Книга Шоко Лад и Я - Мария Бомон

Проклятие! Я даже не видела Льюиса сегодня утром, но ему как-то удалось заметить, когда я пришла. Подняв глаза к потолку, я принялась искать взглядом камеры слежения, но увидела лишь треснутые плитки. Ах да, я совсем забыла, что на мне до сих пор солнечные очки. Теперь понятно, звезды носят их вовсе не затем, чтобы избежать преследований, для них это прекрасная возможность заявить окружающим:

— Эй, взгляните на меня. Я ношу солнечные очки даже в темных ночных клубах, и поэтому я либо известная личность, либо идиот.

Меня уж точно можно отнести ко второму типу. Сняв очки, я швырнула их в корзину для мусора.

— Нет, Элизабет, — сказала я твердо, — не стану задействовать свои связи, чтобы достать тебе приглашение на торжественный званый прием в честь Бена и Джей Ло, самой восхитительной и безупречной пары в Голливуде.

Я, слегка разозлившись, повесила трубку. Лиз Херли звонит уже четырнадцатый раз за сегодняшнее утро. Она не понимает, что по крайней мере одна из нас занимается настоящим делом? Затем мой взгляд переместился на толпу людей, собравшихся вокруг огромного тикового стола. Все они ждали моего решения. Да, верно, пора вернуться к работе.

— Ладно, послушайте, — начала я, — Диди, ты пойдешь на конференцию с Расселом Кроу. На этот раз постарайся запечатлеть тот момент, когда он заедет кому-нибудь кулаком в лицо. Крис, я читала твою статью «Привет, Гвинет», мы не сможем ее напечатать. Поработай над стилем и принеси материал, когда текст станет менее сентиментальным. Это же не «Хэллоу», в конце концов! Фиона, подыщи подходящее место для моего интервью с Джорджем Клуни. Только ничего похожего на будуар: не нужно, чтобы ему в голову пришли какие-нибудь нехорошие мысли.

Наблюдая за тем, как все опрометью выбежали из кабинета, я на несколько секунд задумалась о переменах в дальнейшей судьбе журнала «Девушка на работе». Как только Льюис пригласил меня на разговор о текущих проблемах, в котором приняли участие сотрудники редакции, и услышал, наконец, меткие замечания человека, не желающего мириться со всякой чушью, он назначил меня заместителем редактора, а затем… Посмотрите только, какой у нас тираж, и можете сколько угодно лить слезы, уважаемые сотрудники «Космо».

Дверь кабинета Льюиса распахнулась, и этот потрясающий мужчина медленно направился ко мне. Он подошел к огромному столу, и я заметила, что на его обычно безмятежном челе появились капельки пота. Да, видимо, и впрямь случилось что-то серьезное. Позвонив на ресепшн, я попросила не подзывать меня к телефону.

— Даже если это Мадонна? — затаив дыхание, уточнила секретарша.

— Тем более она, — резко ответила я. — Что-то произошло, Льюис?

— Дело в тебе.

— Но я думала, что неплохо справляюсь, — прошептала я. Его заявление стало для меня настоящим шоком.

— Верно, ты справляешься блестяще, поразительно, изумительно. Черт возьми, да ты просто гений! Наш никудышный жалкий журнал с дурацкими объявлениями о работе был бы без тебя безжизненным, словно дохлая утка. Но разве ты до сих пор не поняла, в чем заключается проблема? Я все это время использовал твои потрясающие способности, но прятал свои истинные чувства. А теперь больше не могу закрывать на них глаза. Эми… я… я люблю тебя.

Я взглянула в его огромные карие глаза, которые стали совсем влажными от слез.

— Я все испортил, верно? — вздохнул он. — Понимаю, теперь ты, скорее всего, захочешь уйти и принять предложение «Вэнити фэр». Я просто влюбленный дурак.

Сердце колотилось в груди, я хотела уступить его уговорам, подняться со стула и забыться в его объятиях. Но, черт возьми, я же в первую очередь профессионал.

— Ради Бога, прекрати эту ужасную пытку, скажи хоть что-нибудь! — умолял он. — О чем ты сейчас думаешь?

— Ну же, Эми, так о чем же ты думаешь? — спросил Льюис, прищурив глаза.

Мне пришлось вернуться из мира грез в реальность и наконец-то взглянуть на сотрудников, собравшихся у стола в кабинете Льюиса. Фиона, редактор рубрики развлечений, ей никогда не удавалось увидеть своими глазами ни одного интересного события, поэтому отзывы она составляет на основе рецензий из других журналов. Крис, еще один редактор газеты, пишущий… Я и сама не знаю, что именно он пишет. Возможно, просто постоянно работает над резюме.

И Диди, личный ассистент Льюиса.

Она делала заметки в блокноте, с подозрением посматривая на меня. Диди считала Льюиса своей личной собственностью, и, переступив порог кабинета, я почувствовала себя преступницей, которую следует застрелить за вторжение на чужую территорию. А все из-за Диди. Находясь на самой вершине секретарской иерархии, она воображает себя моей начальницей. Вернее, по ее мнению, она вообще руководит остальными работниками.

Совещание шло уже двадцать минут, и пока что я не высказала ни единой мысли и не выразила своего мнения ни относительно бредового содержания газеты, ни по какому-то другому поводу. Вместо этого я снова погрузилась в свои абсурдные фантазии. Зато по крайней мере удалось отвлечься от неприятных мыслей после разговора с Мэри. А то у меня уже возникло такое чувство, будто она приоткрыла банку с отвратительными жуками.

Но теперь Льюис желал знать, что я думаю обо всем этом.

О чем? Я ведь совсем не следила за дискуссией.

— Думаю… хм… хорошая идея, — сказала я, надеясь, что он продолжит обсуждение.

— Итак, ты бы с готовностью купила журнал или газету, где будет статья о секциях стрит-данса? Забавно, я и не подозревал, что ты такая поклонница красивого тела, — сказал он, даже и не подумав перейти к другому вопросу.

Я густо покраснела, а Диди взглянула на меня со злорадной усмешкой. Скорее всего, она теперь утвердилась во мнении, что у самого незначительного сотрудника офиса (после прыщавого шестнадцатилетнего подростка, заправляющего картриджи в офисные ксероксы) нет причин для посещения совещаний на высшем уровне.

И хотя мне неприятно это говорить, но Диди, может быть, в чем-то права, на сей раз она, видимо, не ошиблась. Какого черта я тут сижу? Уверена, и Льюис придерживается того же мнения.

— Послушайте, — громко сказал он, — очевидно, Эми вот-вот умрет со скуки…

Я почувствовала, что покраснела еще больше: огромный биф-томат в парике мышиного цвета.

— …и не могу сказать, что виню ее за это. Мне и самому ужасно скучно. Наверняка мы способны придумать что-нибудь получше. Давайте посмотрим газеты, вдруг нас что-нибудь вдохновит.

О нет, только не это!

Проигнорировав мою немую мольбу, он потянулся к газетам, взял пачку и бросил на стол. Проклятие! Дурацкий «Мейл» окажется теперь на самом верху.

— Боже, она везде! — воскликнула Фиона, показывая на первую страницу, где был изображен профиль женщины с прической, как у меня.

— Ну, статьи о сексе помогают распродать тираж, — отметил Льюис. — Немного иронично, не находите? Ведь редактор «Мейл» просто обязан публично осудить подобную писательницу, а не создавать ей рекламу. Видимо, Шоко затронула какую-то затаенную струну у публики. Кто читал ее книгу?