Книга Наваждение - Барбара Гауди

— Я… Я знаю, Силия… Я… — Он вернулся к дивану и сел. — Мне… мне очень жаль.

— Ты решил спуститься, когда было совершенно темно?

— У Рэчел был маленький фонарик. Она шла за мной с кухни и светила мне под ноги фонариком. А потом эти чертовы собаки… они…

Силия смотрела на него и ничего не понимала.

Один из полицейских что-то произнес.

— Что? — спросила она, повернувшись.

Полицейский был черным. Он представился как «констебль Джо Берд». Как звали второго — молодого, долговязого и блондинистого, — она уже успела забыть.

— Мы проверяем отделения неотложной помощи во всех больницах. Но пока телефоны не работают, информация поступает медленно.

— Зачем вы проверяете больницы?

— Может быть, произошел несчастный случай. В такой тьме кромешной она могла упасть и разбиться.

— Ну, ладно. — Силия представила себе такую картину: дочь ее падает и ломает руку или ногу.

— По предложению господина Рэмстеда, — Берд кивнул в сторону Мики, — мы послали сотрудников в магазин видеозаписи и в универсам.

— В универсальный магазин Вонга, — уточнил молодой полицейский.

— Ее не было ни в одном месте, ни в другом, но наши люди продолжают поиски в расположенных поблизости магазинах и домах. А что вы могли бы сказать о ее друзьях? Кто-нибудь из них живет рядом с вами?

Силия отрицательно покачала головой:

— Только Леонард Вонг.

Может быть, дочка решила его навестить? — мелькнула у нее мысль.

— А других приятелей у нее поблизости нет?

— Нет, поблизости нет. То есть я хочу сказать, все они живут в Кэббеджтауне. Ее лучшая подруга, Лина, — на Риджент Парк, но мне кажется, она куда-то уехала…

— У вас есть ее адрес?

Силия дала ему адрес, и полицейский связался по рации со своим коллегой, который был там поблизости.

— Можете назвать кого-нибудь еще? — снова обратился он к Силии с вопросом.

— Из нашего района?

— Из какого угодно. Адрес любого человека, к которому она могла бы пойти, если ее подруги Лины не было дома.

— В школе у нее полно приятелей. Но я не знаю, где все они живут.

— Мы быстро сможем это выяснить. — Он положил фонарик на книжную полку, вынул блокнот и направил на него луч света. — Мне бы хотелось уточнить то, о чем нам рассказал господин Рэмстед. Рэчел девять лет, она небольшая, худенькая и смуглокожая, у нее голубые глаза и вьющиеся светлые волосы, собранные в конский хвостик. На ней короткая белая юбочка и красная майка на бретельках.

— И сережки. С перламутровыми вставками. — Зачем она ему это говорит? Кто на эти сережки будет обращать внимание?

Тем не менее Берд сделал у себя в блокноте пометку.

— У нее есть на теле какие-нибудь шрамы, дефекты?

— Нет. Только…

Полицейский ждал.

— Она очень красивая.

— Ясно.

Записывать в блокнот он ничего больше не стал, и Силия почувствовала, что выглядит в его глазах как одна из тех матерей, которые всеми правдами и неправдами пытаются выставить своих дочек на конкурс красоты.

— Я сказала об этом только потому, что так многие говорят.

— Она необычайно красивая девочка, — тут же подтвердил Мика. Берд перевел взгляд на него.

— Всего пару недель назад, — продолжала Силия, — один малый из модельного агентства увязался за нами на улице. Он хотел, чтобы я отдала ее учиться на модель.

— Из какого агентства? — встрепенулся Берд.

— Мне кажется, он сказал, что его зовут Джейсон. Да, Джейсон. Но он вроде нормальный парень.

— Кто-нибудь еще пытался ее беспокоить?

— Мне она об этом, по крайней мере, не говорила.

— И странных звонков по телефону вы не припоминаете?

— Нет.

Берд вернулся к своим записям.

— Местонахождение отца неизвестно, — прочитал он.

— Правильно.

— И больше у вас нет никаких членов семьи — ни двоюродных братьев и сестер, ни теток и дядей, ни приятеля или бывшего приятеля, с которым вы бы поддерживали тесные отношения?..

— Только мы. — Силия взглянула на Мику, силуэт которого вырисовывался в свете фонарика Берда. Он убрал со лба полотенце — ссадина у него на лбу казалась огромной. — Господи, Мика, — сказала она, — тебе же в больницу надо ехать.

— Со мной все в порядке, — тихо ответил он.

По причине, которая не была ей понятна и казалась в тот момент не настолько важной, чтобы уделять ей внимание, Мика остался ждать на крыльце, пока она показывала полицейским дом. Начали с квартирки, где они жили с Рэчел. Берд просил ее говорить им о любой вещи, пропавшей или лежащей не на своем месте. Опрокинутый треснувший глиняный цветочный горшок на веранде, распахнутая раздвижная дверь, стопки книг и нот, раскиданные по всему ковру… неужели так это все и валялось, когда она уходила? Да, решила Силия, так все и валялось. В скользящем луче фонарика она видела следы рук на стенах и затертые, лоснящиеся пятна на обивке мебели. Открыв ящик стола, она достала оттуда три фотографии Рэчел, снятой в белом кружевном платьице, и передала их младшему полицейскому:

— Вот она.

— Вот это да, — ошалело сказал тот и передал снимки Берду.

Констебль внимательно рассмотрел каждую фотографию.

— Все собираюсь вставить их в рамку, — сконфуженно призналась Силия.

— Она и впрямь очень красивая девочка, — сказал Берд.

В этой фразе одновременно прозвучали и признание ее правоты, и просьба извинить его за бестактность. Почувствовав это, Силия попыталась развить свою мысль:

— Она запоминается людям.

— Когда были сделаны эти снимки?

— На прошлое Рождество. У них тогда в школе был концерт. Ее снимал Мика.

— Он фотограф?

— Любитель, не профессионал.

— Он делал другие ее снимки?

— Да, сделал несколько. — Ей было не очень понятно, почему полицейский задал такой вопрос. — За несколько лет он не раз ее фотографировал.

— Можно нам взять на время эти фотографии?

— Пожалуйста…

— Может быть, нам придется отсканировать их.

— Правда?

— Да, когда дадут электричество.

Интересно, почему он не считает, что к тому времени Рэчел уже найдется? Они же ищут ее всего ничего… Силия бросила взгляд на часы: без четверти одиннадцать.

— Вы здесь находитесь где-то около получаса?