Книга Небо на ладони - Мэри Линн Бакстер

Она пыталась сопротивляться, но не смогла разомкнуть его объятия. Он не делал ей больно, он просто не позволял ей освободиться.

– Перестань сопротивляться, – прошептал Эш.

И Рейн, подобно тряпичной кукле, послушно закрыла глаза и подставила ему губы. Он снова сжал ее в объятиях. Она откинула голову назад, ее лицо было мокрым от слез.

– Не надо! – всхлипнула она жалобно. – Отпусти меня!

– Нет! – выдохнул он, крепко прижимая к себе ее дрожащее тело. – Ты сводишь меня с ума… Я не могу тебя отпустить… Я все время думаю о тебе и не нахожу себе места! – Он говорил это хриплым, скрипучим голосом, словно испытывал физическую боль.

Рейн мотала головой, не желая его слушать, а язык Эша тем временем скользил по мягким выпуклостям грудей поверх лифчика с низким вырезом, рождая сладостные ощущения. Рейн дрожала в его объятиях, ноги ее подгибались, с трудом удерживая тело.

Эш целовал сквозь материю ее сосок, затем разжал ей ладонь и прижался к ней губами. Рейн была в панике и с трудом сдерживала рыдания.

– Это от шока, – невнятно бормотала она. – От шока случаются такие странные вещи… Впоследствии такие вещи трудно бывает объяснить…

Он снова легонько прикоснулся губами к ее губам. Они были нежные и изумительно сладкие, и Эш уже почему-то знала, что они будут такими. Он крепко прижал ее к себе, и его сердце гулко забилось, когда он отвел волосы с ее лица и посмотрел в подернутые слезами глаза. Никогда еще ни одна женщина не вызывала у него такого желания.

Не сознавая, что делает, Рейн коснулась кончиками пальцев лица Эша и вздохнула, и он снова начал целовать ее губы. Ее рот становился все податливее, и он чувствовал, как гаснет в ней сопротивление.

– Ах, Рейн! – простонал он, проводя руками по ее телу.

– Эш, пожалуйста, – взмолилась Рейн, чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля. Но он не слышал ее слов и покрывал поцелуями ее шею. – Не надо, прошу тебя, это дурно…

– В этом нет ничего дурного, – пробормотал он, целуя ее грудь.

«Не думать, – приказала она себе. – Только чувствовать. Пусть только чувство будет твоим поводырем сегодня. Только чувствовать».

Реакция Эша ее не удивила. Она ощущала силу его желания, и ее пугала и одновременно пьянила мысль, что она способна возбудить мужчину до такой степени. Их легкая одежда была слишком незначительной защитой, и Рейн ощущала возбужденный ствол, прижавшийся к ее животу. Внезапно она осознала всю опасность ситуации.

Ее страхи обрели реальную основу, когда она услышала слова Эша:

– Ах, Рейн, я так хочу тебя, я не могу жить без тебя!

Эти слова вонзились ей в сердце. Он не может жить без нее. «Нет! Я не хочу испытывать такие чувства», – в панике подумала она. Тело ее напряглось, она попыталась его оттолкнуть. Это подействовало на Эша словно ушат холодной воды.

– О Господи! – прохрипел он, однако не выпустил из объятий.

– Нет! – вскрикнула она, освобождаясь из его рук. – Эш, я… – Она тяжело хватала ртом воздух. – Это необходимо прекратить.

– Почему? – пробормотал он изумленно. – Ради Бога, почему? – Теперь в его голосе слышалось отчаяние.

– Ты сам знаешь почему.

Впрочем, она не была уверена в том, что он понимает ее слова, если судить по его безумному взгляду.

– Ни черта я не знаю! – прорычал Эш. Вокруг его рта резко обозначились морщины, и Рейн видела, что еще немного, и он окончательно потеряет голову.

Она отодвинулась от него.

– Но ведь ты хочешь меня, Рейн! И твои слова ничего не меняют! Все так просто!

Просто! Господи, если бы он только знал! Все было совсем не просто! Она не знала, как объяснить ему, что она боится, что она никогда не имела дела с мужчиной и что в тридцать лет она все еще девственница. Должно быть, это смешно, но это так. Она не знала, какие ощущения испытывает женщина, когда мужчина накрывает собой ее тело или когда входит в нее…

Рейн повернулась спиной к Эшу, в душе презирая себя за то, что позволила ему втянуть себя в столь рискованную ситуацию.

– Рейн, – попросил он жалобно, – не выгоняй меня. Дай нам шанс.

Рейн опустила голову.

– Я не могу, – прошептала она. – Тебе не понять.

Глубокая тишина окутала комнату.

Эш непонимающе смотрел на Рейн Микаэлс. Он хотел ее. Хотел страстно, всей душой, до боли. Если раньше он знал лишь ноющую боль в чреслах, то сейчас понял, что такое боль в сердце. Он знал, что ее сжигает страсть, но она боялась его, не доверяла ему. И отвергала. У него возникло безумное желание добиться своего любыми средствами, однако он сдержал себя.

Он сделал шаг и остановился у нее за спиной.

– Ладно, Рейн, сегодня твоя взяла. – Эш вздохнул, взял ее за плечи и повернул к себе. По ее щеке медленно скользила слезинка. – Но запомни: ты принадлежишь мне. Я понял это сразу, как только увидел тебя, и никому тебя не отдам.

Он вышел из комнаты и тихо закрыл за собой дверь.

Несколько последующих дней Рейн находилась в каком-то сомнамбулическом состоянии, у нее все валилось из рук, она ничего не могла делать. И поэтому она позвонила Вэл, велела ей связаться с Кэтрин Коул и помочь ей подобрать гардероб.

Похоже, из-за появления Эша в ее жизни ей придется скрупулезно и критически оценить собственную жизнь. Часами сидя у постели Тодда, Рейн вспоминала последнюю встречу с Эшем, свои мысли и переживаемые чувства.

Все эти дни она не видела его и ничего о нем не знала. В ту ночь, когда он ушел от нее, она проплакала до утра. В конце концов ей удалось взять себя в руки. Одевшись и наложив макияж, чтобы скрыть следы слез, она отправилась в госпиталь, надеясь хоть там отвлечься от мучительных мыслей.

Едва Рейн на цыпочках приблизилась к палате интенсивной терапии, как ей сообщили добрую новость – ее брату стало лучше и перспектива хирургического вмешательства перестала быть актуальной. Из Хьюстона доставили несколько пинт крови, необходимой Тодду. Поскольку в палате никого не было, ей позволили остаться там на всю ночь.

Однако тревожные мысли так ее и не покинули. Вспоминая их последнюю встречу, она испытывала и гнев, и горечь, и унижение, и недовольство собой. Как это могло случиться? Почему она позволила ему обнимать себя? Это всего лишь похоть, говорила она себе, и еще желание испытать чувства, каких никогда не испытывала. Она в отчаянии гнала от себя воспоминания, но Эш Эллиот продолжал занимать ее мысли, его образ то и дело возникал перед глазами.

Когда Рейн, проведя почти сутки у постели Тодда, к вечеру вернулась в его квартиру и открыла своим ключом дверь, она застыла от неожиданности на пороге и даже потерла глаза, чтобы убедиться, что со зрением у нее все в порядке. Или она попала по ошибке в чужую квартиру? А может, ей это просто мерещится?