Книга Долг крови - Таня Хафф

– Ну вот, – сказала она, когда за Фицроем закрылась дверь и они остались вдвоем, – не так уж и плохо все прошло. Мы значительно продвинулись вперед в наших с ним отношениях.

– Значит, можешь ослабить свою хватку.

– Рано еще!

Когда им показалось, что прошло достаточно времени, чтобы дорога к двери, а затем на лестницу освободилась, они направились к квартире под номером 1409.

* * *

– Боже праведный!

– И не говори!

Стены квартиры были облицованы мрамором. На окнах висели тяжелые бархатные шторы, мебель была обтянута натуральным шелком. Повсюду лежали персидские ковры. Различные предметы искусства – скульптура и живопись – завершали картину. Казалось, квартиру обставляли специально для фотосессии журнала "Светская жизнь Ванкувера".

– Я и не думала, что на самом деле существуют люди, живущие в такой роскоши. – Вики повернулась спиной к изысканно обставленной гостиной и прошла в коридор. – Как ты думаешь, здесь все комнаты так обставлены?

В углу одной из трех спален красовалась огромная корзина с засохшими розами. Ее охраняли две массивные скульптуры китайских храмовых собак. В комнате также находилась огромная кровать, на которой лежало, наверное, подушек пятьдесят различных форм и оттенков. Муаровое покрывало было подобрано под цвет обоев, а портьеры сшиты из той же ткани, но на несколько тонов темнее.

– Думаю, обстановка этой комнаты стоит дороже, чем весь мой дом, – присвистнул Майк.

– И уж эта квартира, несомненно, куда более роскошна, – согласилась Вики, возвращаясь в прихожую и открывая дверь в самую маленькую из спален. – Боже мой! – Она замерла на пороге. – Нет, только не это! Я не смогу здесь жить.

Селуччи заглянул через ее плечо в комнату и расхохотался.

Огромная кукла, на которой была надета вышитая тамбуром розово-белая юбочка, сидела посреди розовых атласных простыней. Розовое постельное белье с оборочками прекрасно сочеталось с розовыми же занавесками, опять-таки обильно украшенными оборочками. Те же, в свою очередь, перекликались с розовыми оборками на бледно-розовой обивке кресла, стоявшего в углу. Шкаф и туалетный столик были девственно-белого цвета Чудовищных размеров кровать высилась посредине комнаты: бронзовая, с обильным орнаментом в виде всевозможных завитушек и эмалевых цветов. У изголовья рисунок образовывал гигантское сердце.

Майк хохотал так, что был не в силах устоять на ногах. Держась обеими руками за живот, он медленно сполз по стене на пол.

– Одна только мысль... – начал он, переводя взгляд с подруги на кровать и обратно. Сдержать хохот ему не удалось, и фразу он не закончил. – Одна только мысль... – Он снова попытался взять себя в руки, но результат оказался прежним.

– Что, смешинка в рот попала? Тебя так развеселило то, что вампиру придется жить в такой вот женственной обстановке, верно?

– Вики, – детектив, вытирая слезы, навернувшиеся на глаза от смеха, махнул рукой в сторону комнаты, – меня смешит сама мысль о том, что ты будешь жить в такой вот обстановке. О том, что здесь придется жить вампиру, я даже подумать не успел.

Она слегка улыбнулась.

– Эта комната выглядит так, будто бы предназначена для куклы Барби.

Через несколько минут пришел Тони. Его взору открылась странная картина: Победа и Майк, обнявшись, сидели на полу и хохотали как сумасшедшие.

– Я стучал, но никто не ответил, – произнес он в смущении. – Над чем вы смеетесь?

Вики, с трудом переведя дыхание, кивнула в сторону спальни.

– Взгляни туда: потрясающий розовый склеп.

– Ну и что там такого? – заглянув в комнату, пожал плечами юноша, после чего снова посмотрел на Вики и Майка. – Не понимаю, что вас привело в такой восторг. Ну ладно, вещи мы оставили за дверью. Генри подумал, что ему лучше не заходить сюда. Чтобы запаха его здесь не было.

Вики оперлась о стену, поднялась на ноги и, протянув руку Селуччи, без видимых усилий подняла его с пола, спохватившись лишь в последний момент. Майка больше всего пугала сверхъестественная сила подруги. Когда она заметила, что Тони наблюдает за ней и все понял, то, раздраженно клацнув зубами, произнесла:

– И не вздумай думать, Тони, что я сдерживаю себя лишь для того, чтобы потешить мужское самолюбие Майка. Я поступаю так, потому что забочусь о нем и не хочу его беспокоить.

Парень невольно отступил.

– Я ничего такого и не говорил!

– Значит, слишком громко мыслишь!

И она, намеренно громко ступая, прошла мимо него. Тони посмотрел на Селуччи.

– Победа всегда была человеком настроения. Тот проигнорировал его замечание.

– О каком таком мужском самолюбии ты говорила? – возмущенно спросил он, обращаясь к Вики. – Черт подери, о чем вообще идет речь?

Тони вздохнул.

– Подумаешь... Не хотят разговаривать – ну и черт с ними! – И поплелся следом, ожидая удобного момента, чтобы завершить наконец свою миссию. – Генри просил передать, что, перед тем как вы займетесь оборудованием спальни, он просит зайти к нему в квартиру, чтобы обсудить предстоящее расследование, – отбарабанил он.

Селуччи, уже приладившийся прибить к окну два куска фанеры шириной три с четвертью дюйма, нахмурился.

– А разве не разумнее было бы собраться где-нибудь на нейтральной территории?

– Генри говорит, что его квартира и так вся уже пропиталась запахом Вики.

– Извини, не расслышала, что он сказал?!

– Эй! Победа, полегче! – Тони, похолодев от ужаса, отскочил в сторону, налетел на сервант и замер, зацепив рукой за антикварный подсвечник и едва его не уронив. – Успокойся, Бога ради. Я ведь всего лишь повторяю то, что сказал Генри.

– По его словам выходит, что я чуть ли не всю мебель пометила в его квартире!

Вспомнив свой недавний разговор с детективом, парень решил, что благоразумней будет умолчать о том, что после фразы, вызвавшей столь бурное возмущение у Вики, Генри вздохнул, выражение его лица чуть смягчилось, и он произнес: "Господи, как же мне ее не хватает!" В тот момент Тони так и подмывало напомнить ему, что Вики сейчас находится всего-то через лестничную площадку, и если ему так уж ее не хватает... Однако говорить с Генри Фицроем в таком тоне не позволялось никому.

* * *

– Пока мы с Вики превращаем комнату в убежище, я предлагаю следующее: вы отправитесь в главный морг Ванкувера и опознаете тело.

– Как изволите вас понимать? – удивленно приподнял рыжевато-золотистые брови вампир.

– Если существует призрак, где-то ведь должно быть и его тело, разве нет?

Селуччи с трудом сдерживал раздражение: ему приходится работать на этого дамского писателя, да еще и терпеть его снисходительный тон. Однако мир между ними, достигнутый накануне, был столь хрупок, что одно неосторожное слово или жест могли все разрушить.