Книга Страсти по власти. От Ленина до Путина - Михаил Пазин

Власти понимали, что с оппозицией надо что-то делать. Нельзя же им позволять без конца мутить воду. Сразу же после высылки Троцкого за рубеж начались аресты «подпольщиков». Времена были еще не совсем людоедские, и максимум, что им грозило, – это ссылка. «Старые большевики», привыкшие к такому времяпрепровождению при царе, объединялись в кружки, вербовали новых сторонников из местного населения и вели активную переписку. В общем, занимались своим любимым делом. При этом существовали подпольные оппозиционные организации различного толка: троцкисты, зиновьевцы, децисты (то бишь демократические централисты), возникшие еще в начале 1920-х годов во время дискуссии о профсоюзах. Хорошо законспирированные организации последних действовали в Москве, Ленинграде, Харькове, Орехово-Зуеве и других городах страны. Они, в частности, распространяли листовки с призывами свергнуть правительство. Был еще ряд подпольных организаций, таких как левоправый блок, группа Смирнова, группа Бухарина, группа Ломинадзе, группа Рютина и других, ведущих активную заговорщицкую деятельность; их связи и интересы тесно переплетались. Еще были и националисты разных мастей. Не зря чекисты, распутывая все эти взаимосвязи в 1930-е годы, назвали это дело «Клубок».

Из всех групп особо выделялась группа Рютина, позже ставшая «Союзом марксистов-ленинцев». Они ставили своей задачей ни много ни мало – объединить все оппозиционные организации. К удивлению чекистов, при аресте их в 1932 году среди них оказались и Каменев с Зиновьевым! Как оказалось, их «разоружение перед партией» было притворным, и они вновь принялись за свое. Лев Каменев снова был исключен из партии и отправлен в ссылку в город Минусинск. Григорий Зиновьев тоже был изгнан из рядов ВКП(б) и получил четыре года ссылки в городе Акмолинске. Однако они продолжали свою антиправительственную деятельность и там. Они обменивались информацией со своими зарубежными единомышленниками через советского посла в Праге Аросева. Ныне его дочь, престарелая актриса Ольга Аросева, плачется, что зазря, мол, расстреляли ее папочку, а папочка тот еще фрукт-троцкист был!

Во время горбачевской перестройки много писали, что Сталин уничтожал старых большевиков, но эти самые старые большевики и политкаторжане были теми еще зверьми! Доберись они до власти, от их старого товарища по партии Кобы только клочки по закоулочкам полетели бы!

Льва Каменева в 1933 году освободили из ссылки, восстановили в партии и поручили руководить издательством «Академия». Надо полагать, он снова покаялся, однако в 1934 году опять попался после убийства Кирова – теперь уже по делу «Московского центра». За это он схлопотал пять лет тюрьмы. В 1935 году его привлекли к ответственности в очередной раз – по делу «Кремлевской библиотеки и комендатуры Кремля»; в чекистских разработках это дело называлось «Весна». «Кремлевцы» готовили заговор, чтобы арестовать и затем ликвидировать Сталина и все Политбюро. На этот раз Каменева по суду приговорили к 10 годам тюрьмы. Вот неугомонный товарищ!

В 1934 году был арестован и Зиновьев по делу «Ленинградского центра». Его поместили в Верхнеуральский изолятор. Пребывая там, в 1935 году он писал слезные письма Сталину: «В моей душе горит желание доказать Вам, что я больше не враг… Я дохожу до того, что подолгу пристально гляжу на Ваш и других членов Политбюро портреты в газетах с мыслью: родные, загляните же в мою душу, неужели Вы не видите, что я не враг Вам больше, что я Ваш душой и телом, что я понял все, что я готов сделать все, чтобы заслужить прощение, снисхождение…» За что он жизнь свою погубил? За призрачную власть? Тоже мне, властолюбец нашелся! Мне кажется, что Зиновьев погорел из-за собственных неуемных амбиций.

