Книга Господин легкого поведения - Марина Серова

— Будем импровизировать, — пробормотала я, заводя двигатель. «Фольксваген» рывком выехал из кустов на дорогу. Я надавила на газ, выжала сцепление и переключила на вторую скорость. Мой путь лежал на северную окраину Тарасова в только что отстроенный микрорайон, прозванный новым городом. По радио шла какая-то передача про секс, и я от души посмеялась над глупыми советами диджея звонившим в студию радиослушателям. Дороги в этот час были почти пусты, так что я не ограничивала себя в скорости, насколько это позволяло дорожное покрытие. Машину я оставила на некотором расстоянии от интересующего меня дома, взяла сумку со шпионскими причиндалами и бодро зашагала по улице навстречу цели. Машина Зеленского стояла в гараже напротив четырнадцатиэтажного жилого дома, где и обитал директор. Въезд во двор перегораживал шлагбаум. В бинокль от соседнего здания я рассмотрела, что с охраняемого входа в дом на гаражи направлена камера, и если охранники меня не заметят, то заметит она. Да и кто знает, не на сигнализации ли сам гараж. Я взглянула на небо, затянутое тучами, потом перевела взгляд на окрестности. Немного правее вырисовывались четкие контуры подстанции. Через бинокль было видно, что высоковольтные провода подходят к ней по бетонным опорам. В голове сразу родилась прекрасная идея. Вскоре я уже стояла напротив подстанции, разматывая из ручки десантного ножа тонкий стальной тросик, предназначенный для перепиливания металлических прутьев, древесины и всего того, что можно перепилить. В качестве груза я подобрала два обломка кирпича, огараживающих клумбу. Тросик я просунула в круглые отверстия пустотелых кирпичей, закрепила там, взвесила в руке это импровизированное метательное оружие и подумала, что должно получиться. В полете трос распрямится, накроет соседние провода, и хлоп — замыкание. Автоматика вырубается, путь свободен. Отступая для броска, я за что-то зацепилась ногой. Это был кусок проволоки, торчавшей из земли. Я посмотрела на свой тросик и на проволоку. Проволока выглядела солиднее, а ее обгорелые кусочки вызвали бы меньше подозрения. Тросик был немедленно смотан и вернулся в ручку ножа. Я ухватилась за проволоку и потащила ее из земли сантиметр за сантиметром. На длине метра в два проволока перестала вытаскиваться. Недолго размышляя, я просто обломила проволоку у земли. Такого куска для моего замысла больше чем достаточно. Я посмотрела на неотделанный корпус какого-то невысокого здания рядом и подумала, что, возможно, проволока была протянута от подстанции для заземления строительного вагончика, а потом, когда его убрали, так и осталась в земле. Да какая вообще разница! Размахнувшись, я метнула проволоку на ЛЭП. Сердце замерло в груди на мгновение, когда, вращаясь, железяка летела к проводам. Точное попадание ознаменовалось яркой вспышкой, осветившей соседний жилой дом, стройку, саму подстанцию. Следом стремительно обрушилась темнота, поглотив все вокруг. Я даже удивилась, что подстанция питала так много домов. Но должны же когда-нибудь случаться приятные сюрпризы.

Напялив прибор ночного видения, я ринулась вершить свои черные дела. Первыми под горячую руку мне попали охранники дома Зеленского. Они выросли на улице с фонариками и эмоционально совещались, что делать. Я разрешила их спор струей нервно-паралитического газа из баллончика. Они даже не поняли, что произошло. Дальнейшее было делом техники…

В особняк Кравцовых я вернулась на такси, довольная проделанной работой. «Фольксваген» я оставила на стоянке за вокзалом. Так было нужно для завтрашней операции. Мне даже удалось поспать четыре часа, прежде чем заявились мастера из «Гаранта» для монтажа системы безопасности. Слушая их перепалку с невыспавшимся Кравцовым, я решила, что хватит разлеживаться. Умывшись, я оделась и пошла проверить наличие съестного на кухне.

