Книга Оборона Одессы - Артем Филиппенко

– Кто персонально возглавит оборону? – спросил меня И.В. Сталин.

Я ответил, что там есть командир военно-морской базы контр-адмирал Жуков. Однако окончательного решения тогда принято не было.

В Одессу была послана телеграмма Ставки: «Одессу не сдавать и оборонять до последней возможности, привлекая к делу Черноморский флот». Эта телеграмма была продиктована лично Сталиным…

В начале августа Ставка, несмотря на мои просьбы, не приняла решения о назначении Г.В. Жукова старшим в обороне Одессы и тем самым о подчинении его (и всех войск) Черноморскому флоту. Не могу утверждать, что Б.М. Шапошников противился этому, но имею основания предположить, что именно он больше, чем Верховный главнокомандующий, опасался подчинения сухопутных частей флотским начальникам. Помню, я спросил Бориса Михайловича, поддержит ли он назначение моряка, если я буду настаивать на этом перед Сталиным. Шапошников уклонился от ответа. Во всяком случае, он знал мнение Главного морского штаба и наркома ВМФ по этому вопросу, но подготовил телеграмму с приказанием оборонять Одессу «до последней возможности» в адрес сухопутного командования, возложить же эту задачу на Черноморский флот явно остерегался. Как и следовало ожидать, сразу возникло много неясностей в требованиях к Черноморскому флоту, чувствовалась неопределенность функций командующего флотом»[93].

Враг был у ворот города, а планов обороны и единства в стане оборонявших не было. 5–7 августа в руководстве Одесского обкома царили неразбериха и панические настроения. Что дальше «делать» с Одессой, не знали ни командующий армией, ни командующий Южным фронтом, да и С.М. Буденный не торопился явить четкий план обороны. Были только громкие призывы и заверения: «Одессу не сдадим!» Военный совет Приморской армии обратился к бойцам, командирам, комиссарам и политработникам с призывом: «Одесса есть и навсегда останется советским городом!»

Как вспоминал Н.В. Краснопольский (политинструктор Южного фронта), до 7 августа «Одесса к обороне готова не была. В Одессе оставались случайные, мелкие, разрозненные части». В своих воспоминаниях заместитель председателя военного трибунала Одесской базы ЧФ Х.Г. Головатый писал о том, что в городе царит «паника и боязнь отдельных лиц в отношении вражеских десантов». Дело начальника 302-го поста службы наблюдения и связи тому подтверждение. Заметив огни кораблей в ночном море и приняв их за вражеский десант (хотя огни принадлежали дозорным кораблям ЧФ), начальник поста Монсенко приказал своим подчиненным разбить радиоаппаратуру и отступить от побережья к центру города[94].

Командарм Приморской армии считал, что удержать оборону на подготовленных рубежах силами двух стрелковых и одной кавалерийской дивизии неполного состава, имеющихся в его распоряжении, он сможет лишь в том случае, если его поддержит артиллерией ЧФ, а противостоять ему будет лишь армия маршала Антонеску. Если же румынской армии окажут поддержку 11-я немецкая армия и танковая группа Клейста, генерал не ручался за оборону города. В то же время он наивно полагал, что «тяжело будет Одессе первые 3–4 дня (обороны)», и если советские войска смогут отбить первые штурмы «с налету», то враги «нас оставят в покое» и «сосредоточатся» на Николаевском направлении, а оборону Одессы можно держать до весны 1942-го[95].

Приморская армия вместе с частями Одесской военно-морской базы (штаб ОВМБ находился в Одессе на ул. Торговой) составили единый гарнизон осажденного города. Руководство же обороной оставалось двойственным, поскольку командование сухопутными войсками находилось в руках командующего Приморской армией, а морскими силами – в руках командующего Одесской военно-морской базой. Такое двоевластие в момент, когда создалась исключительно тяжелая обстановка, было нетерпимо. В составе руководства обороны не было ответственных товарищей из обкома и горкома КП(б)У и горсовета, что также затрудняло руководство обороной города.

