Книга Прыткая особа - Марина Серова

— Хочешь пива?

— Если хорошее.

Мелихов усмехнулся и достал из бара бутылку баварского.

— Устроит? — с комичной предупредительностью поинтересовался он у Оксаны.

— Пойдет, — кивнула она.

Он передал ей бутылку пива, а себе налил грамм сто вина.

— Снимем стресс, — сказал и осушил бокал до дна.

Оксана не спеша открыла пиво и стала попивать его маленькими глотками прямо из бутылки.

В этот момент дверь без стука отворилась, и в кабинет президента банка буквально ввалился грузный господин.

— Андрюха, черт возьми! — завопил он хрипловатым басом. — Ну и спать же ты мастак! Я тут с самого ранья тебя дожидаюсь.

Несмотря на разницу в возрасте, пришедший обращался к Мелихову на «ты». Горностаеву — а в том, что пожаловал именно он, я не сомневалась — не было еще и пятидесяти. Внешне он напоминал мне паровоз. Такой же огромный и пыхтящий. Седые волосы Горностаева были всклокочены и торчали в разные стороны, щеки обвисли и чуть ли не падали на плечи, а здоровенный нос «картошкой» закрывал большую часть лица.

Одет он был в сиреневую рубашку с короткими рукавами, которая не могла скрыть полноты его тела. Заплывшие жиром волосатые руки и живот, выпирающий далеко вперед, свидетельствовали о том, что Горностаев никогда не страдал худобой. На нем также были надеты широкие серые штаны и туфли сорок шестого размера. Топал он своими лапищами тоже довольно шумно.

Горностаев подбежал к Андрею Вениаминовичу и сграбастал его руку в свои. С чувством затряс ее.

— Но я все равно рад тебя видеть, — продолжал басить он. — Вот ты можешь мне не поверить, а я все равно рад.

— Да я верю, — засмеялся Мелихов. — И тоже очень рад тебя видеть, Иван.

Когда наконец приветственные рукопожатия и похлопывания по плечу закончились, Андрей Вениаминович сказал своему гостю:

— Познакомься, Иван. Это Евгения, — он подвел Горностаева ко мне. — Она телохранитель Оксаны.

— Телохранитель? — расхохотался тот. — Девушка — телохранитель? Это шутка такая, да?

— Нет, это не шутка. — Я поднялась с дивана и все равно оказалась меньше его на голову. — Могу предъявить удостоверение.

Мне сразу не понравились его насмешки, и потому разговаривала я с Горностаевым сухо и с некоторой долей неприязни.

— Не надо ничего предъявлять, — отмахнулся он и схватил меня за руку. — Позвольте представиться. Горностаев Иван Антонович.

— Женя, — ответила я.

Неожиданно Горностаев выпустил мою руку и переключил свое внимание на Оксану.

— Ксюха! — закричал он так, что стекла в окнах зазвенела. — Ты ли это?

— Я, — Оксана тоже поднялась.

В ту же секунду она оказалась в огромных объятиях Ивана Антоновича.

— Подросла-то как, заматерела, — вдоволь потискав девушку, он слегка отстранился и посмотрел на нее из-под нависших бровей. — Настоящей красавицей стала. Да, Андрей?

При этих словах он обернулся к Мелихову. Горностаев вообще оказался из той категории людей, что стараются охватить своим вниманием всех.

— Да. Она уже взрослая, — довольно ответил Мелихов.

— Не то слово. — Иван Антонович потрепал Оксану по щеке и опять повернулся ко мне. — Вы тоже очень красивая, Евгения.

— Спасибо. — Я села обратно на диван и подала знак Мелихову: дескать, не пора ли закончить радостные словоизлияния его друга и поговорить о деле. Он понял мой взгляд.

— Как наши дела, Иван? — спросил он Горностаева.

— И плохо, и хорошо. — Несмотря на свой возраст, Иван Антонович по-молодецки уселся на стол. Тот, бедный, так и застонал под его тяжестью.

— В каком смысле? — уточнил Мелихов.

— Время тендера приближается, и у тебя есть все шансы победить. Но… — Горностаев сделал театральную паузу. — Но твои конкуренты не идут ни на какие уступки.

— А на какие уступки они должны пойти? — вклинилась в разговор я.

Горностаев непонимающе посмотрел на меня. Затем перевел взгляд на Мелихова.

— Говори, — разрешил Андрей Вениаминович. — Здесь все свои.

— Мы предлагали им откупного, — выдал Иван Антонович.

— Зачем?

— Чем меньше человек будет участвовать в тендере, тем больше у них шансов на победу. Лучше было бы, если Андрей остался бы один.

— Кроме Челнокова и Сабаева, вам от всех удалось откупиться?

— От некоторых удалось. А кого-то устранили и другими путями.

— Например? — продолжала допытываться я.

— Как вы любопытны, — расплылся в улыбке Горностаев. — И все-то вам надо знать.

— Обязательно, — я по-прежнему разговаривала с ним подчеркнуто официально. — Так какими?

— Не волнуйтесь, законными. — Иван Антонович выставил вперед свою пятерню.

— Можно поподробнее? — От меня не так-то просто отвязаться.

Доброжелательность по отношению к моей персоне у Горностаева улетучилась.

— Например, некоторые не вовремя подали заявку, — хмуро пробасил он. — Другие оказались недостаточно состоятельными. Третьих лишили права участия по причине далеко не чистоплотного прошлого.

— Это имеет такое большое значение? — изумилась я.

— Безусловно. Авиационный завод, девушка, это не шутки. Грубо говоря, это один из стратегических объектов нашей страны. Неужели вы думаете, что государство позволит стать во главе такого завода человеку с сомнительным прошлым?

— Что значит «во главе»? — не поняла я.

— Так вы не в курсе дела? — Горностаева это почему-то обрадовало. — Могу объяснить. Тот, кому будет принадлежать контрольный пакет акций, является фактическим хозяином завода. На совете акционеров у такого человека право решающего голоса.

— Ладно, — сказала я. — Давайте вернемся к изначальной теме разговора. Насколько я поняла, остались люди, которых вы не смогли легально отстранить от участия в тендере. Так?

— Совершенно верно, — подтвердил Горностаев.

Он достал сигареты и, все так же сидя на мелиховском столе, закурил.

— Что вы сделали с ними?

— Таких было немного, — он выпустил струю дыма в потолок. — Всего пять человек. Так вот, троим из них мы дали взятки. Хорошие взятки, можете мне поверить. Ребята оказались смышлеными и тут же сняли свои кандидатуры.

— А остальные двое?

— Это как раз Сабаев и Челноков. Упертые попались товарищи. Ничем их не достанешь.

— Не берут?

— Не берут, — вздохнул Горностаев.

— Может, мало предлагали? — съерничала я.