Книга Рождественская сказка - Сандра Джоунс

Со своими родственниками Либби не общалась, а может, их у нее и не было, так что подруги проводили отпуск вместе.

— А где твоя семья? — спросил Стивен.

Эмили окаменела. Почему он спрашивает? Это не его дело. И вообще, никого не касается. Захотелось еще вина: может, хоть тогда удастся забыться?

Эмили подняла на Стивена глаза и тихо сказала:

— Я стараюсь не касаться этой темы. Особенно когда мне весело.

— Значит, дело не только в смерти Ричарда? — догадался он и дрогнувшим голосом произнес: — Эми, может, все-таки расскажешь, что случилось.

Она отвернулась. Стивен затронул то, о чем после гибели Ричарда Эмили запретила себе даже думать. Попытайся Стивен ворошить ее прошлое раньше, он бы встретил суровый отпор. Она бы ни за что не подпустила его к себе так близко. Но он как-то незаметно сумел разрушить защитную броню, и вообще он так внимателен к ней... Нет, он имеет право знать все.

— Это случилось накануне Рождества, — тихо начала Эмили свой рассказ. — Мама с папой ушли в гости.

Она помолчала, словно припоминая события давних дней. Родители жили очень скромно, отказывая себе во всем — лишь бы отправить Эмили в частную школу и приличный колледж. Экономили на всем, чтобы дать дочери то, чего были лишены сами. Отец работал полисменом, мать вела хозяйство. Эмили была поздним ребенком. До ее рождения мать потеряла двоих детей и так и не оправилась от тоски по сыновьям, которых ей так и не было суждено увидеть взрослыми. Родители страстно желали дать дочери хорошее образование. Они хотели ею гордиться.

Эмили взглянула на свой пустой бокал. Золотой ободок поблескивал в свете лампы в пандан к браслету на запястье.

— Они немного припозднились и спешили домой. Потому что в тот день я должна была пойти на вечеринку. — Эмили опустила глаза. — Их сшиб пьяный водитель. Прямо у самого дома... — Она слышала вой сирены и шум толпы на перекрестке. Но не могла знать, что беда произошла с ее родителями. — Мама умерла у меня на руках. — И Ричард тоже, добавила она про себя. — А отец выжил. Потом он женился на женщине с тремя детьми. Они живут в Глазго, отец оттуда родом.

— Отец винит во всем тебя?

Эмили зябко передернула плечами.

— Думаю, винит. Бессознательно. — Она помолчала. — Его можно понять. Он так любил маму! Еще со школы.

С тех пор Рождество стало для Эмили невыносимой мукой. Она выучилась на медсестру, устроилась работать в «скорую» и надеялась, что со временем — особенно когда в ее жизни появился Ричард — сумеет справиться со своим горем. Но после смерти мужа все ее надежды обратились в прах и у нее опустились руки.

— Ричард тоже погиб в канун Рождества?

— Нет, после. — Она усмехнулась. — Тебе повезло, что мы встретились осенью. Ненавижу декабрь! В это время я как раненый зверь. — Ее душили слезы. Стивен взял ее лицо в свои ладони и бережно притянул к себе. Его глаза смотрели на нее так, словно хотели взять на себя всю ее боль.

- Эми, обещаю, больше никогда не причиню тебе боли! — тихо сказал он. — И не буду приставать с расспросами.

Эмили показалось, что боль отступает. Рядом со Стивеном она чувствовала себя сильнее.

Он наклонился к ней и поцеловал в одну щеку, потом в другую — словно хотел собрать ее слезы. Она сидела неподвижно, прикрыв глаза, и вдруг услышала, как бьется его сердце. Открыв глаза, она инстинктивно отстранилась, уперлась ладонью ему в грудь и ощутила под пальцами в расстегнутом вороте рубашки шелковистые волоски.

Стивен придвинулся к ней еще ближе и нежно приник к ее губам. Она разомкнула губы, пробуя его на вкус и упиваясь чувством единения с ним. Как озарение мелькнула мысль: как же давно она этого хотела!

А он оторвался от ее губ и осторожно, словно боясь спугнуть, принялся покрывать поцелуями ее лицо. Потом поцеловал в ухо и одним ловким движением распустил ее волосы. Они рассыпались по плечам, и он бережно начал гладить их. Провел пальцем по мочке уха, шее, поцеловал плечо, руку — не спеша, словно хотел запомнить их вкус и очертания.

Эмили потянулась к нему, обвила руками шею, приникла лицом к груди и поцеловала впадинку на горле, где бьется пульс. Она впитывала его нежность и обретала жизненную силу. Ей было тепло и уютно в его объятиях. Она погладила мускулистые плечи, грудь, спустилась к животу...

- Эми! - шепнул он. - Эми, сладкая моя... - Одной рукой он прижал ее к себе, а другой ласкал почти благоговейно.

От его прикосновений у Эмили по телу побежали мурашки. Стивен осторожно спустил платье с ее плеч и отстранился, любуясь ею.

Эмили трепетала от желания. Впервые почти за три года она испытывала наслаждение от мужской ласки. На ее глаза набежали слезы.

Стивен обвел языком ее губы, а руками ласкал шею. Его прикосновения были легкими: пальцы, словно дразня, обводили плечи, ключицу, скользили по ложбинке, открывая прелесть нежнейшей кожи... А потом коснулись соска и обхватили соблазнительную округлость груди.

Дрожа от страсти, Эмили прикрыла глаза. Ласки Стивена отозвались внизу живота горячей волной. Она словно растворилась в нем, став чутким инструментом наслаждения в его уверенных руках. Открыв глаза, она увидела его светло-русую голову у себя на груди и лишь подлила масла в огонь. Разбуженное желание пульсировало в ней сладкой болью и сейчас для нее не существовало ничего, кроме этого ни с чем не сравнимого восторга.

Стивен осторожно прикусил ее сосок зубами. Эмили откинула голову и подавила стон. Теперь руки его стали дерзкими и нетерпеливыми, а губы, язык и зубы дразнили ее груди до тех пор, пока она не вскрикнула от наслаждения.

— Эми, — шептал он, прижимаясь к ее груди. — Я хочу тебя. Хочу, чтобы боль ушла из твоих глаз...

От этих слов — таких горячих и искренних — Эмили похолодела. С пугающей ясностью она внезапно осознала, что любит его, и ужаснулась.

— Эми, что с тобой?

— Стивен... — Она запнулась, прикрыв рукой обнаженную грудь, словно защищаясь. — Не надо, прошу тебя! Не говори так.

— Как «так»? — спокойно спросил он, не сводя с нее пристального взгляда. — Что плохого в том, что я о тебе забочусь?

Она отвела глаза и, покачав головой, еле слышно сказала:

— Это все игра. Ты не забыл, что мы с тобой играем в игру?

Он обнял ее осторожно, как испуганного ребенка, и отер ладонью слезы.

— Нет, Эми, это давно уже не игра. Но я не буду на тебя давить. Тебе и так досталось.

Он замолчал, и Эмили взглянула на него и снова залилась слезами.

— Эми, прости меня. — Он улыбнулся. — Сам не знаю, что на меня нашло. Обещаю впредь быть терпеливее. — Он болезненно поморщился. — Все будет гак, как ты захочешь. Станем добрыми друзьями. А когда захочешь большего, дай мне знать.

— А если этого так и не произойдет? — спросила она, испытывая смешанное чувство вины и страха из-за того, что доставила ему боль.