Книга Мелодия Джейн - Райан Уинфилд

* * *

Наутро руки распухли и саднили.

Калеб больше часа сидел за столом перед тарелкой с нетронутой яичницей и смотрел на конверт с деньгами, которые оставила ему Джейн, а когда сделал наконец глоток кофе, то оказалось, что тот давно остыл. Калеб поднялся и выплеснул холодный кофе в раковину. Потом остановился перед окном и стал смотреть на пустую дорогу.

Он отправился во двор и взялся за работу, но даже в перчатках ладони болели невыносимо. Промучившись с час, он остановился, чтобы оценить, как далеко успел продвинуться. Двор оказался намного больше, чем ему представлялось изначально, без посторонней помощи тут явно не управиться. Но хуже всего было то, что на расчищенных местах уже пробивались новые ежевичные побеги. Калеб стянул с рук перчатки и швырнул их на землю.

Вернувшись в дом, он схватил два пластиковых мешка для мусора, вставил один в другой и побросал туда всю одежду, которую уже успел поносить, а также свои немногочисленные пожитки. Неношеные вещи он выложил на постель вместе с ярлыками, чтобы Джейн могла вернуть их обратно в магазин. Потом спрятал гитару в чехол и положил рядом с одеждой. Может, ее тоже удастся вернуть назад.

В кухне он пересчитал содержимое конверта. Там оказалось три тысячи двести долларов новенькими хрустящими купюрами. Он отсчитал пять сотенных, сложил их пополам и спрятал в карман. Оставшиеся две семьсот сунул обратно в конверт и оставил на столе. Закинув мешок с вещами на плечо, он вышел на крыльцо и запер дверь, а ключ спрятал под камнем на клумбе. Потом, распрямившись, поднял руку и положил ладонь на запертую дверь, словно благословляя приютивший его дом. Пусть она будет счастлива. Потом Калеб развернулся и зашагал по улице.

Перед ним расстилалось серое полотно дороги, обсаженной по краям деревьями. Серый асфальт слегка парил на солнце. Послышался шум приближающейся машины, и Калеб, отступив в сторону, вытянул руку с поднятым вверх большим пальцем, но машина пронеслась мимо и исчезла за холмом.

Вдоль дороги тянулись глубокие канавы, заросшие все теми же злополучными ежевичными кустами. Они словно преследовали его, укоряя недоделанной работой. Он подумал о Джейн. Ему вспомнились ее густые волосы, которые слегка стояли торчком слева, когда они каждое утро пили вместе кофе. Вспомнился юмор, всегда готовый вспыхнуть смешливыми искорками в ее глазах, ее губы, готовые в любой миг дрогнуть в саркастической улыбке. Калеб до сих пор помнил их вкус. Чего бы только он не отдал за то, чтобы они встретились при других обстоятельствах!

Из задумчивости его вывел пронзительный женский крик, и он замер на обочине, прислушиваясь, чтобы определить направление.

Крик раздался снова. Но откуда?

Ага, он доносился из-за деревьев.

К тому времени, когда мешок с одеждой приземлился на асфальт, Калеб уже со всех ног несся через дорогу. Перемахнув через канаву, он угодил прямиком в изгородь из колючей проволоки, которую было не видно из-за кустов, и, выпутываясь, умудрился распороть себе бедро. По ноге потекло что-то теплое и липкое, но он не обратил на это внимания и, наклонившись, проскользнул между двумя рядами проволоки и побежал туда, откуда доносился крик.

Вскоре лес поредел, и он очутился на небольшом огороженном пятачке, посреди которого стоял одинокий козел, привязанный цепью к колышку. На вытоптанной земле вокруг не было ни травинки.

Склонив голову набок, козел устремил взгляд на Калеба и пронзительно заблеял. Калеб готов был поклясться, что он кричал: «Не-е-ет!»

– Ты что, надо мной смеешься? – с трудом переводя дух, спросил Калеб и, упершись ладонями в бедра, обвел взглядом эту жалкую картину.

Козел натянул цепь и принялся обнюхивать бесплодную землю, точно просил о спасении на единственном доступном ему языке.

Калеб приблизился к загородке.

– Ты тут так умрешь с голодухи, приятель. Как ты смотришь на то, чтобы перебраться туда, где тебе будет что пощипать?

Пятачок был обнесен ржавой проволочной сеткой, прицепленной к разболтанным деревянным шестам. Калеб без труда вытащил один из них из земли, распутал сетку и очутился внутри. Он успел сделать несколько шагов по направлению к колышку, к которому был привязан козел, когда краем глаза заметил, как промелькнуло что-то черное, и вовремя вскинул голову, чтобы увидеть, что козел несется на него, угрожающе опустив рога. Калеб пулей рванул обратно, налетел на загородку, у которой вынужден был остановиться, вжавшись в сетку и глядя, как козел неумолимо приближается, выставив рога. Цепь натянулась до предела и дернула животное назад. Козел с блеяньем завалился на землю в нескольких шагах от того места, где стоял его незадачливый спаситель.

– Вот ведь злобная скотина! – выругался Калеб.

Козел поднялся на ноги и принялся водить носом по земле, как будто надеялся обнаружить что-нибудь съестное. Под клочковатой шерстью просматривались ребра. Калеб бочком попятился вдоль сетки, пока не очутился за пределами загородки. Нарвав с ближайших кустов охапку веток и листьев, он вернулся с добычей обратно к сетке. Козел встрепенулся и натянул цепь до предела, глядя на Калеба со странной смесью мудрости и озорства, неожиданной в животном его породы. Внимательно следя за тем, чтобы случайно не очутиться в зоне досягаемости козлиных рогов, Калеб размахнулся и зашвырнул приношение за загородку. Козел подскочил к ветвям и набросился на еду.

Хруст веток на его зубах Калеб перестал слышать, только когда выбрался на дорогу.

* * *

Преодолев несколько миль, Калеб добрался до терминала. Паром, оглушительно гудя, уже отчаливал от пристани, и машины выстроились в очередь на следующий рейс. Калеб знал, что долго им ждать не придется. Он круто развернулся и зашагал в город. Когда он переступил порог хозяйственного магазина, то обнаружил за кассой все того же бессменного Ральфа, который, казалось, никуда и не уходил. Единственным свидетельством течения времени был более свежий выпуск «Оружия и боеприпасов» на прилавке.

Ральф мгновенно узнал Калеба и кивнул в знак приветствия.

– Как так получается, что каждый раз, когда ты сюда заглядываешь, у тебя такой вид, будто ты танцевал с медведем? – поинтересовался он.

Калеб осмотрел свои разодранные, в пятнах крови штаны и исцарапанные ежевикой руки.

– Хороший вопрос, – отозвался он. – Как так получается, что каждый раз, когда я сюда заглядываю, вы читаете один и тот же журнал?

Ральф покосился на «Оружие и боеприпасы» и улыбнулся:

– Просто стараюсь быть в струе, вот и все. Хочу вот купить сыну новый «ЗИГ-зауэр», пока эти бездельники из Вашингтона их не запретили.

– Думаю, волноваться вам не о чем, – нейтральным тоном отозвался Калеб. – Буду очень сильно удивлен, если эти бездельники из Вашингтона хоть что-то доведут до конца.

Ральф согласно закивал:

– Ну, как у тебя продвигаются дела во дворе?

– Не слишком быстро, – признался Калеб. – Эта чертова ежевика вырастает быстрее, чем я успеваю ее выкорчевывать.