Книга Негде спрятаться. Эдвард Сноуден и зоркий глаз Дядюшки Сэма - Гленн Гринвальд

Но ничего подобного не произошло. Она объявила мне, что еще остались «существенные» юридические вопросы. Когда они будут разрешены, Guardian должна сообщить в государственные органы о наших планах, что, как я понимал, даст им возможность заставить нас отказаться от публикации. Именно эту политику я ненавидел и всегда выступал против нее. Я вполне допускал, что Guardian позволит властям остановить публикацию, или с ней будут тянуть неделями, или попытаются смягчить ее эффект.

«Похоже, публикация сможет появиться не сейчас, а через несколько дней или недель, – написал я Джанин, пытаясь выразить словами в чате все свое раздражение и нетерпение. – Я еще раз повторяю, что я предприму все необходимые шаги, чтобы эта история появилась сейчас».

Я пригрозил, неявно, но недвусмысленно: если я не смогу разместить статьи в Guardian сейчас, я найду для этого другое место.

«Я поняла», – ответила она кратко.

В Нью-Йорке был уже конец рабочего дня. Я понимал, что если это не произойдет сейчас, то публикация отложится на весь следующий день. Я был разочарован и в тот момент испытывал большую обеспокоенность. Washington Post работала над статьей о PRISM, и Лора, которая готовилась поставить под этой историей свою подпись, получила известие от Геллмана о том, что они собираются публиковать ее в воскресенье, то есть через пять дней.

Обсуждая ситуацию с Дэвидом и Лорой, я понял, что не хочу больше ждать Guardian. Мы сошлись на том, что я начну искать альтернативу в качестве «плана Б» в случае, если публикация будет и дальше откладываться. Звонки в Salon, с которым я сотрудничал много лет, а также в Nation быстро принесли плоды.

И там, и там мне в течение нескольких часов дали ответ, что они будут счастливы начать тотчас же печатать статьи о деятельности АНБ. Мне предложили всю необходимую поддержку и адвокатов, готовых сразу же приступить к анализу статей.

Уверенность в том, что у меня есть уже два крупных издания, согласившихся напечатать статьи и рвущихся это сделать, придала мне бодрости. Однако в разговорах с Дэвидом мы пришли к мнению, что у нас есть еще один, более сильный вариант: просто создать собственный сайт под названием NSAdisclosures.com и начать выкладывать на нем статьи, не прибегая к помощи никаких средств массовой информации. Как только мы опубликуем информацию о том, что имеем в своем распоряжении огромный запас секретных документов о слежке со стороны АНБ, мы сможем принять на работу к нам редакторов, юристов, ученых, привлечь спонсоров – создать целую команду из числа волонтеров, движимых лишь стремлением к правде и страстью к конфликтной журналистике. Они и подготовят публикацию, которая станет одним из крупнейших разоблачений в истории США.

С самого начала я верил, что эти документы не только прольют свет на секретную практику слежки АНБ, но и выявят динамику коррупции официальной журналистики. Одна из самых значительных историй в современном мире за долгие годы будет рассказана благодаря новой и независимой модели репортерской работы, отчужденной от деятельности крупной массмедийной организации, – меня это чрезвычайно привлекало. Эта идея основывалась на том, что Первая поправка гарантирует свободу прессы и возможность осуществлять значимые журналистские публикации вне зависимости от принадлежности к крупным средствам массовой информации.

Бесстрашие этого поступка – а мы собирались опубликовать тысячи сверхсекретных документов АНБ, не имея защиты, какую имеют крупные медийные корпорации, – вдохновит других людей и поможет прорвать царящую ныне атмосферу страха.

Той ночью я почти не спал. Утро в Гонконге я провел, обзванивая людей, мнению которых доверял, – друзей, адвокатов, журналистов, с которыми тесно сотрудничал. Все они давали мне один и тот же совет, который не был для меня удивительным: это слишком рискованно, чтобы действовать в одиночку, вне существующей системы средств массовой информации. Мне нужны были аргументы, и они представили вполне убедительные.

На исходе утра, когда все предупреждения прозвучали, я вновь позвонил Дэвиду, одновременно беседуя с Лорой в онлайне. Дэвид настаивал на том, что публикация в Salon или Nation – путь неуверенности и страха, «шаг назад», как он это назвал, и что в случае дальнейшего промедления со стороны Guardian только размещение материалов на вновь созданном сайте соответствует духу бесстрашия, который мог бы вдохновить людей во всем мире. Поначалу скептически относившаяся к этой идее Лора согласилась, наконец, с тем, что такой дерзкий поступок – создание глобальной сети людей, выступающих за прозрачность действий АНБ, – вызовет массивную, мощную и эмоциональную реакцию.

Итак, во второй половине дня в Гонконге мы пришли к общему решению: если Guardian не пожелает напечатать материалы к концу этого дня, который еще не начинался на Восточном побережье, я уезжаю и незамедлительно выкладываю статью о Verizon на нашем новом веб-сайте. Я осознавал, как велик риск, но был в восторге от нашей идеи. Кроме того, этот альтернативный план укрепит мои позиции в предстоявшем сегодня обсуждении с Guardian. Я понимал, что уже не так к ним привязан в смысле публикации, а высвобождение из каких-то ограничений всегда придает сил. В разговоре со Сноуденом в тот же день я поведал ему о нашем плане.

«Рискованно, но смело, – пришел его ответ. – Мне нравится».

Мне удалось пару часов поспать. Проснувшись в середине дня далеко за полдень по гонконгскому времени, я вновь был вынужден ждать, когда начнется рабочее утро среды в Нью-Йорке. Я понимал, что мне предстоит выдвинуть Guardian своего рода ультиматум. Мне хотелось двигаться вперед.

Как только Джанин вышла в онлайн, я спросил ее о планах.

«Мы публикуемся сегодня?»

«Надеюсь», – был ответ.

Ее неуверенность меня рассердила. Guardian все еще собиралась связаться утром с АНБ, чтобы сообщить о нашем намерении. Лора сказала, что график публикаций будет, только когда от них придет ответ.

«Не понимаю, почему мы ждем, – из-за отсрочек, которые делала Guardian, я потерял терпение. – С такой явной сенсацией мы должны кого-то слушать, публиковаться нам или нет!»

Я считал, что правительство не должно выступать в качестве партнера редакции, когда она принимает решение о публикации тех или иных материалов, и я видел, что против нашего сенсационного сообщения о Verizon не может быть выдвинуто сколь-нибудь внятного аргумента с точки зрения национальной безопасности. Материал о Verizon, в котором фигурировало простое постановление суда, доказывал практику систематического сбора информации о телефонных переговорах американских граждан. Мысль о том, что «террористы» получат поддержку в виде такой информации, была смехотворной: всякий террорист, способный хотя бы зашнуровать собственные ботинки, знает, что государство пытается отследить его телефонные переговоры. Люди, которые узнают что-то новое из нашей статьи, – это не «террористы», а американские граждане.

Джанин повторила мне сказанное адвокатами Guardian, настаивая, что я неправ, если думаю, что газета подвергнется угрозам в результате публикации. Напротив, уверяла она, это чисто юридическая практика, когда газета должна выслушать то, что обязаны произнести властные органы. Она обещала, что ее не испугают и не поколеблют абстрактные и необоснованные ссылки на национальную безопасность.