Книга Близкие люди. Мемуары великих на фоне семьи. Горький, Вертинский, Миронов и другие - Игорь Оболенский

А у меня на этот счет свое мнение. Помню, я тогда сказала Эрнсту, что предпочла бы могилу, как у Льва Николаевича Толстого в Ясной Поляне — просто зеленый холм. Неизвестный на это заметил: моя гордыня еще больше придуманного им памятника. Что ж, наверное.

* * *

Так что насчет памятника хлопотал мой брат. Сергей вообще серьезно многими делами занимался. Он книги издавал, и сейчас издает. Это стало его профессией. В общем-то, неожиданно для него самого — он ведь по образованию инженер. Сначала работал на космос. Потом ему пришлось уйти, и на самой заре кибернетики заняться счетно-вычислительной техникой.

Ну а когда умерла мама, уже нам с братом пришлось решать массу проблем. Маму ведь не разрешали хоронить на Новодевичьем, а тем более памятник ставить. Господи, мы в итоге дошли до ЦК! И сегодня мама и папа похоронены вместе.

Фамилия Нины Петровны была Кухарчук. Она подписывалась по-разному, иногда и Хрущевой. А на могиле написана двойная фамилия: Кухарчук-Хрущева.

Я, как в последнее время человек с ограниченными возможностями, на Новодевичье въезжаю на машине. Там ведь не только родители, но и бабушка с маминой стороны, и сестры (это отдельное захоронение). Шесть лет назад умер племянник Никита. И теперь рядом с могилами мамы и отца — захоронение Никиты младшего и памятный знак в память о брате Леониде (ведь могилы у него нет). До последнего времени осуществить это было трудно.

Вообще нынче Новодевичье — это настоящая ярмарка тщеславия. Был на Новодевичьем в 60-е годы директор, очень хороший старик. По тем временам мне казалось, что ему лет сто. А на самом деле он был не такой уж и старый. У одной моей приятельницы умер муж, который работал в «Правде». Разрешили похоронить на Новодевичьем. И она все переживал: хотела похоронить в земле, а ей «давали» в колумбарии.

Я предложила обратиться к директору, которого знала. Мы с ним обошли все кладбище, нашли какой-то закуток. А пока ходили и искали место, он все сетовал: посмотрите, что эти генеральши творят, а уж тем более маршальши, что они воздвигают! Я, говорит, с ужасом хожу по этим аллеям! Памятники-то военачальникам ставили за государственный счет.

А муж мой, Алексей Иванович, похоронен совершенно в другом месте — на Немецком кладбище, Введенском, рядом с Ниной Матвеевной. В свое время, после того, как скончалась ее мама, свекровь купила там место для могилы.

Перенести Алешин прах на Новодевичье я и не думала. Зачем? Не хочу. Тут одна семья, там — другая. Да и кто бы разрешил подобное!

Сейчас, впрочем, это несложно устроить — если есть могила на Новодевичьем, то в нее можно снова кого-то похоронить, если истек какой-то определенный срок…

Алексей Иванович после отставки от «Известий» полюбил дачу. Она у нас в 60 километрах от Москвы. Модные сегодня Жуковка и Барвиха — всего на десяток километров ближе к столице.

Сама я по натуре не городской человек, несмотря на то, что практически всю жизнь прожила в Москве. Плюс к этому дети были маленькие, да еще мы собак завели. И в какой-то момент Алеша решил, что пора нам что-то поискать.

Почему у главного редактора не было дачи? Загородный домик Аджубею по статусу, конечно, был положен, но мы этим не пользовались. По воскресеньям отправлялись к родителям, детям там бывало хорошо. И нас все вполне устраивало.

Наконец, решили купить что-то свое. Ездили по Рублевскому шоссе, поскольку хорошо это направление знали, в Жуковке у нас и вовсе приятели жили. Но там цены оказались абсолютно заоблачные, у нас средств особых не было. И, в конце концов, подыскали местечко, которое мне очень понравилось. Совершенно глухое, крошечное — там стояло всего 20 или 25 домов. Называется поселок «Летчик-испытатель». Место это находится на Икшинском водохранилище — оно последнее перед каналом Москва-Волга.