— Евгения Максимовна, вы хоть пойдите посмотрите, что делают там эти олухи, — ввалился на кухню рассерженный Кравцов, — я не специалист, но мне кажется…

— Я посмотрю, — перебила я его, жуя бутерброд с ветчиной, — только поем. За ночь такой аппетитище нагуляла.

— А что вы делали ночью? — Кравцов с заинтересованным видом подсел ко мне. — Расскажете или как?

— Это секрет, — отрезала я. — Меньше знаешь, лучше спишь.

— Ясно, — проворчал Кравцов и положил на стол белый сверток. — Вот лекарства, которые вы заказывали. Для чего они вам? Наверно, тоже секрет.

— Нет, не секрет. Они для обеспечения вашей безопасности, — ответила я, сгребая сверток. — Вот остальное — секрет. — Я выпила приготовленный Татьяной по моему рецепту кофе и пошла посмотреть, что там творят специалисты из «Гаранта». Однако моего вмешательства не потребовалось. Мастера справлялись со своим делом отлично. Оставив мастеров из «Гаранта», я подготовила все для передачи преступнику выкупа в двенадцать часов. Без сомнения, вымогатель не явится на вокзал лично, а пошлет какую-нибудь «шестерку». Я прослежу незаметно за посыльным и возьму вымогателя, когда они встретятся для передачи денег. План прост, если не вмешаются непредвиденные обстоятельства. Я посмотрела на сверток с лекарствами для больной матери Юзера. Отвезу их ему завтра.

Открыв ящик тумбочки, я бросила лекарства рядом с деньгами, выделенными мне Кравцовым для закупки аппаратуры. Вид пачек денег навел меня на мысль. Я позвонила знакомому и справилась, как дела с моим заказом. Он пообещал к вечеру выполнить. Если в двенадцать мне повезет, то не понадобятся больше никакие камеры, ни что-либо еще. Я села перед зеркалом, поставила перед собой коробку с гримировальными принадлежностями. Силиконовые накладки, смазанные специальным клеем, легко ложились на лицо, создавая каркас будущей внешности. Присмотревшись к себе, я подумала, что вставные зубы не помешают, потом поменяла накладку на подбородке и стала растирать по коже грим. Новое лицо проступало все явственнее. Легкое движение — и появились морщины, под глазами набрякли мешки. Да и сами глаза потеряли живость и цвет благодаря контактным линзам. От катаракты на одном глазу я отказалась, так как она действительно мешала обзору, а ведь мне придется следить за преступником. Я аккуратно поправила парик из седых волос. В комнату вошел Кравцов.

— Во сколько нам выезжать? — требовательно спросил он. Потом уже с сомнением, разглядев мое лицо: — Евгения Максимовна, зачем вы… Что вы собираетесь делать в таком виде?

— Вести скрытое наблюдение, — ответила я, посмотрела на часы и сказала: — Можно хоть сейчас выезжать. Я должна быть на месте пораньше. Вы подъедете ровно к двенадцати, поставите сумку, и сразу уезжайте домой. На этом ваша миссия заканчивается.

— Это что же, я оставлю сумку с деньгами на каком-то вокзале и уйду? — воззрился на меня Кравцов, как на полоумную. — Нельзя ли хоть не деньги класть, а наделать кукол, что ли?

— Нельзя. За деньгами может прийти не сам преступник, а курьер. Тогда из-за ваших кукол вся работа пойдет насмарку, — сказала я, доводя до ума грим. — Не волнуйтесь, с деньгами ничего не случится.

— Хорошо бы так, — буркнул Кравцов недоверчиво.

— Еще одно, Аркадий Никифорович: у вас не найдется парочки каких-нибудь старых баулов или сумок? — спросила я.

— В гараже. Я как-то одно время, ну когда еще не поднялся, ездил с женой за джинсами в Москву, — проговорил Кравцов с мечтательной улыбкой, вспоминая молодость. — По-моему, две сумки так и валяются в гараже, на всякий случай.