Книга Канон, звучащий вечно. Книга 3. Любовь на Итурупе - Масахико Симада

Японскому ресторану следовало дать какое-то название. Сам «отель» никак не назывался, столовая была просто столовой. Кирилл предоставил мне – единственному постояльцу «отеля» – почетное право назвать ресторан. Он сказал:

– Если придумаешь что-нибудь звучное, сразу сделаем вывеску.

Две недели спустя просто «отель» превратился в гостиницу «Охотск», а столовая – в ресторан японской кухни «Фудзико». Как «отец основатель», я дал Кириллу немного денег помимо платы за проживание и стал соуправляющим. Так у меня кроме обучения школьников острова японскому языку появилось еще одно занятие: знакомить местных жителей со вкусом японской пищи. В честь открытия «Фудзико» я приготовил мясо с картошкой, котлеты с горбушей, рисовые колобки и уху-мисо. Из любопытства в столовую пришли Нина с Костей, семья Богдановых, глава администрации острова, водители, постоянные посетители бара Ивана и многие другие, кого я видел впервые. Столовую не отремонтировали, и в ней по-прежнему было неуютно, но, как только появились посетители, атмосфера стала праздничной. На следующий день «Фудзико» опять опустела и приобрела свой обычный вид: рядами стояли деревянные столы, и я в одиночестве доедал вчерашние остатки.

Кирилл пребывал в прекрасном расположении духа – открывая ресторан, он выпил больше, чем обычно, и еще не успел протрезветь.

– Я не хотел тебе ничего говорить, но ты хороший мужик, и я решил: надо тебе все-таки сказать.

На мой вопрос, о чем он хочет поговорить со мной, он ответил:

– О Нине.

Видно, этот разговор был как-то связан и со мной. Но если Кирилл собрался совать нос в наши с Ниной отношения, то я не желал его слушать, а если он спешил поделиться со мной чем-то таким, что Нина от всех скрывала, я предпочел бы это узнать от самой Нины. Заметив мое недоумение, Кирилл уверенно сказал:

– Тебе лучше знать об этом. Ради тебя же самого.

– А местные жители знают?

– Нет. Знаем только я и Нина. Тех, кто знал, уже нет в живых. Ты ведь любишь Нину? Скажи честно.

Скорее нуждаюсь в ней, чем люблю… Как будто в глубине наших сердец текут одни и те же реки. Даже не представляю, до чего пресной была бы жизнь на острове, если бы не Нина. Объяснить словами свои чувства мне не удалось бы, и я просто сказал, опустив подробности:

– Люблю.

– Тогда тебе стоит знать. Но это будет наш секрет. Если он станет известен жителям острова, Нине придется нелегко.

Я не собирался ни с кем делиться секретом, более того, мне и самому не хотелось его узнавать. Я открыл было рот, чтобы сказать: «Не надо, не говори», – но Кирилл опередил меня:

– Любить Нину опасно.

Я не ослышался? Переспросил у Кирилла, и он вновь повторил то же самое.

– Любить Нину опасно, – сказал он по-русски.

– Она что, меня зарежет?

– Раньше я работал в гостинице в Хабаровске, только два года назад сюда переехал. Я знал Нину в студенческие годы. Он встречалась с моим приятелем Борисом. Он погиб.

– Нина его убила?

– Нет… Он покончил с собой.

– По ее вине?

– Послушай меня. Парни, которые вступают с Ниной в близкие отношения, погибают.

– И сколько человек погибло? Двое?

– Нет. До моего приятеля умерло двое. Они тоже любили ее. И отец Нинин умер. Вместе с ним будет четверо.

Четверо… Я замолчал.

– Конечно, Нина никого не убивала. Но все погибшие любили ее. Если бы все это продолжалось в течение двадцати лет, ничего странного бы не было. Но за каких-то три года умерло трое ее возлюбленных. Не на войне, не во время землетрясения. Сложно такое представить.

Я посмотрел Кириллу в глаза. Не похоже, чтобы он меня разыгрывал. Женщина, приносящая несчастье? Или Нина встречалась только с теми парнями, которых ждала скорая смерть? Такую череду печальных событий случайностью не назовешь. Наверное, больше всего от этого страдает сама Нина. Теперь все стало на свои места. И почему при первой нашей встрече она сказала, смотря мне в лицо: «Не умирайте», и почему так встревожилась, когда я подвернул ногу в лесу, и почему считала, что будет виновата, если я умру. Зная о ее зловещем прошлом, нетрудно понять смысл ее слов. А имена всех любимых мною женщин, которые Нина попросила написать у нее на спине, должны были стать для меня магической защитой от ее ужасного прошлого. Все логично.

– Ты хочешь сказать, я следующий?

– Поди не хочешь умирать? На таком жутком острове.

Я честно ответил по-русски:

– Не хочу, – и пробормотал по-японски: – Еще остались дела на этом свете.

– И на Нине и на Косте лежит проклятье.

Ну да, вот и Костя расстраивается из-за того, что больше не растет, разговаривает со своим шестым пальцем, смотря неподвижным взором: «На меня наслали порчу».

– Как ты думаешь, что мне делать?

Кирилл вздохнул и сказал, обращаясь в пространство:

– Насколько я могу судить, Нина неравнодушна к тебе. Если не хочешь умереть, передай ее кому-нибудь другому.

Я с улыбкой похлопал Кирилла по плечу:

– Может быть, ты хочешь взвалить на себя это несчастье?

– Прости, но это не по мне.

Если на Нине и Косте вправду лежит проклятье, нужно снять его. Вот только сверхъестественных способностей, чтобы с этим справиться, у меня не было. Такое под силу разве что им самим да их матери Марии Григорьевне.

18

После занятий японским я пригласил Нину в бар к Ивану и сказал ей, что Кирилл рассказал мне о трех ее умерших любимых. Нина посмотрела на меня прямо и спокойно сказала:

– Я проводила трех своих возлюбленных в страну мертвых. Но сами они, наверное, не думают, что умерли.

– Почему они мрут как мухи? Вряд ли тебе просто не везет на мужиков.

– Не знаю почему. Мама говорит, такая у них судьба.

Может, Нина случайно оказалась рядом с ними в момент смерти, назначенный им судьбой? Может, ее участь – встречаться именно с теми мужчинами, которые умрут на ее глазах? Но это тоже ничего не объясняет. Это все равно что признать: печальный удел всех возлюбленных Нины – неизбежная скорая смерть.

– А когда ты встречаешь того, кто тебе нравится, у тебя не возникает предчувствия, что он обречен?

– Нет. Влюбляясь, я перестаю видеть будущее. Каору-сан, ты теперь боишься меня?

Боюсь. Но и сбежать не могу. Наверное, мне уже поздно бежать. Потому что я полюбил Нину. Кирилл сказал: «Передай ее другому». Но, увы, нет ни того, кто хотел бы передать, ни того, кто хотел бы взять. К тому же мне пока не верится в эту историю.

– Поделись со мной, если тебе не тяжело вспоминать. Ты же не хочешь навечно оставаться проклятой. Может, тебе еще удастся изменить свою судьбу?