Книга Игра и реальность - Кэрол Грейс

Энн задумалась: что плохого в том, что он зайдет к ней?

– Пошли, – выдавила она с трудом.

Они подошли к ее двери и обнаружили перед ней бутылку вина и записку: «Энн, эта бутылка скрасит твое одиночество. Встретимся утром. Джин».

– Какая заботливая у тебя подруга, – улыбнулся Рафик. Он прошел в комнату и начал разжигать камин, пока Энн готовила кофе. – Я открою вино? – спросил он. – Или не стоит? Как твоя аллергия?

Энн нахмурилась, вспомнив, к чему привел коктейль из таблеток и шампанского.

– Я вполне могу обойтись без вина, а ты как хочешь.

– Думаю, мне это тоже не нужно.

Бросив быстрый взгляд на огромную кровать, Энн ничего не сказала, только покраснела.

– Я получила хороший урок, который никогда не забуду.

– Что не забудешь? Что спала со мной на одной кровати?

– Это как раз то, о чем я не хочу вспоминать. Ты что, приехал дразнить меня? Скажи, Рафик, как могло случиться, что я совсем ничего не помню? Уверена, женщины, которые спали с тобой, не могут забыть тех чарующих мгновений.

– А что бы ты хотела помнить? – Он налил ей соку и подал стакан. – Я хочу тебе сказать, Энн, что ты самая удивительная женщина, которую я встречал в своей жизни. Мы с тобой знакомы уже почти месяц, даже успели обручиться, а мне кажется, что я встретил тебя только вчера. До сих пор не знаю, что ты сделаешь в следующую минуту.

Энн почувствовала, что атмосфера в комнате постепенно стала накаляться… Они оказались у края пропасти…

– Иди сюда, к огню, – позвал ее Рафик – Ты вся дрожишь.

Она села на пушистый ковер и вытянула ноги. Они молчали, смакуя удивительное чувство покоя, охватившее их. Казалось, они могут сидеть так вечность. Но в воздухе все нарастало напряжение. Энн чего-то ждала… Она заметила, что при входе в дом Рафик по восточному обычаю снял обувь. Ей показалось, что это придало обстановке особую экзотичность.

– Значит, ты приехал дышать морским воздухом? – Энн прервала молчание.

– Я приехал к тебе, разве ты не поняла?

Она попыталась что-то сказать, но в горле пересохло.

– Я никогда раньше не испытывал такого ни к одной женщине.

Он взял ее руку и стал массировать ладонь большим пальцем, отчего по всему телу у нее побежали мурашки. Она вся горела.

– Я думал о тебе все время. Когда тебя нет рядом, я скучаю. Мне всегда надо знать, где ты и что делаешь. Энн, ты так отличаешься от всех девушек, которых я знал, что я испытываю неутолимое желание разгадать тебя. Ты понимаешь, что это значит? – Он поднес ее руку к губам и стал медленно целовать каждый палец.

Ее тело пылало, словно у нее внезапно подскочила температура. Она повернулась и встретила его требовательный взгляд. Энн никогда не испытывала такого острого чувства всепоглощающей любви. Внутри у нее все плавилось от его взгляда, его прикосновений, его голоса…

Он притянул ее к себе. Энн ждала, что он ее поцелует, ждала как никогда. Сейчас она впервые захотела, чтобы он закрепил свое право на нее. Она не могла больше противиться зову плоти, кровь бурлила в ней, требуя любви. Она находилась под властью его голоса, его запаха, его мужественности… Она была одурманена им.

Чего он ждет?

Наконец он коснулся губами ее губ, она вздохнула с облегчением, но тут же отпрянула, испугавшись собственной страсти. Нет!

– Дай мне немного вина, – попросила Энн. Он покачал головой.

– Нет. Энн, хочу, чтобы ты знала, что действительно произошло тогда. – И он стал целовать ее снова. В губы, лицо и шею, туда, где билась жилка.

– Не понимаю, зачем ты говоришь мне об этом сейчас? – едва дыша, спросила она.

– Тогда было то же, что и сейчас, – прошептал он ей в ухо.

Он целовал ее снова и снова. Губы стали требовательными, но Энн уже не боялась его – она боялась, что он остановится. Да, именно этого боялась она, скромная девственница Энн Шеридан. Страсть его возрастала, и она чувствовала то же самое… Он целовал ее шею, грудь, плечи… Энн мучительно стонала, не осознавая, что уже не в силах остановить свое падение…

Огонь, который сжигал ее изнутри, достиг небывалой силы. Она начала стаскивать блузку, Рафик лихорадочно ей помогал. Он пристально разглядывал ее тело. Грудь с напрягшимися под его взглядом сосками привела его в такое возбуждение, что он забыл все на свете и в экстазе припал к ее розовой атласной коже.

– Ты так хороша, – сказал он с благоговением спустя некоторое время, – мне просто не верится, что ты моя, что я целую тебя, что это не во сне, а наяву. – Он снова приник к ней и стал прокладывать дорожку из поцелуев между грудями. Ее тело отвечало на малейшее его движение, на каждое прикосновение. – Твоя кожа подобна дорогому фарфору и требует деликатного обращения. Ее надо ласкать нежно, чтобы грубое прикосновение не оставило следов, – бормотал он, не понимая, что говорит. – Энн, я хочу тебя. Я хотел тебя с первой же минуты нашей встречи. Я не могу забыть тебя: нежную, милую, пылкую. Скажи мне, хочешь ли ты того же, что и я? Хочешь ли, чтобы я сейчас любил тебя?

Энн посмотрела на него снизу вверх и задрожала в предвкушении неизведанного.

– Да, – выдохнула она. – О, да, но… – Она не может чувствовать то же, что и Рафик! Рафик – ловелас и всегда был им. Искушенный, опытный любимец женщин, испытавший все наслаждения любви. А она? Скромная девушка, не знавшая ни одного мужчины. Что она могла чувствовать? И она в роли жены Рафика? Абсурд! Его женой станет одна из тех изысканных, самоуверенных женщин, фотографии которых печатают в разделе светской хроники.

– Что тебя встревожило, дорогая? Что я сказал? – Рафик не понимал, почему вдруг прервались ее пылкие ласки.

– Ничего такого ты не сказал. Я вдруг поняла, что не подхожу… Дело в тебе, понимаешь?

– А что со мной?

Энн взяла блузку и отодвинулась от него, хотя на самом деле ей хотелось придвинуться еще ближе, оказаться в его объятиях, хотелось, чтобы он сделал ее женщиной. И ласкал, ласкал…

Внутренний голос шептал, что у нее, быть может, никогда не будет больше такого случая: «Отдайся ему! Отдайся сейчас, когда вас окружает та романтика, которую ты не раз представляла в мечтах. Этот мужчина научит тебя любить».

Она почти была готова уступить… Но момент прошел. Если она сейчас сдастся, то потом будет страдать. И страдать не один день, а, возможно, всю жизнь. После ночи любви он уйдет к себе домой и забудет ее. Он не женится на ней, о чем сам не раз говорил. Ночь любви не изменит его отношения к браку.

– Ты не ответила мне: что случилось? Почему ты вдруг ушла от меня? Энн, ты слышишь меня? Разве ты не хочешь больше моих поцелуев? Почему я тебе не подхожу? Что со мной не так?

Энн ждала от него других слов, она ждала от него… Чего на самом деле она ждала?