Положение Приморской армии было не из лучших… Большие потери в личном составе, особенно в командных кадрах, ослабили боеспособность войск. В армии осталось всего несколько исправных танков, не было авиации, подходили к концу запасы снарядов, плохо обстояло дело с минометами и зенитной артиллерией, с ручными и противотанковыми гранатами. На 7 августа силы Приморской армии состояли из 25-й Чапаевской и 95-й Молдавской стрелковых дивизий. 95-я оказалась лучшей дивизией, принявшей на себя главные испытания при обороне Одессы. В Приморскую армию была также включена 1-я кавдивизия; 26-й полк погранвойск НКВД и отдельный погранбатальон; 136-й запасной стрелковый полк, в котором перед отправкой на фронт проходили подготовку призванные по мобилизации военнообязанные жители Одессы; 5 пулеметных батальонов Тираспольского укрепрайона (500 станковых и 321 ручной пулемет). Часть сил армии выводилась в резерв: 54-й полк 25-й стрелковой дивизии и отдельные части 1-й кавдивизии. Основу ПВО города составлял 638-й зенитный артиллерийский полк, имевший пять дивизионов трехбатарейного состава с 85-мм зенитными пушками. Полк прикрывал объекты в 1-м боевом секторе с северного, западного и южного направлений.

Во втором боевом секторе располагался 73-й зенитный артиллерийский полк Черноморского флота, прикрывавший объекты города с восточного направления. 27-й дивизион МЗА (малокалиберной зенитной артиллерии) прикрывал водонасосную станцию, крекинг-завод и нефтебазу. 162-й отдельный зенитный пулеметный батальон совместно с пулеметным батальоном 73-го зенитного артполка был поставлен на оборону штаба Одесского военного округа, вокзала и станций Застава, Товарная и Сортировочная. 6-й отдельный дивизион аэростатов заграждения в ночное время прикрывал город одним отрядом с северного направления, вторым – с южного, а третьим – главнейшие объекты внутри города. 21-й отдельный прожекторный батальон совместно с прожекторной ротой 73-го зенитного артполка создавали световое обеспечение на восточном, юго-восточном и юго-западном направлениях[96].

Зенитные батареи заняли огневые позиции на площадях и бульварах Одессы. Командный пункт одного подразделения находился, между прочим, на сцене знаменитого Одесского оперного театра. Но в системе ПВО не было предусмотрено оповещения о приближении воздушного противника со стороны моря, а вражеские бомбардировщики часто появлялись именно оттуда. Этот пробел устранили только в августе, когда морское командование выделило пять старых катеров, снабдило их рациями, и катера стали нести противовоздушный дозор. Когда фронт подошел к Днестру, стало плохо с оповещнием на суше: система дальних постов ВНОС, развернутых у границы, перестала существовать.

Приморская армия имела в своем распоряжении 69-й истребительный авиаполк. К началу боев за Одессу советская авиация была малочисленной. На аэродромах города кроме 69-го истребительного авиаполка базировались три отдельные авиаэскадрильи ЧФ: лодочные 7-я и 8-я, а также 70-я бомбардировочная. В начале августа 1941-го в районе Одесса – Николаев еще действовала боевая авиагруппа в составе: 8-го истребительного авиаполка (24 И-16), эскадрильи 32-го истребительного авиаполка (7 Як-1), 94-я истребительная эскадрилья (4 И-15бис), штурмовая эскадрилья (6 Ил-2). Существенную поддержку защитникам Одессы до 13 августа оказывал 9-й истребительный авиаполк (база в Николаеве), а все время обороны – 2-й истребительный авиаполк и 40-й бомбардировочный авиаполк (база в Крыму). По мере продвижения противника на восток старые части вывели из Одессы и Николаева, а их место заняли: 1-я эскадрилья 8-го истребительного авиаполка, 46-я эскадрилья штурмовиков (Ил-2, вооруженные РС-82), а также несколько Як-1 и И-15 из 94-й ОИАЭ[97].