Книга Два ледокола. Другая история Второй мировой - Владимир Новоженов

Для чего?

Для того, чтобы в любой момент перерезать снабжение Германии и лесом, и рудой (особенно никелевой). Отбомбив и атаковав немецкие транспортные морские рудовозы и лесовозы.

Гитлер об этом знал — но терпел… А вот на юге наши подвижки он уже стерпеть не мог.

Дело в том, что советские танки Киевского особого округа остановились на границе с обкусанной Румынией ровно в 180 километров от нефтяных промыслов Плоешти.

Это по времени — суточный марш-бросок наших Т-34, противостоять которым было просто нечем ни румынам, ни даже Гитлеру.

А вот Владимир Богданович в своей главе «Сколько часов до Плоешти» в книге «Последняя Республика» так вообще считает, что, сбросив с наших танков другого типа — БТ-7 гусеницы, до нефтепромыслов наш бронекулак на колесах смог бы пропылить аж за ТРИ часа чистого ходового времени…

Рельеф же местности на юго-востоке Европы со стороны Германии, Чехии, Венгрии и Австрии не позволял оперативно на это реагировать немецкой военной машине.

Целая серия гор — Альпы — Судеты — Рудные горы — Татры — Карпаты не давали немецким танкам хоть как-то двинуться в этот район…

Тем паче что в это время немцы втянулись в войну с Францией и готовились к триумфу в Париже…

А моторесурс танков рейха в 1940 году вряд ли превышал 50 часов. Прямой расчет скорости танка в 25 км/ч х 50 часов говорит о пределе немецкого броска в 1250 км.

И это строго по прямой! Соединив на карте Европы в древнем издании Атласа мира 1979 года Париж с Бухарестом школьной линеечкой и кратчайшем образом — по прямой, я вижу показатель в 6 см. А каждый сантиметр тянет на 300 км. Итого, прямое расстояние для немецкой броневой беготни наперегонки с Жуковым составляет 1800 км.

Нет…. даже если немцы выбегут на неделю раньше нас…, не дойдут!

Просто не хватило бы моторесурса у их танков.

Вот Резун знает, что это такое…

А прикрывать в Румынии было чего. Нефть — это не руда, не лес, не уголь…

ЭТО КРОВЬ современной войны, даже до сегодняшнего дня.

Минимальная потребность Германии в нефти на 1941 год — 20 млн. тонн.

Конечно, немцы отчасти умели делать синтетический бензин не из нефти, а из древесины и даже из картофельной ботвы. Он, правда, выходил в 12 раз дороже обычного бензина, но даже при этом его немцы могли выгнать 4 млн. тонн, т. е. 20 % от необходимого немецкой технике.

Посему, если бы не нефть Румынии, то немецкая армия могла двигаться и летать только три месяца в году. Остальные 9 месяцев ее беспрепятственно уничтожали бы…

Особенно это наглядно видно в конце войны, когда к началу 1945 года немцев все же лишили нефти.

Немецкая военная машина первая произвела во время войны реактивные самолеты и поставила их на серийное производство. Это Ме-262.

Их произвели до конца войны 1433 штуки. Они были самыми быстрыми в мире и самыми мощными по вооружению самолетами в конце войны. Так вот из этих полутора тысяч суперсамолетов — воевало около двухсот. Остальные стояли на земле — не хватало керосина, ибо его возгоняют тоже из нефти…

Поэтому если и была сталинская стратегическая ошибка — то, видимо, вот эта.

И сделана была она и не 22, и не 13 июня, а принципиально годом раньше — в июле 1940-го…

Перепроверить эту дату меня заставил двоюродный брат Владимира Резуна — Николай. В главе «Резун против Резуна: ты не прав, брат!» книги «Аквариум-2», увидевшей свет уже в 2005 году, Николай смело оппонирует Владимиру, что, мол, советские войска оккупировали часть Румынии лишь 28 июля 1940 года. И мол, чего Гитлер «испугался», если уже 21 июля он в узком кругу поставил вопрос о «русской проблеме», а вот сама проблема нарисовалась лишь к 28 июля. Мол, историческая нестыковочка у тебя, братишка.

А брат Владимир как-то странно тушуется и по тексту книги быстро чуть ли не соглашается с братом Николаем.

Не дело это, Владимир Богданович. Это не просто дата, а дата Рубикона. И я вынужден был броситься проверять источники.

Я могу лишь согласиться с тем, что Гитлер был точно заранее осведомлен о намерениях СССР относительно Бессарабии и Северной Буковины. И Адольф был не против дела восстановления исторической справедливости, как это понимает Резун-Суворов.

Видимо, не только мы, но даже Адольф Шикльгрубер помнил о том, что скандально известный депутат IV царской Государственной Думы, созванной в ноябре 1912 года, Владимир Митрофанович Пуришкевич, пустивший последние четыре роковые пули ночью 17 декабря 1916 года в Григория Распутина, был все же депутатом России именно от Бессарабской ее губернии.

То есть ситуация с этими частями бывшей Российской империи очень напоминала фюреру итоги Версаля 1919 года в отношении немецких территорий.

Напомню…

В 1918 году Румыния в одностороннем порядке производит аннексию Бессарабии и Северной Буковины, воспользовавшись революцией и гражданской войной в России. Справочно скажу, что на этих территориях проживало только 47 % молдаван, остальные 53 % — все кто угодно, но не румыны.

28 октября 1920 года Румыния оформила в Париже (чуть ли не в Версале) Бессарабский протокол, любезно подписанный с противоположной стороны Великобританией, Францией, Италией и Японией. Но никак не Россией (СССР).

На основании очередной международной «филькиной грамоты» затем был принят Румынией Закон о национализации, по которому все проживающие на аннексированной территории должны были принять румынское гражданство и отныне обязаны были писать и читать только на румынском языке.

Правда, результаты румынских новаций были пресечены менее чем за два десятка лет. Понимая, что, видимо, русские за это будут пороть, румыны еще 8 февраля 1940 года обратились к единственной военно-политической силе на Европейском континенте — Германии в надежде отсрочить показательную порку. Однако в лице Риббентропа получили твердый отказ военного и политического протектората Германии.

Пока березовые прутья вымокали в советском чану, румыны 1 июня 1940 года на германо-румынской встрече в Берлине в лицо получили очередное объявление германского нейтралитета. Единственное, что было немцами принято, это румынская готовность отдать Плоешти в обмен на поставки трофейного оружия от немцев.

23 июня Вячеслав Молотов официально заявил в Москве германскому послу о намерении СССР присоединить (то есть, проще, восстановить историческую справедливость) к своим территориям Северную Буковину и Бессарабию.

24 июня Германия еще раз подтвердила официально свой нейтралитет.

Может быть, именно эти немецкие действия Адольф Гитлер позднее в 1942 году назовет тем, что он смог не пустить русских к Плоешти…

Мол, ЗАСТАВИТЬ Сталина этого не делать?

Тем не менее все источники, что я перерыл, называют одну дату вступления советских войск на территорию Бессарабии и Северной Буковины, а именно 28 июня 1940 года. Подчеркиваю для брата Владимира Резуна, Николая, — 28 ИЮНЯ….