Книга Убийство в подарок - Марина Серова

— Какую именно?

— Да не знаю я, Тань, правда, не знаю! Да и Виктор толком не знал. Он только часто повторял, что спас Елене жизнь. Анатолий весь как струна натянутая становился от этих разговоров.

Говоря это, Люда отвела глаза в сторону, и я поняла, что она знает больше, чем говорит, но по каким-то причинам скрывает это от меня. Интересно, почему?

— Ты не знаешь, из-за чего Анатолий так реагировал?

— Знаю. Олег рассказывал. Если нужно, могу рассказать тебе.

— Не нужно, я слышала эту историю. Ты мне лучше скажи, Люд, а Елена, она, часом, не того?.. — Я покрутила пальцами у виска.

— Нет-нет, — засмеялась Люда. — Только не это! Сперва я тоже думала, что она немного чокнутая, но быстро убедилась, что это не так. Она прекрасно соображает, просто привыкла чувствовать себя больной и слабой — любит, чтобы ее жалели, вот и капризничает. То одно ей не так, то другое, хотя на такого мужа, как Анатолий, грех жаловаться. Но если принять во внимание, сколько она намучилась со своими болезнями, то ее можно понять. Мне, признаться, ее жаль.

— Люда, как ты думаешь, Лещинские сильно ненавидели Мясникова?

— Что касается Анатолия, то он, по-моему, просто не способен кого-либо сильно ненавидеть. Конечно, любви он к Виктору не испытывал, это уж точно. Но ненавидеть настолько, чтобы убить, — нет! Он очень уравновешенный человек. Даже выходки Елены он переносит спокойно и с улыбкой.

— Ну, одно дело — любимая жена, и совсем другое — посторонний человек, который тем более эту жену обидел.

— Нет-нет. Я уверяю тебя, что нет. Анатолий весь вечер не отходил от Елены, я прекрасно это помню. И Елена все время была на виду. Он не смог бы незаметно подсыпать яд.

Люда отлично понимала ход моих мыслей.

— Люда, а не могли они действовать сообща?

— Да ты что? Даже если предположить, что Анатолий решился на такое — что просто невероятно, — он ни за что не посвятил бы в свои планы Елену. Да он боится ей малейшее слово сказать, которое ее может расстроить. А ты говоришь, вместе замыслить преступление! Да он скорее взял бы на себя все чужие грехи, лишь бы оградить Елену от волнений.

Разговор с Людой не дал мне практически ничего нового. Все это я знала и сама. Надо было ехать к Лещинским. Но мне нужно было выяснить еще один вопрос.

— Люда, ты не знаешь, где Елене делали операцию?

— Ох, не знаю. Знаю только, что в Тарасове.

Опять спрятала глаза. Знает, наверняка знает, но не хочет говорить, партизанка этакая! Ладно, придется узнавать у Анатолия. Не хотелось мне задавать ему такой вопрос, но куда деваться!

Распрощавшись с Людмилой, хотя мне совсем не хотелось покидать этот гостеприимный дом, я вышла на лестничную клетку. Лифт, как ни странно, исправно работал. В моем доме такое событие было редкостью. Бабульки-активистки много раз жаловались, даже писали письмо мэру с требованием наладить работу лифта, так как им тяжело подниматься пешком на верхние этажи. После этого починили, он проработал три-четыре дня — и снова сломался.

Сев в машину, я взяла свой мобильник и набрала домашний номер Лещинских. Трубка отозвалась многократными длинными гудками. Я подумала, что Елена, возможно, еще спит, хотя близился полдень. Через некоторое время я позвонила опять. Результат был тот же. Насчитав целых двадцать восемь гудков, я отступила. Значит, ее все же нет дома. Обидно.

В этот момент трубка запищала. Я поднесла ее к уху и услышала перепуганный голос Иринки:

— Таня! Танечка! Никак не могу дозвониться! Мне так страшно!

— Что случилось? — прервала я ее рыдания.

— Он снова звонил! Представляешь?

— Представляю! Что он сказал?

— Он угрожал! Сказал, что убьет меня! Сказал: передай своей подружке-блондинке, что, если она не оставит это дело, в следующий раз получит по полной программе! Это он про тебя, Тань, я уверена!

Ну, конечно, про меня! Кто бы сомневался?

— Таня, а почему он сказал «в следующий раз»? Он что, тебе тоже угрожал?

— Ничего страшного, Ириш, — попыталась я успокоить перепуганную насмерть подругу, — все будет нормально. Но лучше тебе не оставаться одной. Давай я отвезу тебя к своим приятелям?

— Ой, нет! — запротестовала Ира. — Я не поеду к незнакомым людям!

— А у тебя самой есть где пересидеть?

— Я могу поехать к маме, — сказала Ира.

— Кто-нибудь из твоих знакомых знает, где она живет?

— Нет, никто. Абсолютно никто! — твердо ответила Иринка. — Я даже никому не говорила, в каком районе, да никто особенно и не интересовался.

— Решено! Сейчас я заеду за тобой и отвезу к маме. Собирайся!

— А что брать? — деловито спросила Ирка.

— Да ничего особенного. Много вещей не набирай. Наверняка у мамы есть все необходимое. Жди. Через пятнадцать минут я подъеду.

Приехала я даже раньше. Меня порадовало, что Ирина была уже готова. В бежевом брючном костюме, с набитым пластиковым пакетом в руках, она стояла в прихожей и ждала меня.

— Готова? Молодец! — похвалила я.

Через минуту мы уже сидели в моей машине. Ира назвала адрес. Далековато жила ее мама, ну тем лучше! Интересно, как же она, бедняжка, каждый день в течение пяти лет добиралась до института?

Словно прочитав мои мысли, Ира вздохнула:

— Как вспомню, с какими мучениями я ездила в институт! С двумя пересадками, а иногда и пешком приходилось идти! А теперь хорошо, своя машина.

Я убедилась, что за нами никто не следит, но на всякий случай прибавила скорость.

Мы подъехали к серому четырехэтажному зданию, я проводила Иру до дверей, записала номер телефона ее мамы (слава богу, он у нее был) и велела сразу же звонить мне, если почувствует что-нибудь неладное.

Я вернулась в машину и еще раз попробовала набрать номер Лещинских. Никого нет. Да где ее носит? Придется ехать к Анатолию на работу.

К моему великому счастью, Анатолий Михайлович был на месте. Но его секретарша в приемной сообщила, что сейчас он никого не принимает, что нужно было предупредить заранее, а поскольку я этого не сделала, то могу прийти только в понедельник, с восьми до одиннадцати. Я попросила ее доложить, что пришла следователь Татьяна Александровна Иванова — по поручению подполковника милиции Владимира Кирьянова. Это вранье было рассчитано в первую очередь на секретаршу, а не на Лещинского. В том, что он не откажется от разговора со мной, я не сомневалась. Упоминание о подполковнике милиции подействовало, и через несколько секунд я уже входила в кабинет Лещинского. Увидев меня, он встал и любезно поздоровался.

— Хотите кофе или чаю? — предложил он.

— Кофе, пожалуйста, — не стала отказываться я.