Но мы забежали немного вперед. Итак, в 1934 году в стране сформировался мощнейший пласт противников правительственного курса, находившихся в подполье. Чем они занимались? Ладно бы собирались, вели разговоры и болтали без конца, как того и добивались. За это им грозила ссылка – и не более. Однако они стали переходить от критики к делу. Скажем, осуждали Сталина за плохие успехи в коллективизации. Значит, крестьян нужно подтолкнуть к сопротивлению оной, вести среди них агитацию, чтобы не вступали в колхозы. Ага, обнаружилась чрезмерная аварийность в промышленности? Значит, надо ее усугубить путем вредительства и порчи оборудования. Они делали это, чтобы был повод для критики: вот там, на неком заводе, вышло из строя дорогостоящее оборудование, закупленное за границей. Вывод: виноваты сталинские рабочие и инженеры, которые не могут обращаться с ним, тупицы и неучи. Затопило новую шахту, погибли люди? Это из-за разгильдяйства персонала! А на самом деле шахта была спроектирована так, что ее не могло не затопить. Тут же известие об этом происшествии с соответствующими комментариями появляется на страницах подпольной печати. А на самом деле это какой-нибудь троцкист сыпанул горсть песку в механизм главной машины. И такое происходило повсеместно – от самого верха до низу. Естественно, власти ужесточили наказание за подобные деяния: оппозиционеров стали сажать в тюрьмы.

…В показаниях многих оппозиционеров есть признания в том, что они хотели вернуть власть капиталистов и помещиков в России. Даже так! И кем они хотели стать при новых хозяевах, спрашивается, чтобы соблюсти свой шкурный интерес? Директорами заводов или управляющими имений? Здравомыслящему человеку это было бы понятно. Но нет! Вы ни за что не поверите! Они хотели опять окунуться в революционную стихию! Собственно говоря, больше они делать ничего и не умели: «революция продолжается». Откуда это в их зачумленных головах? А это еще одна из безумных идей Троцкого. Он полагал, что социалистическая революция в России – это случайность. Рабочий класс еще не созрел до нее в 1917 году. Для того чтобы он дозрел, нужно вернуть гнет капиталистов и помещиков, чтобы совершить новую революцию! Естественно, новой революции нужны будут новые руководители, и троцкисты видели ими себя. Ну не бред ли? За это тоже сажали и давали сроки даже больше, чем за вредительство.

Более серьезные «товарищи», например военные, занимались на самом верху и более серьезными делами… Чтобы понять их логику, Елена Прудникова в своей книге «Двойной заговор» обратилась к опыту заговорщиков в гитлеровской Германии. Там тоже была масса недовольных среди военных, считавших, что Гитлер ведет страну не туда, куда надо, и что он вообще – исчадие ада. Поскольку опоры среди населения у них не было, они стали обращаться за помощью к врагам, к тем же англичанам. Те обещали помочь скинуть Гитлера, но взамен требовали передавать им оперативные планы последнего и выдавать высшие секреты рейха: общее же дело делаем, ребята! Чем они с успехом и занимались – взять того же начальника военной разведки (Абвера) Вильгельма Канариса.

Наши военные – тот же «жертва сталинских репрессий» маршал Тухачевский и вся его гопкомпания – занимались ровно тем же: установили контакты с верхушкой фашистской Германии и сливали ей информацию стратегического характера. Более того, Тухачевский, который мнил себя красным Бонапартом, даже подготовил на случай войны «План поражения» СССР. Характерно в этом отношении высказывание Мерецкова, тогда еще полковника, о том, что в случае победы Германии над Советским Союзом «нам хуже не будет». Вернуться во власть во время иностранной военной интервенции намеревался и Троцкий; об этом он прямо заявил в интервью немецкому писателю Эмилю Людвигу. На это он и ориентировал своих сторонников в Союзе.