Книга Подарок Сахары - Ирина Щеглова

— Вот так ты выглядишь!

Действительно, у нее смешно получилось.

— Это ты так выглядишь, не я. А я выгляжу так, — скорчила недовольную рожу и тоже прошлась перед ней. Мы расхохотались.

Вообще, я много чего интересного узнала о своих гостях. Например, о том, что отец Келли владел ранчо, поэтому Келли так умело обращается с лошадьми. Келли и его «бандиты» умели развести костер, нарубить дрова, поставить навесы. И все у них получалось быстро и слаженно.

Жорик где-то гулял, я его почти не видела. Аленка визжала и то и дело висла на Келли. Юлька пыталась научиться играть в бейсбол, с помощью Лани, разумеется.

Наверно, пикник удался.

Домой собрались, когда солнце совсем село и с гор потянуло холодом.

Сначала отвезли мадам Таджени, потом остановились у ворот Венсана. Его кроссовки так и не высохли, поэтому он пошел домой в шлепанцах.

— Интересно, что подумают о нас его родители? — спросила Юлина мама.

— Кто их знает, — отозвалась моя мама. — С нами была мадам, так что ничего страшного не будет.

Глава 16 У озера

По выходным все старались выезжать куда-нибудь к воде, до моря было далековато, а вот до озера — километров двадцать, достаточно спуститься в ущелье. Красивейшее природное озеро с темно-синей водой, круглое, как чашка с изумрудными краями — его берега были действительно изумрудными, поросшими нежной травкой и кустарником с яркими розовыми цветами.

Первое время приезжали целой толпой, семьями, со всеми детьми, пледами, корзинами, термосами, шашлыком и прочими радостями жизни. Грузились в микроавтобус и нашу машину, набивали под завязку багажники.

Озеро все называли «бараж», собственно, в переводе это и значит — «озеро». Обычно приезжали пораньше, завтракали, потом мужчины разбредались по берегу со спиннингами — в озере было полно рыбы. Пока они наслаждались рыбалкой, женщины загорали, плавали, присматривали за детьми. Мы, старшие, были предоставлены сами себе. Иногда я брала запасной спиннинг и уходила вместе с отцом, Юлька тоже любила порыбачить. Аленка сидела на берегу с мамой, мазалась кремом для загара и капризничала. Малыши резвились, Жорик почти сразу исчезал. Одним словом, все были заняты своими любимыми делами.

К обеду мужчины возвращались, перекусывали, пережидали самое жаркое время, а к вечеру жарили мясо, накрывали столы и устраивали совместный ужин. Домой возвращались в темноте и засыпали без задних ног.

Однажды приехали, как обычно, только распаковались, рыбаки ушли, солнце уже начало припекать. Малыши почти не вылезали из воды, наконец, сообща и с большим трудом удалось вытащить всех на берег.

— Фарватер свободен, — пошутила Наташина мама, решив поплавать, пока в воде никого не было.

Уже возвращаясь, у берега она встала на дно, вода доставала ей до пояса, смеясь ополаскивала лицо, хватая воду пригоршнями. Наташа стояла у самой кромки воды и жевала бутерброд. Вдруг она вскрикнула и выронила его.

— Змея! — взвизгнула Наташа, тыча пальцем. Встревоженные женщины повернули головы. Я тоже присмотрелась и увидела — желтоватая змеиная головка торчала из воды рядом с Наташиной мамой. Женщины громко закричали, а Наташа заревела, широко разевая рот. Ее мама, не понимая, что происходит, повернула к ней смеющееся лицо. Я видела все происходящее, как в замедленной киносъемке: Наташина мама по пояс в синей-синей воде, сзади почти у самой спины чуть покачивалась желтая змеиная головка, ревущая Наташка, женщины, сбившиеся в кучу на берегу…

— Замрите! — услышала я резкий окрик. Жорик появился неизвестно откуда, прямо как был, в одежде шагнул в озеро. Их разделяло каких-нибудь два метра. Наташина мама услышала и поняла опасность. Ее лицо посерело, потом побледнело, резко выступили россыпи веснушек, казавшиеся теперь черными точками. Наташа судорожно всхлипывала и дрожала, но больше не ревела. Мы все замерли, наблюдая за змеей. Но та вдруг нырнула, исчезла с поверхности. Видимо, Жорик ее спугнул. Он шагнул вперед и успел подхватить на руки Наташину маму, у нее, очевидно, подломились колени от страха.

Жорик вынес ее из воды, аккуратно положил на плед, отогнал женщин, чтоб не суетились и не толпились. Деловито распорядился, чтоб ему принесли отцовскую аптечку, и живо привел Наташину маму в чувство. Я стояла неподалеку, все еще не в состоянии сдвинуться с места. Наташа с воплем бросилась к маме, они обнялись, а женщины наперебой стали хвалить Жорика.

Сын доктора был единственным, кто не поддался панике, кто не испугался и сделал все так, как надо. Выходит, он действительно взрослый, и зря я считала его гордецом, он вовсе не строил из себя ничего, он такой, какой есть.

Когда, наконец, все пришли в себя, то первым делом собрали детей и посадили в автобус. Настроение у всех заметно испортилось, сидели, сбившись в кучку, и ждали, когда вернутся мужчины.

Улучив момент, я подошла к Жорику и протянула руку.

— Молодец, — сказала с чувством, — ты настоящий.

Он взглянул на меня удивленно, ответил на рукопожатие.

— Змеи в воде не кусаются, — объяснил он, — во всяком случае, пресноводные.

— Угу, ты ей об этом сказал?

— Кому? — не понял он.

— Змее, конечно. — Я усмехнулась.

— Думаешь, она не знает? — подхватил Жорик.

— Думаю — нет.

Как только вернулись рыбаки, мы собрались и поспешно отчалили.

Вечером Жорик гулял с нами по шоссе. Мы спугнули крупную змею, она выползла на асфальт погреться, но почувствовав наши шаги, испугалась и бросилась удирать. Шелестела впереди, изгибаясь сильным телом. По спине пробежал неприятный холодок. Не люблю змей. Мы остановились, давая ей возможность уползти. Жорик удержал мою руку в своей чуть дольше. Моя ладошка целиком уместилась в его, и я не торопилась ее отнимать. Мы немного отстали от родителей. Я подняла голову и взглянула ему в глаза.

— Лето кончается, — сказала я.

— Тебе грустно? — спросил он.

— Наверно… Столько всего произошло.

— Ты бы хотела остаться?

— Не знаю. Скорее нет, чем да. Не представляю, что здесь делать зимой. Все наши разъедутся. Вот только родители… я буду скучать.

Он кивнул.

— А я сыт по горло местной экзотикой, — признался, — вот если бы тут поработать…

— Как твой отец?

— Нет, всерьез поработать, в каком-нибудь госпитале.

— А… — Я сделала вид, что понимаю его желание, а сама подумала, если бы меня спросили, хочу ли я тут поработать, то я не согласилась бы. Но я же еще даже с профессией не определилась, а Жорик точно знал, что станет врачом. Между нами и нашими желаниями огромная разница, и не потому, что Жорик старше меня, а потому, что он на самом деле взрослее.