Книга Здравствуй – Прощай - Игорь Афонский

Скоро Серёга «Слеза» стал таким же! Но только этого вовремя тогда не заметили, а сержант медицинской службы упорно не хотел видеть. Хотя, что было бы проще, прояви внимание к человеку, исполни свой служебный долг, немного рвения на службе, и вот выявил бы на первоначальной стадии больного в рядах своих подопечных. Короче, больным его не признали, но обнаружили природное призвание и спрятали подальше от работ и трудностей. Он стал оформителем «дембельских», сержантских альбомов.

Сам процесс был разбит на несколько стадий: подбор фотографий, выбор памятных надписей, эскизы рисунков, выбор краски и материала, потом всё это собиралось, и «впихивалась» основная идея в такую работу. Вырезались из плотной бумаги будущие листы, на которых трафаретом наносился узор, всё это ретушировалось, переносился собственно рисунок с эскиза, каймились фольгой поля, надписи, цифры, обшивались толстым бархатом титульные листы обложки, на которых выдавливались памятные даты года службы! Это ещё та, кропотливая работёнка! Бархат был разный: синий, красный, чёрный и зеленый. Швейная промышленность выпускала много разных сортов, но достать что-то было делом самого демобилизующегося. Порой самым интересным было читать надписи, которые украшали альбом, или рассматривать рисунки, сделанные в одном экземпляре, чем смотреть на фотографии. Получался кусочек сказки, мир фантастических образов. Вот правдоподобный Рембо в обнимку с Шварценеггером, прыгающий в пропасть водопада! Тут полоса препятствия, где обезьяны в форме уже прошли её всю, а владелец альбома застрял на середине, беспомощно ожидая поддержки, но кроме смеха гориллы в сержантской форме ничего не дождётся. Вот изображена финишная прямая, куда на носилках приносят победителя соревнования, это толстый, разъевший брюхо боров в форме с лычками ефрейтора, носилки несут будущие сержанты. Вот самоходное орудие громит врага, но оказывается, что ориентир взят неверно, и обстрелян штаб полка, где уже все сдаются в плен. Вот натюрморт с блестящей гранатой «лимонкой» на подносе, усыпанном гроздьями патронов от «Калаша» и пулеметной ленты.

В конце альбома сюжет: поезд, последний вагон, куда торопится, но не успевает нерадивый пассажир, а «дембель» курит на подножке. Довольно «прикольно», и всё соответствует периодам службы! Все фотографии сделаны на черно-белой пленке, распечатаны в кошмарных условиях. Имеется несколько цветных фотографий с выпуском того или иного полугодия. Всюду указываются даты, события, техника, имена присутствующих и количество дней до приказа МО, в метрах, в дюймах, в бутылках.

Этот альбом у Володи Шмыглюка будет смотреть командир батареи! А это ещё одна памятная традиция в учебном полку. Низкорослый капитан с длинными усами был для простых солдат как «отец родной». Он ожидал приказа на присуждение очередного звания, но всякий раз такой приказ откладывали до неопределённых времен, причиной тому были бесконечные «залёты» в его родной артиллерийской батарее. Прозвище для капитана было не оригинальным: «Таракан» — кто-то когда-то наградил его им, оно и привязалось по жизни. Простой пример чуткого отношения!

Батарея проходит по плацу строем, разучивается песня, идёт подготовка к очередному конкурсу. В радиусе видимости капитан успокаивает плачущего навзрыд солдата, вот истерика проходит, ещё пару минут и он успокоится. Капитан сочувственно смотрит на этого щуплого мальчика, которого уже завтра пошлют в самое пекло войны.

Точно также и Олег однажды, на какой-то вопрос вдруг разревелся, потом всхлипнул и долго, судорожно глотал воздух, отвернувшись от «Бати». Мимо них так же проходили солдаты его взвода. В тот момент ему было всё равно, что они подумают. Он скрыл от матери, что их учебная часть была особого назначения, в то время они все были такие, особые. А тут она приезжает, просит у командования разрешения посетить город.

«Сейчас или потом она всё узнает, но как ей смотреть в глаза после этого?»

Такая новость волной придавила солдата, он помнил, что не смог ответить на простой вопрос офицера, а тот так ничего и не добился, но больше не спрашивал, отправил его умываться.

Вот и сейчас, «Таракан» виновато мялся на месте, потом махнул на всё рукой, как-то обнял за плечо солдата, этого взрослого ребёнка, и увёл в казарму, затем вернулся. Он опять нашёл нужные слова для бойца, чтобы приободрить его, поднять его «дух» над невзгодами и трудностями, а это, считал Олег, было самое главное. Волна благодарности за этого человека проснулась в душе! Но кто-то рядом грязно намекнул, «что, мол, это за недостойное поведение для рядового», не задумываясь, за это Олег приложился к чужому уху кулаком. После оплеухи «мрачный тип» глухо зашипел, но не стал с ним связываться. У Олега сложилась неплохая репутация в батарее, порой он выпутывался из трудных, казалось, что безвыходных передряг, но сам бесконечно ввязывался в истории, в драки.

Итак, капитан мог конфисковать альбом, если видел намёк на нарушение порядка секретности военной техники. На фотографиях часто демонстрировались на фоне объекты всевозможных выставок и новые образцы техники с полигонов и стрельб. Это было недопустимо в то время! Для цензуры вставлялись временные фотографии, которые потом легко заменялись другими, постоянными!

Альбом Шмыглюка — это произведение искусства, но одновременно обычная мишура, очередной пунктик из жизни «дембеля», такой как «дембельский» дипломат, колодка со значками, «навороченная» парадная форма с аксельбантами и толстыми, прошитыми разными нитками погонами, а также «сказка» и игра в «дембельский поезд». Это одновременно та самая красная тряпка, которой машут перед носом бешеного быка, чтобы раздразнить его. А для военного патруля в какой— то Караганде этого больше чем достаточно, потом последует череда преследований, унижений и мытарств.

Серёга «Слеза», как затворник, древний чернокнижник, ещё долго скрывался от палящего солнца. В полевом выходе выполнял какие-то работы в оружейной комнате, где продолжал своё дело. Щелкал бесконечно затвором, разбирал на скорость автомат «Калашникова», почему-то закрыв глаза. Любимым лакомством считал простой хлеб, присыпанный сахаром. А чай из верблюжьей колючки был для него настоящим шедевром. Сержанты подкармливали его, «но не в коня корм». Был у него верный спутник, звали его Ваня. Они когда-то были чем-то похожи друг на друга, но Ваня набрал массу к концу учебного периода, несмотря на тёплые, солнечные ванны и другие радости солдатской жизни. Куда-то делись его славные «конопушки»: смылись или растянулись до бронзового загара? После распределения разлетелись они: Серега в одну сторону, Ваня в другую, чтобы потом обязательно встретиться, пускай в другой жизни!

Глава 17. В гости

Однажды к Олегу подошёл старший сержант его батареи, с сообщением «явиться в расположение казармы» его вызывал комбат. Старший сержант, высоченный и рослый, как гренадёр, весь загадочно пыжился и некстати так улыбался, словно «выхаривал» что-то.

С этим старшим сержантом в батарее случилась неприятность, его «застукали», когда он обыскивал кровати солдат во время утренней зарядки, искал наличные деньги и другие ценности. После этого в батарее отношение к нему резко изменилось. Он стал изгоем, теперь любой, кто обещал набить ему «фейс», мог это спокойно сделать.