Книга Сокровище семи звезд - Брэм Стокер

— Этот вопрос остается открытым. Возможно, сам мистер Корбек. Доверяться какому-то третьему лицу было бы слишком рискованно.

— Тогда естественным продолжением ваших выводов явится то, что мистер Корбек лжец и у него есть тайные дела с мисс Трелони.

— Ваши слова слишком резки, мистер Росс. Они прямо направлены против конкретных людей, и тогда насчет них возникают новые сомнения. Но я предпочитаю следовать здравому смыслу. Может быть, мисс Трелони здесь и замешана, но насчет Корбека я уверен. Эти светильники не могли быть взяты без его ведома. Мне кажется, опасно оставлять его в доме, где хранится такое количество ценных вещей, но, с другой стороны, это даст нам с напарником возможность за ним наблюдать. Мистер Корбек сейчас в моей комнате, сторожит эти светильники, но и Джонни Райт тоже там. Кстати, мистер Росс, хочу напомнить: все, что я говорил, должно остаться между нами.

— Само собой! Вы можете быть уверены в моем молчании, — сказал я, и Доу отправился следить за египтологом.

Не успел я как следует осмыслить только что закончившийся разговор, как с визитом явился доктор Уинчестер, который, осмотрев своего пациента, собирался идти домой. Расположившись в предложенном ему кресле, он сразу же заговорил:

— Мисс Трелони только что рассказала мне об украденных светильниках и о том, как их нашли в шкафчике. Это, по-видимому, еще более усугубляет тайну, но, тем не менее, я испытываю облегчение, потому что уже исчерпал все естественные и человеческие объяснения этого дела и начал верить в сверхъестественные и сверхчеловеческие. Здесь происходят такие странные вещи, и если я не сойду с ума, то думаю, что нам уже недалеко до разгадки. Хотелось бы задать несколько вопросов мистеру Корбеку — чтобы не было дальнейших осложнений и проблем. Мне нужна его помощь. Он, по-видимому, необычайно много знает о Египте и обо всем, что с ним связано. Может быть, вы попросите его и он согласится перевести небольшой отрывок иероглифического текста — полагаю, для него это детская игра. Как вы считаете?

Я задумался. Безусловно, мы нуждались в каждой крупице информации. Ни доктор, ни Корбек не вызывали у меня никаких сомнений в плане доверия им обоим, к тому же любое сравнение мнений и взаимопомощь могли бы дать хорошие результаты.

— Обязательно его об этом попрошу. Он производит впечатление человека, сведущего в египтологии, и, я думаю, он хороший парень и энтузиаст. Но постарайтесь, чтобы те сведения, которые вы получите от него, не стали доступны чужим ушам.

— Конечно! — кивнул он. — Я вообще не собираюсь никому об этом говорить, кроме вас. Нужно помнить, что, когда мистер Трелони выздоровеет, ему может не понравиться то, что мы суем нос в его дела.

— Хорошо. Давайте сделаем так: я попрошу Корбека зайти сюда и выкурить с нами трубку. Мы сможем все обсудить.

Уинчестер одобрил мое предложение, и я отправился за Юджином Корбеком. Мне показалось, что детективы были рады, что он уходит. По дороге мистер Корбек заметил:

— Мне совсем не нравится оставлять светильники под охраной только этих полицейских. Они ведь не понимают их истинной ценности!

Едва мистер Корбек и доктор Уинчестер обменялись парой фраз и оценивающе оглядели друг друга, как мне сразу стало понятно, что они понравились друг другу. Наш ученый гость согласился помочь нам, если, добавил он, это не будет нечто такое, о чем он не имеет возможности нам рассказать.

— Мне бы хотелось, чтобы вы перевели небольшой текст.

— Пожалуйста, с большим удовольствием, если смогу. Потому что, должен вам сказать, иероглифическое письмо еще не полностью расшифровано, но мы идем к цели! Да-да, цель близка! Какого рода текст? Надпись?

— Их две, — ответил доктор. — Я принесу одну из них.

