Книга Край, где живет Детство... - Сергей Боев

– А я этим летом к бабушке в гости ездил, мы там карасей в пруду наловили целое ведро, а потом их жарили с картошкой, луком и яйцами! – открыл тему Серёжка.

– А я плавать научился!

– Подумаешь, я уже давно умею. А этим летом я первый раз на море с родителями на машине ездил! Это тебе не речка – берега не видно, и волны бывают выше головы! Но зато когда море спокойное, плавать легче, потому что вода в нём солёная.

– А я в пионерском лагере поймал в лесу ежика и большую жабу!

– Фу ты, от жаб на руках цыпки бывают, не знаешь что ли?

– А я…

– А у меня…

А тем временем день неумолимо ускользает за горизонт…

Ещё миг, прощальный луч – и закатилось солнце, а вместе с ним – и Лето.

Сентябрь

Первое в своей жизни Первое сентября Серёжка очень ждал. Ему казалось, что это какой-то важный рубеж, отделявший «мелких» от взрослых ребят. И, конечно же, ему не терпелось перешагнуть его, чтобы играть со взрослыми ребятами не на правах брата Славки, а на правах школьника – значит, взрослого.

Подготовка к школе съела уйму времени. Он несколько раз ходил в сельский книжный магазин, пока собрал полный комплект необходимых к школе учебников и тетрадей. Ещё пришлось в Починок с мамой пару раз съездить, чтобы купить ранец и разные мелочи. Но этого времени было не жалко, потому что в Починке можно было купить мороженое и пострелять в тире из пневматической винтовки – и он никак не мог понять, что же ему нравилось больше.

А кроме того, он сдал в Починке вступительный экзамен в музыкальную школу, и в отличие от своих сверстников ему предстояло пойти сразу в две школы – в обычную и в музыкальную.

Решение «идти или не идти в музыкальную школу» далось ему непросто.

Старший брат, окончивший уже 4 класса «музыкалки», за последний год научил его нотам и показал, как играть простенькие песенки. Это оказалось несложно, и к экзамену он уже не просто играл на пианино – он играл «в две руки», выучил несколько пьес из хрестоматии для первого-второго классов и мог сам по слуху подбирать знакомые мелодии и даже аккорды к ним. Но он совсем не был уверен, что у него получится так же хорошо играть и сложные произведения – такие, какие играл его старший брат в четвёртом классе.

– Мам, а может, мне не стоит идти в музыкалку, хватит одного Славки? – как-то раз летом ещё решил он поделиться с мамой своими сомнениями.

– Почему вдруг? – спокойно спросила та.

– Ну, это же времени и денег вон сколько надо! А вдруг у меня не получится хорошо играть, ты будешь переживать, и деньги будут потрачены напрасно?

– Как же у тебя не получится, когда Слава тебе всего-то несколько раз показал, где какие ноты, а ты вон уже как играешь!

– Так-то оно так, да вот только Славке вроде не очень нравится сидеть за пианино, когда другие ребята на улице гуляют. Да и потом, там ведь ещё всякие другие предметы есть – сольфеджио какое-то, и пение…

– А ты попробуй. На такое дело денег не жалко. Если не понравится или не получится – не беда, бросить никогда не поздно. По крайней мере, не будешь жалеть, что не использовал такой шанс. А вдруг хорошо получится, и понравится? Никогда ведь не знаешь наперёд, где и как в жизни тебе это может пригодиться.

– Ну, ладно. Если так, то я согласен.

На том они и порешили.

… Когда на экзамене его спросили, может ли он сыграть «хоть что-нибудь, хоть одним пальцем», а он сыграл «В траве сидел кузнечик» в две руки, у экзаменаторов все остальные вопросы отпали сами собой, и его с похвалой зачислили в первый класс.

* * *

Утром первого сентября он проснулся рано, хотя в этом не было никакой необходимости – мама всегда говорила, что всё нужно готовить заранее, поэтому и ранец, и букет георгинов были подготовлены с вечера.

Денёк выдался солнечным, как по заказу. Однако, когда вместе с мамой и старшим братом он вышел на улицу, во всём явно чувствовалось дыхание осени: небо потеряло свою сочную летнюю синеву, стало высоким и белёсым; солнце, чуть поднявшееся над крышами домов, грело самую малость, хотя и светило ярко; в тени посаженных вдоль дороги деревьев, под которыми они шли в «старый» городок к школе, было совсем зябко, а под ногами шуршали сотни, тысячи опавших листьев.

Всё это навевало какую-то непонятную, необъяснимую грусть – как будто вместе с закатившимся накануне летом закончилась и уже никогда не вернётся большая и очень важная часть жизни, где каждый день наполнен беззаботностью, смехом и беспричинной радостью, где нет места для печали, где самая большая ответственность – выпустить кошку погулять, вынести мусор и сбегать в магазин за молоком, хлебом и чаем…

На этой мысли Серёжка споткнулся, вспомнив свой недавний поход в магазин и тот панический, необъяснимый ужас, которым сопровождался его первый осознанный выбор.

* * *

Мама попросила его сходить в универсам за чаем и ещё за какой-то мелочью. Обычное дело…

Но вот он стоит перед полками с чаем уже, кажется, битый час и никак не может решить, какой же выбрать. Чаем заставлены три длиннющие полки, его здесь десяток сортов, и все слова какие-то незнакомые, загадочные – китайский чёрный, китайский зелёный, цейлонский, индийский байховый, грузинский, азербайджанский… Раньше он не обращал на это изобилие никакого внимания, просто брал, что попадётся под руку, и не задумывался. Но сегодня это вдруг оказалось невозможно! Какой именно нужен маме? Как угадать – она ведь не сказала! Какой она обычно покупает? Нет, не могу вспомнить. Спросить у тётеньки – продавщицы? А она откуда знает? Взять первый попавшийся? А вдруг не угадаю, и деньги будут потрачены зря?

… Когда он вернулся домой, мама встретила его на пороге, изрядно перепуганная.

– Господи, куда ты запропастился? В Починок, что ли, в магазин ездил?

Он молча протянул ей сумку с продуктами.

– Час от часу не легче, – только и смогла промолвить она, доставая пять пачек чая – по одной каждого сорта. – А зачем ты столько чая накупил?

Он почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы – от мучительности, казалось бы, простого выбора, оттого, что так и не смог его сделать и в результате потратил кучу денег на этот дурацкий чай…

– Знаешь, его там сколько, этого чая? Ты ведь не сказала, какой именно нужен! – только и смог выдохнуть он.

* * *

И всё-таки грусть эта была какая-то лёгкая, светлая. К ней примешивалось и, казалось, постепенно вытесняло её волнительное ожидание чего-то нового, неизвестного, какого-то другого, долгого и, без сомнения, интересного периода, который начинался именно сегодня, и название которому – школа.

Поэтому, убедив себя, что не каждый выбор в новой жизни будет таким мучительным, и тем самым прогнав тяжелые воспоминания, Серёжка весело шагал за мамой и братом. Он радовался непривычной тяжести ранца за спиной, этому солнечному дню и морю цветов на спортплощадке перед школой, где вот-вот должна была начаться торжественная линейка.