Книга Мы выжили! Начало - Николай Побережник

13

— Андрюх, вставай… твое время, — толкнул меня в плечо Вовка.

— Угу… Что там, мороз не взялся?

— Нет, даже потеплело, кажется… ну так, относительно, на термометре минус семнадцать.

Я влез в штаны и куртку лыжного костюма, прощупал в набедренном кармане ПММ, и не скатывая на лицо флисовую маску, накинув капюшон нехотя вылез из платки. Все же да, из тепла лениво выбираться. Пару раз светанул фонарем в стороны, и убедившись, что вокруг никого (а откуда кому взяться) уселся на снегоход… Темень кромешная конечно, может, и эти наши дежурства просто перестраховка, но, береженого бог бережет. Поскучав с полчаса на снегоходе, встал и пошел по кругу, обходя валуны и стволы сосен. Наст толстый, просто толстенный, присев пробил кулаком примерно четырехсантиметровую ледяную корку и вытащил из-под нее рассыпающийся снег. В голове не было абсолютно никаких мыслей, и я нашел себе занятие — прокручивал события прошедших дней — спокойное, я бы даже сказал доброе лицо Юры, в момент когда он убил человека загнав ему отвертку в ухо, дергающее в агонии ногами тело Маги, повещенное на трубе вентиляции в том же подвале… этот Воронцов, вероятно тот еще «фркут». Других подельников отпустили, правда, что-то мне подсказывает, что сталкеры из «цоколя» далеко им уйти не дали. Вот уж реально, говоря Вовкиными словами — разрыв шаблона… Где-то в глубине души, ну очень глубоко скажем, когда все произошло я уже мысленно со всеми попрощался, и мало было веры в то, что выживем… но выжили, и как теперь жить дальше в условиях вечного «нового года» лично мне не понятно. Проскочила мысль даже присоединиться к «цоколю», но тут же растворилась, по простой причине, мы с Вовкой говоря языком психиатров социопаты, и терпеть рядом с собой большой скопление народа просто не сможем. Общий язык мы с ним как-то нашли уже давно, на фоне хобби, рыбалка, охота и просто походы в тайгу, и привыкли к «таранам» в головах друг друга, а теперь вот спасли, чего уж, Юру… приняли подростка в свою компанию… да… как там? «Мы в ответе за того, кого приручили», или как говорил Вовка это наша стая. Наверное, он действительно прав, в сложившихся условиях только стаей и выжить, главное не потерять человеческое лицо, — я провел перчаткой по уже прилично отросшей броде… вернемся домой побреюсь. В общем три моих смены прошли без происшествий, и позавтракав, мы стали собираться в пеший поход к деревне.

— Глянь, точно дым из трубы, — передал мне двенадцати кратный монокль Вовка, — только в этом доме.

— Ага, только растопили судя по всему, искры даже из трубы вон летят, — ответил я, приглядываясь к срубу немалых размеров, по окна засыпанному снегом, — больше не топят нигде.

— Значит, это типа нас кто-то.

— Это и пугает…

— Да ладно, пошли… познакомимся.

— Ну идем, — я поднялся, дослал патрон в АКСУ и перекинул автомат за спину.

Наблюдали мы за двенадцатью крышами домов, торчащими, словно грибы над снежным покровом около часа, и действительно, утром печь затопили только в одном. Снегоступы напяливать не стали, наст очень толстый и не дает проваливаться ногам. Не дошли до дома дымящей трубой с пол километра, как перед нами «взорвался» наст, а потом мы услышали выстрел.

— Нихрена себе, — рухнул я вниз, — не хотят похоже нас видеть.

— Похоже на то, — ответил Вовка тоже упав рядом, и пододвинув мне своего «Тигра» сказал, — пойду знакомится… как оптикой пользоваться помнишь? Тут с «пол кило» не больше.

— Помню… только может ну его нафиг, обойдем деревню и сразу к горнолыжке?

— Андрюх… нам база нужна?

— Угу…

— Ну вот, это место лучшее, чем можно придумать, так что я пойду… Рацию проверь, не замерзла?

— Вроде нет, — достал я из кармана «мотороллу».

Поглядывая то в монокль то в ПОСП, я смотрел как Вовка, подняв руки, уверенно спустился к деревне, а потом направился к дому, у которого топилась печь. Встав перед фронтоном, он с кем-то поговорил минут пять, а потом вышел на связь:

— Спускайся, стволы только на плечо…

— Принял.

Навесив автомат и Вовкиного «тигра» на плечо, я пошел к деревне, явно ощущая, что меня рассматривают, причем рассматривают, совместив мушку и целик. Дом был завален снегом более чем до половины окон, закрытых досками, вероятно, чтобы не выдавило. Но было заметно, что ходят тут достаточно много, да и от поленицы во дворе снег отброшен.

Владимир Ильич и Мария Степановна, так звали хозяев дома. Сухенькие такие старички, но как потом выяснилось им не так много лет, для старичков в смысле. Бабке было 62, а деду 65, хотя выглядели оба далеко за семьдесят.

— Вы сынки, скафандеры-то свои сымайте, упаритесь… В доме тепло, мать сейчас сообразит чего поесть на стол, — сказал старик спустившись с чердака по лестнице стукая прикладом «мосинки» с оптикой по ступенькам, причем было заметно, что лаз сделан недавно.

Отставив в угол свое оружие, Владимир Ильич указал нам на умывальник и пригласил к столу.

— Спасибо, только вы так не беспокойтесь, мы сыты, а вот от горячего чая не откажемся, — ответил Вовка, стягивая штаны «лыжника».

— Ну, как знаете, настаивать не буду… времена не те, — пожал плечами дед, — мать, чаю на стол подавай, а то хлопцы говорят что сыты.

— Это вы правильно заметили, — кивнул я, усаживаясь за стол, — временя действительно… не те.

— Так значит, к спуску направляетесь?

— Да, туда.

— Сын наш тоже… пошел туда, — утер навернувшуюся слезу дед, — да завьюжило, дороги не разобрать вот он и сломал ногу.

— И где он?

— Похоронили, в погребе у соседей, до земли то не докопаться. Мы в том погребе со Степанной восьмерых схоронили, все кто жил тут… Пару недель назад он решил тудой сходить, идти-то не далеко, час от силы. Ну, больше чем пол дня его нет, я разволновался, сам пошел… пуржит, морозит… неверное, если б чуть позже пошел, то и не нашел бы его. А он, видать, ступил в снег, а под ним валежник… а парень то он у нас крепкий был, с центнер весом-то, вот под весом своим и сломил-то ногу похоже, я его когда нашел она на замерзшем теле так и торчала в сторону. Мы только благодаря Коленьке в живых и остались. Месяца за полтора как все случилось, он из города приехал, начал наш подпол перестраивать, материалов навез, потом еще продуктов возил. Так вот, нас, стариков спас, а сам сгинул, да глупо как…

— Нет «умных» смертей отец, — сказал я.

— Это уж точно, — кивнул Владимир Ильич, — ну что там Маша, поспел кипяток-то?

— Да, вот уж согрелся.

Дед поднялся, достал из стоящей в углу большой картонной коробки несколько свечей, зажег их от огарка и расставил на столе, затем отломил от висящей под потолком у печи скрутки лимонника пару кусков, и бросив их в заварной чайник залил кипятком.

— Вы когда пойдете, низиной не идите, там, в прошлом году после дождей, река разлилась сильно, деревьев много подмытых да упавших по берегу валяется… путь короче, однако ноги переломать можно.