Он вышел и через минуту вернулся с мумией кошки, которую раньше показывал Сильвио. Ученый взял ее в руки и после недолгого осмотра сообщил нам:

— Здесь нет ничего особенного. Это воззвание к Баст, правительнице Бубастиса, с просьбой дать богатые хлеба и молоко. Внутри, может быть, написано еще что-нибудь, и, если вы пожелаете ее распеленать, я опять-таки сделаю, что смогу. Не думаю, однако, что здесь скрывается нечто особенное. По тому, как завернута мумия, можно сделать вывод, что она из Дельты и относится к периоду, когда подобное мумифицирование было дешевым и широко распространенным. Где же другая надпись?

— Надпись на мумии кошки в комнате мистера Трелони.

Лицо Юджина Корбека вытянулось.

— Нет! — энергично тряхнул он головой. — Я не могу этого сделать! Ввиду всех происходящих событий я просто обязан соблюдать тайну в отношении вещей, находящихся в комнате мистера Трелони.

Мыс доктором Уинчестером едва ли не хором воскликнули:

— Обязан соблюдать тайну?

Мистер Корбек пожал плечами:

— Поймите меня правильно: я не давал каких-то определенных обязательств, но уважаю мистера Трелони и ценю доверие, которое он мне оказывает. У него есть определенные цели относительно многих предметов в этой комнате, и мне, его доверенному лицу и другу, не подобает говорить об этих намерениях. Мистер Трелони, как вы знаете, ученый, великий ученый. Этот человек в течение долгих лет стремится достигнуть определенных результатов, не жалея ни сил, ни средств, пренебрегает опасностями, не думает о себе. Он на пути к открытию, которое поставит его в один ряд с самыми великими исследователями и первооткрывателями нашего времени. А теперь, именно в тот момент, когда дорог каждый час, я вижу его недвижно лежащим в постели!

Эмоции переполняли его, и он остановился, однако спустя несколько секунд сумел успокоиться и продолжил:

— Опять же, прошу меня правильно понять еще в одном вопросе. Мои слова о том, что мистер Трелони доверял мне, вовсе не означают, что я осведомлен обо всех его планах. Мне известен изучаемый период и вполне конкретное историческое лицо, чьей жизнью он интересовался, а также то, какие записи были им расшифрованы — одна за другой с бесконечным терпением. Но кроме этого, я не знаю ничего. Нисколько не сомневаюсь в том, что у него есть какая-то цель, к которой он придет по завершении этой работы. В чем она состоит — могу только догадываться, но сказать что-либо определенное — увы! Помните, пожалуйста, джентльмены, что я добровольно согласился не претендовать на ваше полное доверие, на то, что вы расскажете мне все о том, что произошло в этом доме. И этот договор я соблюдаю, поэтому должен просить всех своих новых знакомых поступать так же.

Он говорил с большим достоинством, и с каждой минутой мое уважение к нему росло. Я обменялся взглядом с доктором. Судя по всему, Уинчестер разделял мои чувства.

— Я сказал достаточно много и осознаю, что даже такой легкий намек, который содержится в моих словах, может поставить под сомнение… нет, провалить всю его работу. Но я уверен, что вы оба хотите помочь ему… и его дочери, — добавил он, глядя мне прямо в глаза, — сделать все, что в ваших силах, без каких-либо корыстных побуждений. Мой бог! Он лежит не шевелясь, и это настолько таинственно, что нельзя не предполагать — подобное состояние в какой-то мере результат его собственной работы. Нет сомнений, в его расчеты закралась неточность. Бог знает, мне хотелось бы сделать все, что смогу, использовать все мои знания. Я прибыл в Англию, воодушевленный мыслью, что выполнил его поручение. Мне удалось раздобыть то, что он называл «последними предметами», которые ему надо было найти… Я был уверен, что теперь он сможет начать тот эксперимент, на который часто мне намекал. Это ужасно, что именно сейчас с ним стряслась такая беда. Мистер Уинчестер, вы врач, и если ваши глаза не лгут, а лицо выражает то, кем вы являетесь на самом деле, то я вижу перед собой умного и смелого врача. Нет ли способа, при помощи которого вы могли бы вывести Абеля Трелони из этого неестественного ступора?