Книга Серебряный ветер - Линда Кук

Кардок пожал плечами:

— По мне, и крест сойдет. Главное — это слово мужчины. Так… Мы говорили о приданом. Приданое ты должен взять, ради чести моей и дочери. Если, как ты сказал, король может забрать у нее земли, я дам ей вместо земли золота — чистого валлийского золота, не то что ваши поганые нормандские монеты, которые твои соотечественники роняют по дороге, удирая от меня.

Симон сдержался и не улыбнулся.

— Спасибо, мне придется схоронить золото — убрать в тайник до тех времен, пока оно нам не понадобится. Ты наверняка знаешь, куда его можно спрятать понадежнее. Если Маршалл пошлет меня охранять другую крепость, мы отправим за ним гонца. Покажи мне это место, и мы вместе спрячем золото: ты, я и Аделина.

Кардок поднял на него восхитительно невинный взгляд.

— Мне придется поискать такое место. У тебя есть предложения?

— Только не в часовне, — сказала Аделина. — Я думаю, воры начнут искать именно там.

Симон повернул голову на голос, Аделина наблюдала за ними из дальнего угла.

— Я не слышал, как ты вошла, — сказал он и, приблизившись, взял ее за руку. — Мы обсуждаем твое приданое. Отец дает за тебя золото, и оно должно быть спрятано от короля и его слуг. — Симон разжал свободную руку и протянул Аделине маленький кожаный мешочек, который прихватил с собой из крепости. — А это, Аделина, мой тебе подарок в честь помолвки. Аделина не торопилась принимать его.

— Ни к чему это… Кардок подошел к молодым:

— Возьми, дочка.

Аделина продолжала смотреть Симону в глаза, Тэлброк улыбнулся:

— Камушки невелики, но очень ценные. Жена изгнанника должна иметь такого рода драгоценности. Если у нас будут неприятности… в будущем, ты можешь распорядиться ими по своему усмотрению.

Аделина высыпала на ладонь содержимое мешочка. Трифамильных рубина Тэлброка, каждый оправлен в простое золотое кольцо.

— Носи их всегда при себе, — сказал Симон. — Однажды они могут сохранить тебе жизнь.

— Я буду носить их всю жизнь, пока не превращусь в дряхлую старуху, греющую кости у очага.

Кардок вздохнул:

— Ну так надень кольца и подойди поставить подпись под договором. Я даю ему сорок мер золота в качестве приданого за тебя, и священник напишет, что он подарил тебе три рубина в честь помолвки. Катберт обещал завтра сделать оглашение и через три дня вас обвенчать. Здесь все написано, на пергаменте. Подпиши — и, считай, сделка совершена.

Аделина не выглядела недовольной тем, что между помолвкой и свадьбой пройдет так мало времени. «Должно быть, она торопится выйти за меня из-за ребенка, — подумал Тэлброк. — Она хочет получить мое имя как можно скорее, пока ребенок не начал расти у нее в животе».

Аделина подошла к столу с непринужденной грацией, заставлявшей сердце Симона биться быстрее. Если ребенок есть, то кто его отец? Добровольно ли она легла с ним, или ее взяли силой?

Каким бы образом это ни произошло, у нее хватало мужества действовать без истерик в интересах своего будущего отпрыска. Мать бастарда должна чувствовать нечто подобное тому, что чувствует человек, потерявший свои земли и свою честь, — то же отчуждение и страх. Прежней жизни конец, а будущее представляется суровым и неприветливым.

Ее прегрешение, если она ждала ребенка, было ничем в сравнении с тем грехом, что камнем лежал у него на совести, ведь он убил церковника! Но она, как и он, очутилась между молотом и наковальней, и в этом печаль их была схожей.

Заглядывая через плечо Катберта, Аделина читала слова, которые он выводил на пергаменте. Когда священнику осталось написать имена и поставить дату, она разжала ладонь и не торопясь надела кольца на пальцы. Для Симона ее простые, целомудренно-скупые жесты казались более соблазнительными, чем откровенные кривляния херефордских шлюх. Она вывела подпись и передала перо Симону. Свет лился из-за ее спины в узкое, не прикрытое ставнями окно, и рубины на ее пальцах, попав в поток света, зажглись ярким и ровным сиянием. Изящные пальцы Аделины не дрожали.

В этот момент, когда она передавала свое будущее в руки безземельного, бесславного человека, Симон молча поклялся, что не причинит этой женщине больше горя, чем она уже познала до него. Нежность накрыла его, как волна, и он заговорил с ней, не заботясь о том, что его могут услышать ее отец, священник и даже Гарольд.

— Я ставлю под этим договором свою подпись, миледи, в надежде, что все у нас будет хорошо.

Глаза у Аделины подозрительно заблестели. Поверила ли она его словам? Верит ли она в то, что он не станет гневаться, осознав, что Кардок использует его в своих, пока неясных, целях?

Гарольд кашлянул, словно напоминая Симону что он вот-вот собирался сделать. Симон склонился над пергаментом и поставил свою подпись рядом с буквами, выписанными Аделиной, стараясь писать медленно, как будто с трудом вспоминал, как это делается.

Закончив, он заметил на лице Аделины улыбку. Едва заметную. Должно быть, ей было приятно, что помолвка состоялась. Или она догадалась о его хитрости, когда он притворился, что не умеет читать.

Симон усмехнулся в ответ. Он должен выяснить как можно быстрее, как заставлять ее улыбаться почаще.

Глава 9

Следующее после помолвки утро выдалось морозным. Опавшие дубовые листья, в обилии лежавшие у частокола, подернулись серебром, могучие дубы на склонах холмов устремляли в небо свои гордые черные силуэты. За лесом на лугах еще лежал ночной туман, над холмами низко плыли по небу серые тучи и белые облака, размыкаясь лишь для того, чтобы открыть взгляду стада овец на склонах и неширокие полоски ручьев, стекавших со скалистых уступов.

В доме Кардока поднялись рано. Сегодня предстояла охота на дичь для свадебного пира. Мужчины выводили коней за частокол. Хорошо подкованные кони гулко цокали по сухой листве, мужчины бодро приветствовали друг друга. Симон Тэлброк с половиной вверенных ему солдат спустился вниз, чтобы присоединиться к будущим родственникам, отправлявшимся на охоту. Настроение у всех было настолько приподнятым, что солдаты, и нормандцы и валлийцы, казалось, забыли о том, что их разделяет, и смешались в одну пеструю толпу.

Лучник по имени Люк затесался среди охотников. Он подъехал к Аделине и принялся поправлять ее седельную сумку.

— Прекрасный ход в игре, — сказал он. — Лонгчемп будет доволен.

Аделина огляделась. Тэлброк беседовал с ее отцом, никто не замечал того, что Люк оказался рядом с ней.

— Так ты передашь своему хозяину, что я не ленюсь?

— Я уже передал. — Он еще раз проверил узел. — Смотри следуй за мужем повсюду, даже тогда, когда он выезжает верхом в дальние прогулки. Он делает это каждый день. Я не могу — должен стоять на посту, — а ты можешь.

Люк посмотрел через плечо и взял в руки поводья.