Потом новые соседи, из числа еще здравствующих летчиков-испытателей, мне рассказывали историю поселка. После войны вышел приказ Сталина: высшим офицерам выделить под Москвой землю. Тем, кто этого хотел, разумеется. Так вот на противоположной стороне водохранилища располагались маршальские дачи, генерал-полковники прошедшей войны тоже там жили. А на нашей — чины помельче, хотя и у нас тоже был один маршал авиации. Сейчас, конечно, уже никого не осталось…

* * *

Конечно же, я не мог не спросить Раду Никитичну об ее отношении к многочисленным фильмам об эпохе, когда ее отец стоял на трибуне Мавзолея. «Золотые три десятилетия» — с тридцатых по шестидесятые — по-прежнему в моде. И слышу неожиданное: фильмов о времени, когда большую политику делал ее отец, хозяйка дома не смотрит. При том, что таких картин много, и в каждой главные герои — люди, которых Рада Никитична знала с детства. Соседи, знакомые, близкие друзья.

— Я вообще этот жанр не очень люблю. Недавно, правда, случайно на глаза попался один сериал. Посмотрела 15-минутный отрывок, он был про Васю Сталина. Мне стало интересно: так получилось, что я включила именно в тот момент, когда по сюжету речь шла о его женитьбе на Кате Тимошенко. Скажу я вам: все, что показали — лабуда!

С Василием я не была знакома совершенно, но немного знала Катю, еще по Киеву. Ее отец, Семен Константинович Тимошенко, был командующим Киевским военным округом. Я тогда была девочкой, а она — уже невозможной красавицей лет 17-ти. Такая типичная украинка: черные брови, карие очи.

Катя была дочкой Семена Константиновича от первого брака. Говорят, что они не сразу нашли общий язык и какое-то время даже не общались. Не знаю, но, во всяком случае, в 1939 году они вместе приезжали на дачу, всей семьей. Моей-то компанией были, конечно, младшие Тимошенко. Мне тогда исполнилось всего 10 лет, происходящее за окном совершенно не трогало, важными казались только свои заботы.

Так вот, Катю я потом встречала в Москве, но сама оставалась неузнанной. Она в Филипповскую булочную ходила в каком-то халатике домашнем, в шлепанцах. Первой мыслью было: Боже мой, что делает время! Говорят, у нее был очень страшный финал — нашли убитой в собственной, совершенно пустой квартире. Я и не знала подробностей — мне рассказали, что это случилось в 90-м году. А два года спустя умерла Светлана, ее дочь.

Не знаю, как Катя жила в Москве после замужества, как она ко всему относилась. Но из увиденного мной маленького кусочка фильма я вынесла, что это была, мягко говоря, легкомысленная особа, которая поймала себе жениха с громкой фамилией. Чего стоят одни только платья, в которых она появляется. Господи, да это было просто невозможно в то время!

Я понимаю, что сейчас это не имеет никакого значения, но тут ведь дело в самом характере. Потом, представлена еще какая-то история о ее походах к Берия, о том, что у нее был некий разовый пропуск. Непонятно, правда, зачем и куда именно она ходила — к нему в особняк или на Лубянку? Вот тут я фильм и выключила, не могла дальше смотреть. Правда, Вася Сталин в картине показан как благородный человек, судя по небольшому отрывку.

Знакомые все предлагают посмотреть фильм «Серые волки», его ведь нередко показывают. Я еще не видела, хотя есть дома пленочка. Но… мне просто неинтересно. Ролан Быков, говорят, там очень хорошо сыграл отца. Брат мой, Сергей, как-то спросил его, почему он из голенища вытаскивает бутылочку. Ведь Никита Сергеевич таких привычек не имел и водку не пил. Ответил актер интересно: «Я же Никиту Сергеевича не видел, и не мог быть с ним знаком. А так делал мой отец».