Книга Путинские качели - Алексей Пушков

1995-й. Чеченская война. За два месяца до Давоса российские войска под руководством Павла Грачева штурмуют Грозный. И терпят страшное поражение. Российское общество протестует против бездарной и преступной войны. Война в Чечне показывает Западу, что за распадом Советского Союза может последовать распад России. Опять в Давосе Россия первенствует по напряженности и непредсказуемости своей внутренней жизни.

1996-й. Россия идет к президентским выборам. Борис Ельцин с 6 процентами поддержки выглядит как заведомый аутсайдер. К вступлению в Кремль готовится Геннадий Зюганов. Он и прибывает в Давос как суперзвезда российской политики. В Давосе задаются вопросом — неужто коммунисты вновь завоюют Россию? В кулуарах идут споры — изменились ли коммунисты или остались прежними? Прагматичные до цинизма западные бизнесмены ищут встреч с Зюгановым. Явлинскому, который бросает вызов лидеру российских коммунистов, Давос дает свою поддержку, но в центре внимания — Зюганов. Опять драма, очередной поворот социальной революции.

1997-й. Резкая смена декораций. Ельцин вновь президент, но в основном лежит в ЦКБ. Зюганов почти забыт, а на авансцену выходит новая звезда — Александр Лебедь. Он становится самым перспективным политиком России и заключает мир с Масхадовым.

Новая загадка для Давоса — станет ли Лебедь фактическим диктатором России при больном Ельцине — или после Ельцина. Все хотят видеть генерала и очень сожалеют, что его нет в Давосе. Зато там собираются все олигархи — новые хозяева российской жизни.

1998-й. Самый удачный год для России в Давосе. Экономика вроде бы набирает силы, рубль вроде бы стабилизовался. Анатолий Чубайс с придыханием сообщает — рост экономики в 97-м составил аж 0,7 процента! Давос затаил дыхание: неужто свершилось и Россия перевалила некий условный порог, за которым начнется инвестиционный бум? И только наиболее мудрые скептически улыбаются, уверенные в том, что Россию еще ждут нелегкие времена. Взоры на сей раз прикованы к Черномырдину. Всем и прежде всего ему самому он кажется наследником Ельцина. Он и ведет себя соответственно. За что уже через полтора месяца следует кара в виде неожиданной отставки.

1999-й. Экономический обвал. Надежды на новое экономическое чудо в России разрушены. Заделывать дыры в международной репутации России в Давос отправляется солидный и надежный Евгений Примаков. Интерес к нам есть, но своеобразный: на Россию смотрят со своеобразным интересом — как на Бразилию или на Индонезию — то есть как на больного: выжить вроде бы выживет, но как и когда непонятно.

2000-й. Россия опять в подвешенном состоянии — на сей раз между двумя президентами. Одним, который неожиданно ушел в отставку, сделав новогодний подарок россиянам, и другим, который для внешнего мира, да и для России — сплошной знак вопроса. Вопрос, кто такой мистер Путин, был главным в Давосе прошлого года. Но ни Касьянов, ни Чубайс, ни Кириенко не сумели дать на него внятного ответа….

В беседах на форуме наши западные партнеры признавали, что в стране стало больше политической стабильности. Вместе с тем единодушно отмечали, что условий для масштабных инвестиций пока нет. В Давосе был обнародован новый индекс — индекс стоимости инвестирования в различные страны мира. На первом месте по невыгодности инвестирования, увы, стоит Россия — из-за непрозрачности экономики, отсутствия надежной информации о предприятиях, коррупции, несовершенного законодательства и существующей налоговой системы. На втором месте Китай. Так что главное чувство по отношению к России — не враждебность, а скорее — настороженность и недоверие. Одна из причин — неясные сигналы, поступающие из Москвы. Укрепление президентской вертикали, отсечение от нее ряда олигархов, наличие реформаторов в правительстве — все это рассматривается как условие движения вперед, но не как само движение.

Наша коррупция и связанные с ней скандалы также отпугивают западных инвесторов. Кстати, накануне форума его организаторы отменили приглашение главе «Сибирского алюминия» Олегу Дерипаске, который уже не раз приезжал в Давос. Отменили по причине того, что на Дерипаску и его компанию подали в суд в Нью-Йорке его американские партнеры. Вместе с делом Бородина и шумом вокруг отмывания российских денег в немецких банках это не помогло давосской репутации России. Однако любопытно, что, несмотря на все эти скандалы, тема российской коррупции звучала на форуме не слишком громко. И понятно почему.

Общий вывод Давоса для России — нам придется отныне иметь дело с очень жестким и расчетливым Западом. На отторжение такой страны, как Россия, Запад не пойдет и пойти не может. Но и послаблений ожидать не приходится. «Мы будем холодны, как мрамор, — заявил в узкой аудитории глава Европейского банка реконструкции и развития Лемьер. — Мы ничего не будем навязывать России и российским компаниям, мы не ставим никаких условий. Мы лишь настаиваем на соблюдении определенных стандартов. Мы готовы работать с Россией, если она будет соблюдать определенные правила. Бесплатных ужинов не бывает».

Стандарты и правила, естественно, установлены Западом. И отныне он будет их очень жестко придерживаться. А потому главный вопрос на будущее — согласимся ли и сможем ли мы играть по западным правилам и западным стандартам.

4. 03. 2001

Распределение ролей

Именно сегодня, в наши дни идет распределение ролей в новом миропорядке, который устанавливается после завершения «холодной войны». Как нам размещать себя в современном мире — ключевой вопрос для России и для Владимира Путина. От этого во многом зависит успех заявленной им цели — вернуть России не только статус подлинной великой державы, но и наполнить этот статус реальной экономической и технологической силой. События последних месяцев, когда достаточно резко усложнились наши отношения с США, из-за чего Владимир Путин предпочел даже не упоминать Америку в своем послании Федеральному собранию, еще более рельефно обозначали проблему российской внешнеполитической ориентации. Тем более что с другого конца света — со стороны Китая к нам поступают настойчивые дружелюбные партнерские сигналы. Пока республиканцы демонстрировали свою неприязнь к России, Пекин, напротив, усиленно налаживал отношения с Москвой. Так куда же обратить нам наши взоры — на Запад или на Восток? Здесь надо сказать, что однозначно проамериканская ориентация, столь популярная в начале 90-х годов, теперь, десять лет спустя, пользуется намного меньшей поддержкой. В пользу такой ориентации сейчас высказываются лишь немногие.

Для нас проблема с проамериканским курсом лишь в том, что до сих пор такой курс мало что нам давал. Мы ведь попробовали уже выполнять все, о чем нас просили американцы, в надежде на помощь с их стороны в деле присоединения к мировой семье демократических народов. Пробовали мы это в 1991–1995 годах при Борисе Ельцине и министре Козыреве, когда мы поддерживали почти все американские шаги.

И что получили? Да, с нами стали сотрудничать международные финансовые и экономические организации типа МВФ и Мирового банка, и нас даже подтянули к заседаниям Большой семерки. Однако в остальном наше добровольное подчинение США не окупилось — ни экономически, ни стратегически, ни геополитически. Наше примерное поведение было вознаграждено решением о расширение НАТО, оно не заставило Запад больше считаться с Россией ни в боснийском, ни в косовском кризисах; и не вызвало особой готовности тех же Соединенных Штатов отплатить России той же монетой и признать особый характер ее интересов на бывшем советском пространстве. Напротив, Украина и Закавказье превратились в зону повышенной внешнеполитической активности США.