Книга Смерть служанки - Джудит Кук

Возникал также вопрос: чьего ребенка она носила? Кто был отцом? Кто-то из живущих в доме? Если это был член семьи, она могла рассчитывать на скромную сумму, а если же кто-то из слуг, тогда ее могли выдать замуж. Он снова вспомнил об удивительном внешнем сходстве двух женщин. Идея, конечно, была дикой, но не могло так случиться, что или случайно, или намеренно их перепутали? Что, если Элайзу убили, приняв за Оливию? Но в этом случае, разумеется, убийца понял бы свою ошибку еще до того, как стало слишком поздно.

Саймон совершенно запутался. Как раз в этот момент он снял с полки стоявшую в дальнем ряду бутылку с маковым сиропом и увидел, что она наполовину пуста. Он посмотрел на нее на свет, заглянул внутрь. Он ни за что бы не забыл, если бы прописал такое количество. Он показал бутылку Анне, которая на секунду оставила свою работу и отрицательно покачала головой. Разумеется, Джон никогда… Саймон громко позвал слугу и отправился на поиски. Обнаружил он его во дворе, где тот чинил седло.

— Ты что-нибудь знаешь о том, куда пропал маковый сироп из этой бутылки? — сурово спросил он.

Выражения на лице Джона было достаточно. Взревев от ярости, Саймон схватил его за шиворот, втащил в дом и впихнул в кабинет, где на столе стояла эта чертова бутылка. Отпустив слугу, Саймон отошел на шаг и показал на бутылку. Один взгляд на лицо хозяина подсказал Джону, что его ждут серьезные неприятности. Он хотел было что-то сказать, но Саймон не стал слушать.

— Мне не нужны твои оправдания. Это не мог быть никто, кроме тебя, потому что только ты проводишь здесь достаточно времени, чтобы украсть сироп и скрыться с ним. Более того, найти склянку, куда его перелить.

Анна никак не реагировала, поскольку не понимала, в чем дело, но Джон понял, что пора признаваться, и пробормотал, что он действительно отлил часть.

— Но только по вашему распоряжению, сэр.

— Моему распоряжению? Что ты мелешь, черт возьми? Мои распоряжения раз и навсегда запрещали тебе прописывать что-то самостоятельно.

— Я знаю, — пробормотал несчастный слуга, — но она так уверенно говорила, что шла к вам, но встретила вас по дороге, у собора Святого Павла, что вы торопились и велели ей идти сюда и попросить у меня макового сиропа, чтобы я его ей дал вместо вас. Я несколько раз ее переспрашивал, чтобы убедиться, что вы действительно так сказали, но она снова и снова…

— Кто она? Чье указание ты предпочел моему?

У Джона аж челюсть отвисла.

— Так то же была она, доктор Форман. Эта девушка, Элайза… которая умерла.

Саймон смотрел на него с таким возмущением, что Джон почувствовал, как у него похолодело в низу живота. Ему ясно представилось, как его вместе с Анной и ребенком выгоняют на улицу. Саймон мрачно смотрел на него.

— Пойдем-ка выйдем, — предложил он голосом, дрожащим от ярости, затем повернулся к Анне. — Продолжай протирать полки, к тебе все это не имеет никакого отношения.

Когда они оказались на улице, он взорвался:

— А ты, недоумок, безмозглый идиот, рассказывай мне теперь все подробно!

Джон с грехом пополам рассказал ему, что произошло. Как пришла Элайза, как сказала, что доктор велел ей прийти к нему, чтобы он дал ей снотворное, как он все время собирался рассказать об этом хозяину, правда-правда, но как-то все так запуталось, что он почти забыл вплоть до того момента, когда Элайзу выловили из Темзы.

— И когда же она приходила? — спросил Саймон.

Джон подумал и сказал, что ему кажется, это произошло через неделю после ее первого визита.

— Да, верно. Припоминаю, она даже сама так сказала. Она сказала, что вы велели ей прийти еще за лекарством, если будет нужно, а первая бутылка не помогла, не вылечила у хозяйки бессонницу. Я думаю, она где-то пряталась, ждала, когда вы уйдете. Она мне хорошо заплатила, дала полсоверена. Я положил его в вашу коробку для бедных, — добавил он в надежде, что добрый поступок может ему помочь. — Я знаю, мне не следовало так поступать, доктор, но она вела себя так уверенно. И я ведь никому не навредил, верно?

Саймон стукнул рукой по ближайшему ящику и, только когда его пронзила боль, сообразил, что это поврежденная рука. Естественно, настроение у него не улучшилось.

— Еще бы, она точно знала, что ей нужно. Вполне могу в это поверить. Что касается вреда, приятель, то такого количества макового сиропа хватит, чтобы усыпить табун лошадей. Разве ты не понимаешь, — продолжил он, увлекаясь, — что этот маковый сироп почти наверняка привел ее к смерти? По меньшей мере им могли воспользоваться те, кто хотел с ней разделаться, чтобы лишить ее способности сопротивляться, связать ей руки и утопить.

Джону оставалось только пробормотать, что он ужасно сожалеет, что так получилось. Саймон устало взглянул на него. В целом Джон был хорошим и надежным слугой, а Анна содержала дом в идеальном порядке. Человек совершил глупую, возможно, фатальную, ошибку, но Саймон мог легко поверить, что Элайза была очень убедительной, как утверждал Джон.

— Ладно, ладно, — сказал Саймон со вздохом. — Пока оставим все как было. Но пусть это будет тебе уроком на будущее. Если подобное снова случится, второго шанса я тебе не дам.

Обрадованный Джон быстренько скрылся с глаз долой во двор, а Саймон вернулся в кабинет, удрученно качая головой. Возможно, он немного преувеличил, когда говорил, что Элайза взяла достаточно макового сиропа, чтобы усыпить табун лошадей, но его вполне хватило бы для дурных дел, и большая его часть, по-видимому, все еще находилась в руках Оливии Такетт.

Глава 9

Совет врачей

Обнаружив пропажу макового сиропа, Саймон провел большую часть дня над размышлениями, не следует ли ему что-нибудь сделать в связи с этим. Может быть, обратиться напрямую к Оливии Такетт и объяснить, что такое большое количество опасно и она должна вернуть ему то, что осталось. Но она может сказать, что никогда не посылала Элайзу за сиропом и, следовательно, ничего о нем не знает, или напомнить ему, что за сироп заплачено и поэтому он принадлежит ей. Саймон всегда был исключительно осторожен, когда прописывал лекарства. Он знал, что некоторых врачей не волнует, что они дают своим больным, большинство из которых они видят очень редко либо вообще только один раз. Кроме того, он знал, что многие из них были простыми знахарями, не имели образования, лечили случайных людей и пичкали их снадобьями, от которых было больше вреда, чем пользы. И теперь подобное случилось с ним, а ведь он записывал каждый случай и каждое прописанное лекарство в свой специальный журнал.

На следующее утро было много работы, пациенты один за другим стучались в дверь начиная с восьми часов. Женщина привела двоих детей со стригущим лишаем. Он дал ей порошок из можжевельника и сказал, что это растение наверняка есть у нее в саду, так что она сама впредь сможет делать лекарство. Затем появился рабочий с фурункулами, от которых Саймон прописал ему барбарис, прокипяченный в белом вине. Затем появилась молодая женщина с раскосыми глазами, этой нужен был гороскоп. Последним пришел Томас Поуп, актер из труппы «Люди лорда адмирала», выступающей в местном театре. Театральные деятели часто обращались к Саймону за советом и не только потому, что он жил среди них, но, как заядлый театрал, был на короткой ноге с большинством актеров и их семьей.