерах безопасности, а один из пунктов соглашения касался утраты груза в море. В конце концов была определена процедура наказания не соблюдающих соглашение, причем споры между венецианцами и другими латинянами, например из Пизы или Прованса, должен был разрешать венецианский суд, а споры между сельджуками и франками и дела об убийствах и кражах оставались в ведении суда Сельджукидов.

Покорение латинянами Константинополя привело к увеличению числа западных торговцев, отправляющихся искать счастья в Леванте, в результате чего значительная часть торговли, до того находившаяся в руках греков, перешла к венецианцам. Очень заметно вырос объем перевозимых грузов, причем торговля уже носила главным образом характер транзитной – дело в том, что сельджуки стали сами заниматься экспортом и импортом. Большая часть этой торговли была сосредоточена в Сивасе, где поселилась основная масса торговцев-сельджуков, занимавшихся покупкой и продажей, а также оказанием посреднических услуг, поскольку купцы из Сирии и Ирака (особенно из Мосула) взяли себе за правило привозить товары в Сивас и передавать их там своим торговым представителям-сельджукам. В обязанность последних входило формирование караванов для отправки в Синоп или Трапезунд, откуда по морю товары доставлялись в порты восточного и южного побережья Черного моря.

Торговля с Трапезундом имела особую важность: она позволяла поддерживать регулярные связи с городом Ператией (Херсонесом). В Сивасе пошлина взималась со всех привозимых на побережье товаров, и, хотя правитель Трапезундской империи, грек по национальности, получал свою долю от всех провозимых по его территории товаров, именно сельджуки контролировали порт Синоп и вели через крымский порт Судак, или Согдайю (Сугдайю), оживленную торговлю с кипчаками южнорусских степей и с русскими и татарскими купцами. Судак служил своего рода местом встречи всех тюркских торговцев, едущих на Русь и из нее и везущих «богатые и дорогие меха, в том числе шкурки горностая и «седые» меха, а также хлопчатобумажные ткани, шелк, синюю краску и специи». Иногда сирийские или иракские торговцы предпочитали лично сопровождать товары до места назначения, а не передавать их посреднику. В таком случае купец с рулонами шелковых и хлопковых тканей и тюками специй ехал до Синопа, а оттуда морем добирался до Судака. Несмотря на то что он путешествовал на собственном судне и вез принадлежавшие лично ему товары, он не освобождался от обязанности вернуться в Синоп с полным кораблем рабов и мехов, ибо султан считал эти товары самым ценным импортом. Поэтому нападение Кейкубада I на Судак в 1222 году вполне могло быть спровоцировано нанесением ущерба какому-нибудь грузу или торговой экспедиции.

Хотя Синоп имел огромное значение для торговли Сельджукидов, в XIII веке очень важную роль, сравнимую с основными торговыми городами Леванта, играл совсем не прибрежный Сивас. В XIV веке он по-прежнему сохранял ведущие позиции, и флорентийский дипломат Балдон счел нужным включить в составленный им для итальянских купцов торговый справочник «La Practica Delia Mercature» сравнительную таблицу мер и весов, используемых в Сивасе, Лаяццо, на Кипре и в Акре. Монгольское завоевание Рума не помешало торговле, она продолжала процветать, и в 1276 году генуэзцы приняли решение открыть в Сивасе консульство и наладить дипломатические связи с монголами. Ко второй четверти XIII века сельджуков уже можно было назвать экспортирующей нацией, но их импорт, как и прежде, во много раз превышал объемы отправляемых за границу товаров. Перечень статей импорта дает представление об уровне жизни сельджуков. Наибольшей у них была потребность в таких египетских товарах, как специи, сахар, оружие и хлопок, хотя в Хаме и Алеппо производились самые лучшие хлопковые ткани; некоторое количество хлопка очень низкого качества привозилось из Малой Армении. Из Багдада поступали тонкие и легкие шерстяные ткани, которые использовались исключительно для тюрбанов султана и его министра государственных дел, а также некоторые виды высококачественного шелка для их халатов. Наряду с этими товарами везли мускус, алоэ и амбру. Из Китая привозили самый дорогой и высококачественный шелк, из Персии, а именно из Шираза, и из Среднеазиатского Междуречья шли караваны с коврами ручной работы. Многие столь любимые султаном и его придворными драгоценные камни поступали из Средней Азии, а из Грузии гнали табуны чистокровных лошадей. Леса Восточной Европы были практически неисчерпаемым источником мехов, а на все невольничьи рынки султаната постоянно поступали рабы с Кавказа, которых тюрки ценили значительно выше прочих и часто брали в качестве личных слуг.