Книга Подруга подколодная - Марина Серова

— Приступим, — я азартно потерла руки.

— А что мы ищем? — поинтересовался Жемчужный.

— Печатку твоего брата.

— Ты думаешь?..

— А ты уже снял с нее все подозрения? — оборвала я его.

Мы принялись методично обследовать комнату. Печатка — это не чемодан, спрятать ее можно где угодно, так что работенка нам с Костей выдалась кропотливая. Следует еще взять на учет то, что в нашу задачу входило не оставить следов обыска, дабы не насторожить Эльвиру.

Мне зато повезло в другом. Почти сразу я обнаружила в ящике письменного стола еще два паспорта с фотографиями Эльвиры Александровны. Только выглядела она на всех фото по-разному. Один паспорт был на имя Виктории Степановны Нестеренко, другой — на имя Аллы Андреевны Пахомовой. Интересно. Немного подумав, я сунула оба паспорта в карман своей куртки. Печатки нигде не было. Мы с Жемчужным потратили на ее поиски добрых полчаса.

— Давай обследуем кухню? — предложил он.

— Погоди.

Я остановилась в центре комнаты, лихорадочно размышляя. Так не пойдет, Женька. Надо успокоиться, сосредоточиться и решить, где бы можно было спрятать печатку, исходя из чисто женской логики. Взгляд мой упал на диван-книжку. Ну конечно! Самое подходящее место для тайника — это то, где ты спишь. Старый, как мир, вариант. Классика.

— Помоги-ка мне, — попросила я Костю, направляясь к дивану.

Он покорно подошел и открыл диван. Ничего, кроме вороха газет. Однако цепким взглядом я определила, что бумага не запыленная и не залежавшаяся. Присела на корточки и убрала газеты в сторону.

На дне дивана лежали золотая печатка и кожаное портмоне. Я извлекла оба предмета на свет божий.

— Черт! Она! — воскликнул Костя, хватая семейную реликвию. — Та самая, Женька! Гошкина!

Я раскрыла портмоне. Он был туго набит двадцатидолларовыми купюрами. Помимо американских денег в нем лежало еще три визитных карточки, таксофонная карта и водительское удостоверение на имя Георгия Эдуардовича Сякина.

— Это тоже принадлежало Гоше? — я показала портмоне Жемчужному.

В ответ он только ошалело кивнул.

Глава 7

— Я убью ее! — процедил сквозь зубы Жемчужный. — Я порву на куски эту бестию!

— Не стоит, — возразила ему я. — Тем более, кажется, ты самолично заверил Ставридова, что не станешь вершить самосуд, а как добропорядочный гражданин передашь преступника в руки властей. Говорил? Я тебя за язык не тянула. Так что теперь изволь сдержать слово.

Вид у Константина был потерянный. Он не знал, что теперь следует делать. Честно говоря, передо мной стояла та же дилемма. Сейчас мы знали, что именно Эльвира Берг виновна в смерти Георгия. Это именно она выманила Веру Николаевну из дому, затем проникла в квартиру и затянула телефонный шнур на шее Сякина. Затем она сняла с его пальца золотую печатку, прихватила бумажник и скрылась с места преступления. Надо заметить, что сумма в бумажнике была внушительной. Скорее всего, Георгий откладывал деньги на что-то, переводя их в доллары. Может, собирался рассчитаться со своей бывшей женой, может, планировал какую-то крупную покупку. Не знаю. В любом случае, судьба распорядилась иначе, и его сбережения перекочевали не по назначению. Но вот как дать знать обо всем этом Ставридову? Просто принести ему вещественные доказательства и паспорта Берг, конфискованные мною, мы не могли. Придется объяснять следователю, как они попали к нам в руки. Проникновение в чужую квартиру без специального на то разрешения — тоже уголовно наказуемо.

Я прошла к телефону, стоящему недалеко от дивана на тумбочке, и сняла трубку. Набрала домашний номер Сякиных.

— Что ты хочешь делать? — окликнул меня Жемчужный.

Я подняла руку, давая ему знак умолкнуть на время.

На том конце провода трубку подняла Жанна.

— Да, — коротко сказала она.

— Жанна, это Женя, — представилась я.

— Привет! Ты где?

— Скажи, Ставридов еще там? — спросила я, проигнорировав ее вопрос.

— Нет, он уже уехал. Пообщался с Эльвирой и отбыл в прокуратуру. Сказал, что объявится к вечеру, когда доставят труп со вскрытия. Если и к этому моменту ничего не прояснится по расследуемому делу, в дальнейшем нас будут вызывать повестками к нему в кабинет.

— А где сама Эльвира? — продолжала я пытать Костину сестру.

— Она на кухне. Готовит ужин.

— Уходить не собирается?

— Пока еще нет, — в голосе Жанны появилась нервозность. — А что случилось, Женя?

— Я тебе потом все объясню, — пообещала я ей и приступила к инструктажу: — Во что бы то ни стало задержи Берг у себя. Любым способом. А сама сейчас же позвони своему другу в прокуратуру и скажи, что мы с Костей подъедем к нему через несколько минут. Как его фамилия?

— Калугин, — ответила она. — Игорь Сергеевич Калугин. Но можно просто Игорь.

— Хорошо. Звони ему. И помни, что я сказала тебе про Эльвиру.

Я повесила трубку, искренне полагая, что Жанна справится с поставленными перед нею несложными задачами. Иметь дело со знакомым следователем, который готов оказать поддержку благодаря хорошим отношениям с Костиной сестрой, гораздо проще, чем с амбициозным Ставридовым.

— Что ты задумала? — Жемчужный желал быть в курсе событий.

— Мы сделаем ход конем, — туманно ответила я ему. — Постарайся воспроизвести в памяти ту картину, которая была здесь до нашего приезда. Надо вернуть все на свои места.

— Мы практически ничего не трогали, — сказал он.

Я достала из кармана паспорта Берг и положила их обратно в ящик стола. Осмотрелась. Костя был прав. Ничто не говорило о том, что несколько минут назад здесь происходил обыск. Взяв у Кости из рук печатку, я вместе с бумажником сунула ее в диван и прикрыла сверху газетками. Вроде бы все.

— Пошли отсюда, — я направилась к выходу, и Костя, полностью полагаясь на меня и мой опыт, прошествовал следом.

Мы покинули квартиру Берг и спустились вниз на улицу.

— Неужели она прикончила моего брата ради каких-то баксов и отцовской печатки? — пробормотал Жемчужный себе под нос.

— Это немалые деньги, — ответила я.

— Все равно. Крысятничество какое-то получается.

— Не делай выводов раньше времени, — посоветовала ему я. — Может быть, на самом деле цель не была такой меркантильной. Гадать можно до бесконечности, но ответы на все наши вопросы в состоянии дать только сама Эльвира Александровна.

— Тут ты можешь быть спокойна, — злорадно заверил меня Костя. — Я вытрясу из нее всю душу.

— Будь поаккуратнее. Все-таки она женщина, — я и сама понимала, что говорю ерунду. Женщиной Берг была только физически. И то с большим натягом. Во всем же остальном она тем более не вписывалась в подобное определение.