Книга Нет тебя прекраснее - Диана Холквист

– Какую роль ты собираешься играть? – быстро спросила она, подсознательно желая увести разговор от своей застенчивой особы.

– Конечно, Ромео. – Он пожал плечами и сунул коробочку с сережками в карман куртки.

Жасмин постаралась отогнать образ Джоша в костюме той эпохи, взирающего томным взором на предмет своего обожания.

– Обычно самое большое внимание публики получает Меркуцио, это очень выигрышный образ, – сказала она, не потрудившись упомянуть, что Меркуцио в пьесе больше всего рассуждает о любви и сексе. И вообще, пересел бы он куда-нибудь… Трудно думать, когда рядом на диване сидит сам Джош Тоби во всей свой красе, во плоти, так сказать. И какая плоть, мамочки!

– Я об этом думал, – отозвался Джош, оживившись. – Но люди и так считают меня сердцеедом и повесой, и образ Меркуцио лишь прибавит мне дурной славы. Персонаж Ромео глубже и трагичнее. Он влюблен, и любовь эта больше жизни. С точки зрения философии деконструктивизма он олицетворяет собой ментально-телесную двойственность человеческой природы.

Ей кажется, или он двигается ближе?

– Чего он олицетворяет? – переспросила Жасмин, отодвигаясь в угол дивана.

– Я это вычитал в книге, и тогда мне показалось, что фраза звучит просто здорово… – Джош помолчал, вздохнул и закончил: – Я хочу играть Ромео, поскольку в его уста автор вложил самые красивые стихи. Ну, и, кроме того, он получает главный приз – девушку.

– Ненадолго. Фактически он ее убивает своей невероятной, переходящей всякие границы любовью.

– Ну, так что, ты согласна поработать со мной? Соглашайся, ну, пожалуйста! – Джош улыбнулся ей той самой улыбкой, которая была запечатлена на развороте журнала «Пипл». Он так же улыбался на нескольких фото, которые Жасмин видела на каком-то веб-сайте. И, кроме улыбки, на тех фото на мужчине больше ничего не было. Этакая обнаженная улыбающаяся натура; «Ой, сейчас я не стану об этом думать. И пересел бы он куда-нибудь с дивана».

– Мне очень нужна твоя помощь, – продолжал Джош.

Жасмин закрыла глаза и вспомнила слова Эми: «Твой истинный, посланный Богом возлюбленный… Ему нужна твоя помощь».

– Хорошо, – пробормотала она. – Я согласна.

Вдруг это и в самом деле судьба? А, кроме того, это ее единственный шанс произвести впечатление на Артуро.

– Ура! – И прежде чем она успела хотя бы испугаться, Джош схватил ее за плечи и крепко поцеловал в губы. Потом отодвинулся, увидев огромные глаза, полные ужаса, и торопливо сказал: – Прости, мне не следовало этого делать. Просто я был уверен, что ты откажешься, а ты все же согласилась!

Жасмин молчала, медленно осознавая, на что именно она сейчас подписалась. Она будет работать с Джошем Тоби. Одевать его… И он только что ее поцеловал!

– Ты… э-э… уверена в своем решении? – Он видел, что Жасмин колеблется, и желал убедиться в том, что она потом не пойдет на попятный.

– Нет, я совершенно ни в чем не уверена!

Они некоторое время сидели в молчании, глядя друг на друга. А затем Жасмин увидела, что его лицо приближается… «Или это я склоняюсь к нему? Нет, он же не собирается поцеловать меня снова? – И опять их губы соприкоснулись. – Я не буду отвечать…» Но секунды текли, и губы ее ответили на тепло и ласку его губ. Джош оказался небрит, и Жасмин чувствовала, как его щетина царапает кожу, вызывая небывалый взрыв чувственности. Этого просто не может быть…

«Я целую мужчину, у которого есть подруга, почти невеста.

Я целую Джоша Тоби!»

Она отпрянула так резко, что Джош чуть не упал, лишившись опоры. Они уставились друг на друга.

– Прости, – сказал Джош. – Просто я надеялся, что ты скажешь «да», и когда ты сказала «нет», я… я решил, что смогу заставить тебя передумать.

Не сознавая, что делает, Жасмин коснулась рукой своих губ.

– И теперь ты точно не захочешь со мной работать! – Его кулаки сжались, а на лице отразилось чувство, весьма близкое к отчаянию. – Я все испортил, да?

Жасмин молчала, занятая собственными ощущениями. Щеки ее горели, а внутри все таяло, и бессознательный страх перед мужчинами как биологическим видом превращался в весьма конкретную боязнь отдельного индивида – Джоша Тоби. О да, она должна бояться этого человека, потому что ей хочется целовать его снова и снова. А потом… потом попросить о большем. Но для него этот поцелуй не может быть так важен. Страшно представить, сколько женщин киноактер перецеловал за свою жизнь и со сколькими был близок.

– Я соглашусь с вами работать, но при одном условии: мы никогда больше не сделаем ничего подобного, – сказала она.

– О, конечно! Это была ошибка.

– Случайность. – Тело неудержимо клонилось в его сторону. Что за предательство! Просто пятая колонна внутри…

– Само-собой… глупая случайность… – Его губы совсем близко…

Громкий лай Бастера вернул молодых людей к реальности. Они отпрянули друг от друга и повернулись к собаке. Пес прыгал, Царапая стекло и мечтая добраться до белки, которая нахально сновала по веткам высокого клена.

Жасмин вскочила и подошла к окну, притворяясь, что ее ужасно интересует белка. Джош последовал за ней, но предусмотрительно держался на расстоянии. Жасмин медленно приходила в себя. Ей стало стыдно. Независимо от того, является ли этот мужчина ее истинным и единственным возлюбленным, дарованным небом, но в настоящий момент их бренного существования он является бой-френдом Клео Чен. А, кроме того, он теперь ее босс. Нельзя целоваться с собственным начальством. Она погладила Бастера, благодарная песику за то, что тот вовремя прервал опасную ситуацию.

Нельзя целоваться и заниматься любовью с работодателем, он же кинозвезда, он же истинный возлюбленный, он же самый сексуальный мужчина на свете, он же парень самой сексуальной женщины.

«Но если бы я захотела – я бы его получила!» Жасмин спрятала улыбку. Что бы сказали Дженн и Сьюз? И вообще, что заставило ее так откровенно себя вести? Возможно, его непреодолимая, просто вопиющая сексапильность? Или ей захотелось обрести некий опыт? Или это потому, что он был внимателен и заботлив и догадался, что она чувствует и как мучается от своей запредельной застенчивости?

Но все это не важно, поскольку она никогда не сделает этого снова. Поцелуи с суперзвездой под запретом.

Меж тем белка убежала, и Джош отвернулся от окна.

– Я обычно так не поступаю, – со смущенной полуулыбкой сказал он. – Должно быть, это от одиночества. Здесь, в Нью-Йорке, я чувствую себя одиноким и никому не нужным… вот так и получилось… Извини.

– Ничего. – Щеки Жасмин пылали, и она подумала, что обрекла себя на чертовски тяжелый труд: находиться рядом с самым привлекательным мужчиной на земле, стараться не подпасть под его огромное обаяние и не увлечься той жизнерадостной энергией, которая буквально бурлит в нем. Он похож на щенка: много сил, огромное любопытство и непонимание ограничений.