Книга Сумочка - Валери Макгэрри

К тому же я чувствую себя на удивление хорошо. Свободно. Словно негативная энергия, которая текла по моим венам, наконец нейтрализовалась. Растворилась в проявителе пленки. Вон! Out!.[30]

Остается вопрос: какова будет реакция Марка? А вдруг отрицательная? Я много раз спрашивала себя об этом и пришла к выводу: он слишком проницателен, чтобы меня осудить, Марк должен понять, что мне необходимо было найти способ излить свои чувства. И он предпочтет, как любой нормальный мужчина, увидеть проявление этих чувств на стенах галереи, чем ощутить их на своей шкуре. Недаром Марк всегда боялся слов – они требуют объяснений. На сей раз ответы я придумала сама. Они все здесь. У каждой проблемы свое решение. И покончим с этим.

Умница.

Никаких цветов. Только шампанское. Вместо печенья, пирожных и тарталеток отменный «фуа гра» из печени ландских уток на гренках. Немного соли и молотого перца. И все. Без излишеств.

Перед входом в галерею Виржини, сотрудница Марка, встречает гостей. Она всех знает. Я держусь в тени, чтобы иметь возможность наблюдать за их реакцией. А также… По правде сказать, я немного побаиваюсь неизбежной встречи Марка и Стефани. Марк– то знает. Она не в курсе.

– Клео, иди сюда! Я хочу познакомить тебя с Джоном. У него галерея в Дубае, и он бы хотел выставить твою…

– Позже, Стеф. Поговорим об этом позже. Для меня все так ново, непривычно…

Стефани берет меня под руку и отводит в угол. Шепчет:

– Ты что, с ума сошла? Этот тип предлагает тебе выставку, а ты отказываешься?

– Я ни от чего не отказываюсь. Просто сейчас нет настроения это обсуждать, вот и все. – Тем не менее, вдохновленная неожиданным предложением, я напоминаю Стефани, зачем она здесь. – Ты с ним все и обсуди, ведь вообще– то это твоя работа!

Я смываюсь, не оставив ей времени на ответ, чтобы поздороваться с Дон Жуаном и его свитой.

– Клео! Браво! I'm fascinated![31]– Заключает меня в горячие объятия и звучно чмокает в щеки. – It's great, Клео. Just great![32]

Через его плечо я замечаю Марка, который входит в галерею, отыскивает меня глазами и тут… натыкается на Стефани. Оба пятятся. Я быстро избавляюсь от объятий моего друга, дабы избежать подозрений, и иду к своему мужу.

Стефани подчеркнуто разворачивается и растворяется в толпе с приклеенным к ее спине, словно первоапрельская бумажная рыбка, взглядом Марка.

– Ну ладно, хватит. Она не Синди Кроуфорд. И ты не в первый раз ее видишь.

Марк рассеянно целует меня.

– Вот именно, я смотреть на нее не могу…

Либо он запретил себе на нее смотреть, либо не любит. Что из двух? Но сегодняшним вечером я не собираюсь об этом думать. Узнаем нечто другое. Беру Марка за руку и веду показывать ему выставку.

– Что ты об этом думаешь?

Вопрос мне дается тяжело. Но его мнение мне просто необходимо. Скорее не мнение, а оценка. Она мне куда важнее, чем все остальное. Хорошо бы Марку понравилась моя работа!

– Так что же?

Чувствую себя уязвимой. Он не торопясь рассматривает каждый экспонат, вчитывается в названия. Морщится. Задумчиво смотрит на меня, почесывая подбородок. Тянет время. Садист!

– Вполне…

Я впиваюсь взглядом в его губы и скрещиваю пальцы за спиной – только бы ему понравилось! И пусть он скажет мне об этом.

– Вполне качественно. Стиль определить трудно, но… для первой выставки, пожалуй, хорошо. – Чуть улыбается и смотрит на меня с такой серьезностью, какой раньше я в нем не замечала. Он словно открывает меня заново, посредством этих образов знакомится с другой Клео. Прижимает меня к себе, чуть дрожа. Смущен. – Нет, это прекрасно, детка моя! Невероятно! Я тобой горжусь!

Вот и все, что требовалось. Слезы радости текут по моему лицу. Прикасаясь губами к моим волосам, Марк добавляет с волнением:

– Я снова влюбляюсь. – И пока я плачу от радости, он, словно это необходимо, добавляет: – В тебя.

* * *

Весь вечер Стефани старалась держаться подальше от Марка. Упорство, с которым они друг друга избегают, особенно она, бросает вызов закону всемирного тяготения. Два однополярных заряда отталкиваются. К одиннадцати, когда последние гости уже собирались уходить, ко мне подошла Виржини:

– Там Рыбина, хочет поговорить с тобой.

– Она не может подойти сюда?

Виржини косится на Марка:

– Не хочет видеть его…

Я следую за ней, пробираясь сквозь столики, уставленные пустыми бокалами и наполненными пепельницами, прямо в кухню, где меня ожидает Стеф, взгромоздившаяся на табурет.

– Все же, подруга, могла бы и сказать…

Неприятно пораженная ее агрессивностью, я делаю вид, что не понимаю.

– Что сказать?

Не видя, разумеется, своего лица, я чувствую, что моя «простодушная» улыбка – полная липа.

– Например, что ты замужем за этим типом.

Кобра. Выплевывает слова, как гремучая змея, вытягиваясь на своем табурете.

– Во– первых, меня об этом не спрашивали. А во– вторых… – осушаю оставшийся на подносе бокал теплого шампанского, – за то время, пока ты здесь ошиваешься, можно было узнать, что буква «Л» в сочетании Клео Л. Тессанже имеет отношение к фамилии Лафлер. Прежде чем лезть в соседний огород, обычно наводят справки!

Я ожидаю резкой отповеди – по правде сказать, я несколько перегнула палку. Но Стефани укрывается за непроницаемой стеной молчания, которое ни о чем мне поведать не может. Мы просто смотрим друг на друга: она – с грустью, а я – с вдруг вдвое уменьшившейся уверенностью.

Стефани соскальзывает с сиденья, почти окончательно успокоившись. По уже укоренившейся привычке я не двигаюсь с места. Жду.

– Клео, освободи меня от одного сомнения: ты же не думаешь… что Марк… Марк и я?.. – Не дожидаясь ответа, качает головой в знак отрицания. Начинает смеяться. Сначала нервно, потом хохочет во все горло. Кобра превращается в индюшку. В этой девице заключен целый бестиарий. – Не могла же ты вообразить, что моя большая любовь… тот женатый мужчина… это он? Вот так подруга!

Она врет. Все совпадает. И все– таки… вдруг я ошибалась? Нет.

– Я не верю тебе, Стеф. Вы избегаете друг друга весь вечер.

Натягивает куртку. Берет сумочку. Мини– котомку в золоте, с отделениями для ручек. Определенно подобие своей я уже точно не увижу.

– Не придумывай, просто мне не нравится твой муж.