Книга Любовники и прочие безумцы - Юджиния Райли

— Надо постоянно двигаться, чтобы кровь не застаивалась в жилах.

— Но ты могла бы прерваться хотя бы на завтрак! — раздраженно сказала Мейзи и обвела худой старческой рукой красиво накрытый стол. — У меня есть кофе, чай, апельсиновый сок. Я даже испекла для тебя кекс с изюмом.

Лилиан фыркнула, продолжая прыгать на месте и яростно сотрясая половицы веранды. Тонкий фарфор угрожающе звенел. Мейзи хваталась за чашки и блюдца, пытаясь удержать их на маленьком столике.

— Ах, тетя, ты поддаешься лени и ведешь малоподвижный образ жизни. Сидишь целыми днями в домашнем халате на веранде и жуешь пирожные. Слава Богу, я не такая!

Мейзи оскорблено повела плечом:

— Ничего подобного! Доктор Хадсон говорит, что для моих лет у меня прекрасное здоровье.

— Оно было бы еще лучше, если бы ты бегала трусцой.

— В девяносто лет? — ошеломленно спросила Мейзи. Лилиан, которая перешла к боковым наклонам, бросила на тетю взгляд, исполненный превосходства.

— Начать никогда не поздно. Будь добра, налей мне кофе.

— Какой кофе? Ведь ты…

— А я говорю, налей, тетя! — приказала Лилиан тоном, который, несомненно, был у нее припасен для усмирения малолетних правонарушительниц.

Поморщившись, старушка послушно налила в маленькую чашечку черный кофе и подала ее Лилиан.

— Спасибо, — буркнула племянница, одним глотком осушив чашку.

Мейзи с трудом удалось поймать подпрыгивающую чашку. Она осторожно поставила ее на стол.

— На здоровье. Слушай, Лилиан, когда ты наконец закончишь скакать? У меня скоро треснут половицы.

— Я закончу, когда пробегусь по Бродвею и обратно. В эти дни мне нужно быть в форме. Маньяки, которые напали вчера на Терезу, разгуливают на свободе. Теперь я не могу жить в ее доме. Слава Богу, у меня есть ты.

Лицо Мейзи вытянулось.

— Да, бедная Тереза! После того, что ты мне рассказала, я ужасно волнуюсь за свою внучатую племянницу! Так ты говоришь, она была с каким-то англичанином?

Лилиан, пыхтя и отдуваясь, ответила:

— И с неотесанным истребителем домашних паразитов, у которого желтые зубы, а на крыше грузовичка — большой жук.

Мейзи нахмурилась.

— О Боже! Это ты про милого мистера Боба, который вчера подвез тебя домой? А мне он показался очень любезным молодым человеком. Он даже пообещал как-нибудь заехать и бесплатно осмотреть мой дом на предмет крыс и термитов.

Лилиан презрительно хмыкнула:

— Полный кретин. Тереза совсем свихнулась — принимает у себя дома всякую шваль! А я-то считала ее тихоней, которая занята исключительно наукой. Вот уж действительно — в тихом омуте… Да, попала она в переделку!

Мейзи сердито погрозила племяннице пальцем:

— Лилиан, это жестоко так говорить о Терезе! Ты что, забыла: ведь она совсем недавно потеряла брата. Всего несколько недель назад мы все ездили в Морган-Сити на его похороны.

Лилиан бросила на тетю уничтожающий взгляд:

— Нет, не забыла и очень сочувствую моей старшей сестре Гвен и моему зятю. Но каждый в жизни несет свой крест, не так ли, тетя?

Мейзи поняла, куда клонит Лилиан.

— Да, милая, — сказала она, недовольно скривившись.

— Во всяком случае, смерть Фрэнка была случайностью, — проговорила Лилиан, изображая бег на месте. — Терезе нужно набраться сил и жить дальше, а не сходить с ума.

— Постарайся быть к ней милосерднее, милая, — взмолилась Мейзи. — Тереза ведет достойную жизнь. Как-никак, она кандидат наук.

— Кандидат наук с блошиными мозгами.

— Лилиан!

Племянница отмахнулась:

— Если бы ты провела двадцать лет, возглавляя колледж для малолетних правонарушительниц, с твоих глаз слетели бы розовые очки, и ты бы изменила мнение о своей внучатой племяннице.

Мейзи тяжко вздохнула:

— Моя милая, у меня не хватило бы ни сил, ни времени на такую работу.

— Хватило бы, если бы ты бегала трусцой, — огрызнулась Лилиан.

Не дожидаясь ответа тети, Лилиан сбежала по ступенькам крыльца и потрусила в сторону улицы. Мейзи покачала головой. Она была неизменно добра ко всем своим родным, но с некоторых пор ее стали пугать ежегодные летние наезды Лилиан в Галвестон. Несмотря на хорошее образование, эта женщина обладала тактом и манерами ресторанного вышибалы.

Разумеется, Мейзи делала скидку на то, что Лилиан была представительницей новоорлеанской родовой ветви, дочерью сумасшедшего Джорджа, который сорок лет назад опозорил свою семью, спрыгнув с фронтона Кабильдо: ему померещилось, будто он голубь. К несчастью, бедняга Джордж предпринял свой полет воскресным утром, как раз когда закончилась месса, и из собора Святого Людовика толпой валили прихожане. Его самоубийство на Джексон-сквер прокомментировали все средства массовой информации, и с тех пор Лилиан считала, что на ней клеймо, и воинственно отгораживалась от мира. Даже управление колледжем для малолетних правонарушительниц не до конца восстановило ее попранное достоинство. Понимая это, Мейзи пыталась быть снисходительной к своей племяннице. Однако общаться с Лилиан было нелегко.

То ли дело Тереза. Сами бездетные, Мейзи и Уолтер относились к Фрэнку и Терезе как к сыну и дочери. Мейзи особенно любила Терезу, очень добрую и отзывчивую девушку. Тереза регулярно навещала ее, возила по магазинам и в церковь.

И вот совсем недавно она потеряла брата! Мейзи не слишком хорошо знала Фрэнка: ее племянник был человеком замкнутым, книжным червем. Однако она сильно расстроилась, узнав о его смерти и видя, как горюют Тереза и ее родители.

Может, именно гибель Фрэнка послужила причиной того, что Тереза “свихнулась”, по выражению Лилиан? А иначе почему она связалась с какими-то головорезами? Впрочем, Лилиан наверняка преувеличивает. Даже милейшего мистера Боба она обозвала кретином.

Однако Мейзи волновалась за свою внучатую племянницу и хотела ей помочь. Судя по всему, Лилиан была настроена непримиримо и не собиралась предлагать Терезе поддержку.

Мейзи задумалась. Но что она может сделать, хрупкая девяностолетняя старушка? Разве что посоветоваться с мистером Бобом, когда он приедет искать в ее доме паразитов…

* * *

Лилиан Хэтч бежала по улице, и по лицу ее струился пот. Она миновала красивые особняки в стиле греческого Возрождения и уютные викторианские коттеджи исторического района на востоке Галвестона.

Уставшая от жизни старая дева, Лилиан тем не менее всегда любовалась этой частью города. Она родилась и выросла в Новом Орлеане, в Гарден-Дистрикт, и приезжала сюда с удовольствием. Впрочем, ее отдых несколько омрачало то обстоятельство, что тетушка Мейзи постепенно впадала в старческий маразм, а Тереза связалась с уголовниками, которые вчера чуть не перестреляли их всех.