Книга Советские партизаны. Легенда и действительность. 1941-1944 - Армстронг Джон

Совершенно иной была ситуация в Прибалтийских республиках. Хотя Латвия, Литва и Эстония являлись суверенными государствами немногим более двадцати лет, стремление к независимости в этих странах было сильно развито. К тому же их население отличалось от населения любой части «старого» СССР по своему этническому составу и религии. В 1939–1940 годах советский режим оказал мощное давление на эти небольшие народы. Когда это давление исчезло, не осталось и следа от поддержки советской власти. В 1941 году здесь не оказалось жизнеспособной партизанской организации. Но на более поздних этапах проникновению партизан в Прибалтийские страны должно было существенно способствовать то, что они граничили с Ленинградской областью и Белоруссией, где партизаны были особенно многочисленны и сильны. Тем не менее даже советские источники вынуждены признавать, что партизанам в Прибалтике добиться ничего не удалось. Летом 1942 года «Латвийский партизанский полк» начал выдвигаться из Ленинградской области, но сумел лишь дойти до границы с Латвией. В декабре 1942 года остаткам этой части, преобразованным в отряд численностью всего в сто человек, удалось проникнуть в Латвию, но даже через год общее количество латвийских партизан, по сведениям советских источников, составляло всего 854 человека. В конечном итоге в сентябре 1944 года их насчитывалось менее трех тысяч[83]. Советские авторы объясняют столь плачевные результаты отсутствием в Латвии крупных лесных массивов; на самом же деле условия местности здесь столь же благоприятны, как в прилегающих районах России и Белоруссии. Не вызывает сомнений, что главной причиной провала партизан стало крайне враждебное отношение местного населения. Результаты действий партизан в Эстонии и Литве оказались еще менее заметными.

Попытка использовать партизан для поддержания советского присутствия и восстановления советской власти в Молдавии также закончилась провалом, хотя причины этого были другими. Молдавская республика мало чем отличалась от Бессарабии, входившей до 1940 года в состав Румынии на правах провинции. Большую часть населения составляли исповедующие православие и говорящие на румынском языке сравнительно бедные крестьяне, с долгой историей нахождения в составе Российской империи. Мало что указывает на то, что население проявляло столь же сильную неприязнь к советской власти, как в Прибалтике. С другой стороны, нет и свидетельств того, что советская власть приветствовалась. В попытке насадить партизанское движение в Молдавии были сформированы две «молдавские» бригады. В их состав по большей части входили русские и украинцы, а подчинены они были Украинскому штабу партизанского движения. В любом случае эти бригады оставались в лесах Украины на расстоянии от 300 до 500 километров от молдавской территории до прихода туда частей Красной армии[84].

Положение на аннексированной территории Западной Украины было значительно сложнее. Поскольку автор подробно описывал его в других книгах, здесь его можно охарактеризовать кратко[85]. Советский режим прилагал намного больше усилий по организации партизанского движения на Западной Украине, чем в Прибалтийских республиках и Молдавии. В 1942 году пришлось пойти на большие жертвы для создания в северной части этого региона подпольной сети, поддерживаемой небольшими партизанскими отрядами[86]. Западная Украина также являлась основной целью для «кочующих» отрядов. Бригада Ковпака прибыла к границам региона в начале 1943 года; ценой огромных потерь ей удалось продвинуться в центр Западной Украины лишь летом следующего года. Многие другие крупные «кочующие» отряды действовали на Западной Украине, но обычно это делалось при поддержке Красной армии. Существовало, пожалуй, четыре основных причины, побуждавшие прилагать столь значительные усилия ради Западной Украины: 1) этот регион представлял собой «природные ворота» в Восточную Европу, куда коммунисты стремились проникнуть; 2) Западная Украина являлась экономической базой для немцев; 3) советский режим надеялся, что демонстрация силы повлечет за собой серьезную поддержку отдельных слоев населения Западной Украины; 4) советские партизаны могли сыграть важную роль в ослаблении националистического партизанского движения Украины, представлявшего в долгосрочном плане серьезную угрозу для установления здесь советской власти.

Советским усилиям сопутствовал лишь ограниченный успех. Советские партизаны смогли использовать Западную Украину в качестве магистрального пути для продвижения в другие регионы, но только после приближения частей Красной армии, оказывавших им существенную поддержку. Причиненный экономическим ресурсам Германии ущерб (помимо дней, непосредственно предшествовавших появлению Красной армии) являлся скорее следствием реакции националистов на советское вторжение, чем результатом действий партизан. Воздействие на население было неоднозначным. Украинцы Галиции почти единодушно отказались поддерживать партизан, появление которых лишь усилило антисоветские настроения в Галиции. Значительное количество жителей Волыни (которые, в отличие от жителей Галиции, были православными и в прошлом находились в составе Российской империи) воспринимало партизан как представителей власти, которая неизбежно появится вновь. На Волыни, как и в Западной Белоруссии, партизаны организовывали «антифашистские комитеты» и поощряли церковные службы; это признавалось необходимым, поскольку существовавшие на Волыни национальные, социальные и религиозные различия были слишком велики[87].

Партизанам не удалось заручиться широкой поддержкой населения даже на Волыни. Но их усилия во многом способствовали в дальнейшем (после вновь произошедшей оккупации региона советскими войсками) успешному созданию сети осведомителей, затруднявших действия украинских партизан-националистов. По всей видимости, самым существенным вкладом, внесенным советскими партизанами в уменьшение угрозы, которую партизаны-националисты представляли для советской системы, явилось то, что они вынудили националистов отказаться от скрытных действий и перейти к полномасштабному повстанческому движению. Националисты создавали свои партизанские отряды не только для борьбы с коммунистами, но и для того, чтобы помешать советским партизанам привлечь на свою сторону всех тех, кто хотел сражаться с немцами. «Выход из подполья», несомненно, облегчил советским властям борьбу с националистами на Волыни. Даже в Галиции, где население почти единодушно поддерживало националистов, действия партизан в конечном счете играли на руку советскому режиму[88]. Но советские партизаны почти не имели отношения к физическому уничтожению повстанцев-националистов. Советские источники признают, что летом 1944 года Красная армия сочла необходимым выделить один кавалерийский и два мотострелковых полка для поддержки войск НКВД, боровшихся с партизанами-националистами[89]. Другие свидетельства указывают на то, что количество советских регулярных войск, потребовавшееся в последующие годы (как минимум до 1947 года), было еще больше.