Книга Любовь в прямом эфире - Вера Копейко

— И кто поверит, что можно потерять живую Надежду? — добавила она. — Я имею в виду теперь уже женщину по имени Надежда.

— Да бросьте, Клавдия Михайловна, — отмахнулась Надя. — Это так, мимолетное летнее увлечение.

— Ты про себя? — серьезно спросила тетка.

— Ну… и про…

— Не ври, ладно? А он — что ему мешает на самом деле в тебя влюбиться?

— А зачем? Он мне рассказал, что не разведен до сих пор. Ему незачем, его жене тоже.

— Сегодня не разведен, а завтра свободен, — фыркнула Клавдия Михайловна. — Дело какое сложное!

— Я… я об этом сейчас не думаю, — отвернулась Надя.

— Ясно, — тетка поджала губы и сложила руки на груди. Этой грозной позы всегда боялись ее ученики. — Так ты попросила его записать передачу на кассету? Не забыла?

— Не забыла. И он обещал, — сказала Надя. — Я хочу послать родителям.

— Сперва мне покажешь.

— На чем?

— В школу сходим. Там есть на чем прокрутить, — заверила Клавдия Михайловна.

* * *

…Надя издали увидела здание из красного кирпича, куда они ехали. Студия кабельного телевидения. Она была здесь не раз, Саша привозил ее, чтобы она осмотрелась, привыкла. Он даже включил все лампы, которые будут светить во время передачи.

Сейчас ее загримируют, а черноволосая Кира станет отпускать фразы вроде этой:

— Ну чего ты из нее делаешь звездульку? Обычная провинциальная девушка, вот какой она должна быть. Так что незачем и грим тратить.

Она уже представляла, каким взглядом Кира окинет ее и Сашу, она знала, что Кира — бывшая Сашина любовница. Получила отставку, но не осознала до конца, что ее время ушло навсегда. Она наверняка думала, что едва закончится передача, как Саша потеряет к Наде всякий интерес.

«А сама я разве так не считаю?» — спросила она себя, когда Саша подкатывал к стоянке возле студии.

— Приехали, — объявил он.

Надя вздрогнула. А если это и есть ответ на ее вопрос?

11

— Ну как, Антон Данилович? — Игорь прижал трубку к уху, а его сердце бухало в груди. Он знал, что сейчас Гребнев сидит и смотрит их сюжет. — Вы ведь хотели, чтобы я вас удивил?

— Хотел, — согласился Гребнев, не отрываясь от экрана.

— Так я вас удивил? — добивался ответа молодой человек, запуская пятерню в волосы и привычно вороша их.

— Ты нетерпелив, — насмешливо заметил Гребнев.

— Почему? Ведь получилось здорово. Она… ничего не знала.

— Это видно. Но я не о том. — Гребнев шумно задышал в трубку.

— А о чем вы, Антон Данилович? — торопливо спросил Игорь.

Мужчина ухмыльнулся и похлопал рукой по кожаному подлокотнику кресла.

— Я о том, дорогой Игореша, — усмехнулся он, — что люди, которые вот так ворошат волосы, как ты сейчас, обладают нетерпеливым характером.

Игорь хмыкнул. Откуда он знает? Пока еще они говорят не по видеотелефону.

— Да знаю, знаю, — засмеялся Гребнев. — Не удивляйся. Я заметил с первого раза все твои жесты, и ты никуда от них не денешься. Это, знаешь ли, язык тела. Я умею его читать. Кстати, очень советую научиться. В жизни помогает. Как помогает все, что умеешь ты, но не умеют другие.

Рука Игоря сердито дернулась, как будто собираясь повторить свой привычный жест. Но он удержался, прошелся пятерней по столу, смахивая с его поверхности невидимые пылинки.

— А нетерпение — не самый лучший друг в деле, — заключил Антон Данилович.

— Так что же… — Игорь откашлялся. — Значит, вы не станете спонсором моей программы?

— Ну вот, ты снова торопишься, — засмеялся мужчина. — Просто не понимаю, как вы с Дарьей, оба такие нетерпеливые, выносите друг друга.

Игорь дернулся, словно собираясь выскочить из кресла.

— Дай-ка мне досмотреть до конца, дружок.

Игорь не клал трубку: сидел в студии и ожидал окончания рекламы.

Наконец зрители снова увидели вагон подмосковной электрички и двух бродячих певцов.

— А он что же, твой отец, на самом деле собирается на ней жениться? — внезапно спросил Антон Данилович.

— Да что вы! — фыркнул Игорь.

— А она знает? Надя Фомина знает, что это игра? — с пристрастием допрашивал Гребнев.

— Конечно нет. Иначе разве она сыграла бы вот так? Смотрите дальше.

На экране возникла Надя, ее глаза были полны слез. Вот-вот они покатятся по щекам.

Антон Данилович хмыкнул.

— Да, это сыграть нельзя. Нет, — он покачал головой. — Девочка влюбилась в твоего отца.

— Не она первая, — бросил Игорь. В его голосе снова прозвучала скрытая гордость.

— Понимаю. Хорош собой, умен, журналист. Неважно, что без денег.

— Без больших денег, — кинулся на защиту отца сын, задетый репликой Гребнева.

— Да, ты прав. — Антон Данилович усмехнулся. — Одно очко ты отыграл. Хвалю.

— Но разве мы играем во что-то? — спросил Игорь, предчувствуя нечто такое, чему не мог дать определение.

— Мы играем не во что, а на что. Мы играем, дорогой мой, на деньги, — Гребнев вздохнул, его большой живот колыхнулся под белой футболкой.

Игорь молчал, ожидая, что скажет дальше этот человек.

— Ты хочешь от меня денег, Игорь. Хочешь получить их и сделать карьеру на телевидении. Я могу их дать. И могу не дать.

— Но вы обещали…

— Да, но я сказал: если мне понравится твоя программа.

— Она вам не нравится? В ней столько о мороженом. В ней все, как вы хотели, — любовь, а на ее фоне мороженое фирмы «Винд».

— Есть, согласен. Но знаешь ли, мороженое мое натуральное. Без обмана. Никаких растительных добавок. — Он покачал головой. — А в твоем сюжете, как ты сам сказал мне только что — обман. Добавки, если по-нашему. Вот я и думаю, стоит ли это моих денег.

Игорь молчал, совершенно ошеломленный. Мог ли он предположить, что услышит такое — и от кого? От Гребнева! Он был уверен, что в той среде, где обитает Дашин отец, понятия искренности, правды, честности даже не ночевали.

— Что ж, отец у тебя артист, — похвалил Антон Данилович, глядя на экран.

— Он профессионал, — сухо бросил Игорь.

— А ты?

— Надеюсь, я тоже, — не без гордости признался он.

— Ага… Значит, и ты тоже… — Голос Антона Даниловича звучал задумчиво. — Что ж, я Дарью предупрежу.

— О… о чем? — Игорь побледнел, а по спине пробежал холодок.

— О том, чтобы не верила тебе, — сказал Гребнев, неожиданно легко поворачиваясь в кресле перед телевизором.