Книга Ретт Батлер - Дональд Маккейг

— Сэр, я не женюсь на девушке, у которой каждый прыщик на лице стоит десять тысяч долларов.

— Как вам будет угодно.

Лэнгстон Батлер молча ждал, пока не иссякнут пустые проклятия Раванелей перед принятием неизбежного.

Вопреки радости внучки, Констанция Фишер приняла ее помолвку с Эндрю Раванелем скрепя сердце.

Чтобы вырваться из отцовского дома, Розмари согласилась выйти замуж за Джона Хейнза; после того, что поведал Тунис, жить здесь стало невыносимо. Когда она объявила об этом, Лэнгстон ответил:

— Я не спрашиваю, почему ты подчиняешься, мне достаточно твоего повиновения.

Когда жених и невеста остались наедине в гостиной Лэнгстона Батлера, Джон Хейнз встал на колени.

— Розмари, я не смел и надеяться на такое счастье. И хоть я боюсь услышать ответ, дорогая, я все же должен знать. Ты по своей воле пошла за меня?

Розмари заколебалась, потом ответила:

— Джон, давай попробуем.

Бесстрастный, степенный Джон Хейнз засиял, как мальчишка.

— Вот и хорошо. Ну и ладно. Честнее и не бывает. Милая Розмари. Моя любимая Розмари…

Шарлотта и Эндрю поженились в апреле; невеста, хоть и не красавица, вся светилась. Почтенные дамы Чарльстона цокали языками и выражали надежду, что теперь-то Эндрю Раванель остепенится.

Лэнгстон Батлер вдобавок подарил чете Раванелей чернокожего музыканта. Даже Исайя Уотлинг не смог переделать Кассиуса в работника на плантации.

Спустя две недели, когда Розмари и Джон Хейнз стояли перед алтарем в церкви Святого Михаила, жених буквально цвел от счастья. Розмари была бледна и произнесла клятву верности так тихо, что ее услышали лишь немногие с первых рядов.

Когда чета появилась на пороге церкви, ее уже поджидал у обочины Тунис Бонно, держа под уздцы чалого коня.

Господи, — воскликнула Розмари, — Текумсе!

— Ваш брат Ретт дарит его вам и мистеру Хейнзу, — сказал Тунис, — Он пишет, что желает вам счастья в день вашей свадьбы.

Лэнгстон Батлер обернулся к новоиспеченному зятю.

— Сэр, я куплю это животное и избавлюсь от него.

Джон Хейнз сжал руку невесты.

— Благодарю, сэр, не надо. Эта лошадь — подарок от моего друга и брата миссис Хейнз, который мы с удовольстствием примем.

Глава 8

БАЛ ПАТРИОТОВ

Очень немногие чарльстонцы поверили, что поцелуй Эндрю Раванеля на ипподроме был таким невинным, как впоследствии объявил этот джентльмен, но скомпрометированные участники инцидента благополучно поженились. Ввиду образования новых связей Эндрю с Фишерами Лэнгстон Батлер потихоньку избавился от векселей полковника Джека по пятидесяти центов за доллар.

Супруги Хейнз появлялись в городе в симпатичной синенькой двуколке, запряженной Текумсе. Известно было, что по прихоти невесты Джон Хейнз заплатил за экипаж три сотни.

Ходили слухи, что Ретт Батлер в Нью-Йорке. Капитан английского судна рассказал Джону Хейнзу, что его шурин спекулирует на Лондонской бирже. Однако Тунис Бонно, который стал главным управляющим фирмы «Хейнз и сыновья», говорил, что Ретт в Новом Орлеане.

И хотя Хейнзы оказывали должное уважение родителям Розмари, обмениваясь любезностями после воскресных служб, молодожены сидели в церкви отдельно от Батлеров, и Розмари навещала мать, только когда отец был в отъезде. Мистер и миссис Хейнз тихо обитали на Чёрч-стрит, 46, и в положенный срок Бог подарил им дочь, которую окрестили Маргарет-Энн.

Супруги Раванель принялись обустраивать принадлежащий Фишерам дом на Ист-Бэй. Кредиторов Чарльстона привело в полное смятение известие, что Констанция Фишер не собирается выплачивать долги Раванеля.

Новый слуга Эндрю, Кассиус, сопровождал хозяина повсюду, часами ожидая в игорных домах или салунах. Часто Кассиус вел под уздцы лошадь хозяина домой на рассвете, пока Эндрю клевал носом в седле. Когда Эндрю, Джейми Фишер, Генри Кершо и Эдгар Аллан Пурьер выезжали охотиться, Кассиус готовил для них нехитрую еду, чистил сапоги и подбирал на банджо мелодии повеселее. Генри Кершо утверждал, что временное пребывание Кассиуса на рисовых полях Лэнгстона Батлера благотворно сказалось на его музыкальных способностях. Генри клялся, что музыка Кассиуса стала душевней.

Поскольку бабушка Фишер слишком часто осуждала привычки Эндрю, мистер и миссис Раванель перебрались из особняка Фишеров в обшарпанный городской дом полковника Джека, поселившись бок о бок с ним и его дочерью Джулиет.

В лучшие времена все эти события вызвали бы большой интерес, но времена были беспокойные. О выходе южных штатов из союза уже тридцать лег говорили шепотом, теперь же кричали на каждом углу.

16 октября 1859 года Джон Браун[11]нарушил мир. Джон Браун дискредитировал миротворцев, разделил все семьи на юнионистов и сторонников отделения и развел пресвитерианцев, приверженцев епископальной церкви и баптистов по северной и южной конгрегациям. С горсткой людей, гуманными планами, готовый убить кого угодно ради принципов, Джон Браун выбрал для удара городок Харперс-Ферри в Виргинии, намереваясь разжечь восстание рабов. Браун привез тысячу стальных пик, чтобы рабы обратили их на своих хозяев.

Низинные плантаторы до смерти боялись восстаний. Французские беженцы от восстания в Санто-Доминго (среди них были и Робийяры, родители Евлалии Уорд) рассказывали жуткие истории о невинных жертвах, убитых в собственных постелях, изнасилованных женщинах и младенцах, которым разбивали головки о подоконники. Восстания Нэта Тернера и Денмарка Веси были подавлены, но Джон Браун был белым, которого поддерживали белые же. Некоторые янки объявляли этого убийцу святым.

После налета Брауна умеренные во взглядах политики стали не в чести, сепаратисты типа Лэнгстона Батлера контролировали законодательство, а осторожные люди взвешивали каждое слово. Кэткарта Пурьера изгнали из Общества святой Сесилии.

И хотя Джона Брауна арестовали, судили и повесили, в Низинах сформировались группы ополчения: Бригада пальметты[12], Чарльстонские стрелки, Чарльстонская кавалерия, Легион Хэмптона. Британские корабли доставляли оружие, пушки и обмундирование к чарльстонским верфям. Молодые люди под присягой отказывались от выпивки, и для игорных домов наступили тяжелые времена. Кассиус разучил новые патриотические песни.

Год, прошедший от налета Брауна до выборов Авраама Линкольна, изобиловал дурными предзнаменованиями. Семь черных дельфинов выбросились на берег острова Салливан. Дикие гуси улетели на юг на два месяца раньше обычного. Урожай риса оказался самым богатым на памяти живущих. Негры, занимающиеся магией, что-то невнятно бормотали, предвещая Армагеддон. А Джейми Фишер признался сестре Шарлотте, что чувствует себя точь-в-точь как птица под змеиным взглядом.