Книга Апостолы Феникса - Линн Шоулз

— Не называется ли это «из пушки по воробьям»? И не будет ли это выглядеть как наглое нападение на невинных жертв?

— Это будет выглядеть как страшная трагедия, — сказал Койотль. — Роковая неисправность нового оружия в ходе испытаний.

— А последствия?

— Предполагаю, будет расследование и скорее всего досадный многомиллионный судебный процесс против «Гровс Авионикс». Как вы любите говорить, такова цена бизнеса.

— Ты мне нужен здесь, чтобы заниматься апостолами. Мы не можем позволить себе слишком долгое твое отсутствие. Нельзя прерывать процесс их обучения и ориентации. Ты же знал, что с тем делом надо было разобраться еще в Мехико. — Взгляд Скэрроу был суров. — Мы должны накрепко закрыть все двери, куда хоть кто-то может заглянуть и увидеть, что мы делаем. Даже если кажется, что это пустяк. Мир не должен понимать, что мы хотим совершить. — И мановением руки он показал, что дискуссия окончена.

Когда они выходили из конференц-зала, Койотль сказал:

— Завтра к этому времени я захлопну последнюю дверь.

ЛОРЕЛЕЯ

2012, Флорида-Киз

Сенека опустила складную крышу своего «вольво», чтобы ощутить вокруг вихрь чистого морского воздуха. Шоссе Оверсиз-хайвей не очень изменилось с тех пор как несколько лет назад она ездила в Ки-Уэст, чтобы написать о фестивале Фэнтези Фест. Разве что большую его часть расширили с двух до четырех полос. В остальном — типичная панорама Флорида-Киз: отели, мотели, лодки напрокат, рестораны, сувениры… Несмотря на урбанизацию, здесь были места, сохранявшие загадочное спокойствие и медлительный стиль жизни, противостоя напору окружающего мира. Как во времена ее детства.

Когда Мэтт Эверхарт пригласил ее в Исламораду, обещая отличный обед и лодочную прогулку при звездах, она отказалась, чувствуя себя не в состоянии куда-либо ехать и что-либо делать. Но спустя несколько дней передумала и согласилась. Всегда есть ничтожный шанс, что она найдет сюжет, который понравится редактору и, что важнее, позволит ей продолжить поиски того, кто отнял у нее Даниеля. Она была уверена, что никто не поймет, как она может ехать в такое место, как Флорида-Киз, сразу после смерти Дэна, поэтому решила никому и не говорить о том, что уезжает с ночевкой. Это ведь не для того чтобы приятно провести выходные, так что она не собиралась никому отчитываться. Она не позволит горю взять над ней верх. Если надо, она перевернет каждый камень, но найдет подсказку, ведущую к разгадке. А когда найдет тех, кто убил Даниеля, то тогда, может быть, и позволит себе тратить время на то, чтобы лежать в постели и плакать дни напролет.

Поездка напомнила Сенеке, как давно она не была у моря. Она покрутила настройку радио в поисках того, что больше соответствовало бы пейзажу, а не ее мрачному настроению. Карибская музыка навеяла воспоминания о тех временах, когда она приезжала на Флорида-Киз ребенком, вместе с матерью. Хорошее было время. Бренда была вольной птицей, и в воспоминаниях Сенеки закаты пылали над гавайскими барами, крытыми соломой, а мать танцевала под барабан из бензиновой бочки на залитом луной пляже.

Они проводили на берегу много времени. Бренда любила океан и, когда они жили в небольшой квартире в Форт-Лодердейле возле Берегового канала, накопила денег на лодку. Это был старый обшарпанный «Крис-крафт» из красного дерева, с маленькой каютой и изношенным мотором. Но для Бренды и Сенеки это была «Куин Мэри». Много раз они выходили в открытое море на закате, чтобы смотреть, как появляются звезды. Во время этих лодочных прогулок Бренда рассказывала бесконечные истории, а иногда они просто сидели в молчании, глядя на небо и океан. Сенека считала, что именно поэтому она так любит бывать на воде и у воды. На мгновение она подумала, насколько все было бы иначе, вырасти она в семье с матерью и отцом.

«Почему бы нам не выпить и не переспать?» — машину наполнил голос Джимми Буффе, а текст заставил Сенеку улыбнуться. «Боже, как давно я ничему не улыбалась…»Хотела бы она, чтобы жизнь была так же проста, как название песни.

Сенека пересекла Ки-Ларго и полчаса спустя заруливала на парковку мотеля «Ки Лантерн» в Исламораде. Его рекламировали как один из самых умеренных по ценам мотелей в окрестностях, без излишеств, просто чистый, с дружелюбным персоналом и удобный.

Зайдя в свой номер, она открыла телефон, нашла в списке контактов Мэтта Эверхарта и позвонила.

— Есть замечательное местечко со стороны залива, оно называется «Лорелея», — сказал он, не забыв поблагодарить за приезд. — Что, если я заберу вас около шести? Где вы остановились?

— Замечательно, но не надо меня забирать. Я, пожалуй, посмотрю достопримечательности, и встретимся прямо там. — Она не хотела зависеть от человека, о котором почти ничего не знала. Если она решит, что пора расходиться по домам, собственная машина сильно облегчит дело.

— Хорошо. Вы узнаете «Лорелею» по вывеске с русалкой. Возле указателя «82, Бейсайд». Замечательная еда под открытым небом и живая музыка. Я закажу столик на внешней веранде. — Он на секунду запнулся. — Или вы предпочитаете ужинать в помещении?

— У воды будет замечательно.

— Высматривайте парня в рубашке Флоридского университета. Если нам повезет, когда солнце будет садиться, мы увидим феерическое шоу.

— Прекрасно. — Ей как никогда требовалось феерическое шоу.

Неожиданно выяснилось, что «Ки Лантерн» находится по соседству с «Лорелеей», но Сенека не особенно хотела, чтобы Мэтт знал, где она остановилась.

Мотель в точности соответствовал рекламе — ничего особенного, но чисто и удобно. «Может быть, стоит написать о нем и о других бюджетных мотелях этих мест, чтобы немного заработать?» Ее редактор спокойно относился к тому, чтобы его сотрудники печатались в других журналах, только бы не в научных. За статью ей в мотеле могут сделать скидку или вовсе не взять платы. Сенека мысленно сделала себе заметку поговорить с владельцем, прежде чем выписываться отсюда.

Сенека не пошла пешком, а проехала это небольшое расстояние на машине и зашла на открытую веранду переполненного ресторана «Лорелея» — в белой блузке, длинной, по щиколотку, юбке и сандалиях. Оглядев столики, она остановилась взглядом на том, где сидел единственный мужчина в синей рубашке-поло с буквами «УФ».

Он увидел ее, и она помахала рукой.

Мэтт встал и протянул руку.

— Мисс Хант?

Она посмотрела на фотографию писателя на его сайте еще дома и сразу подумала, что он отлично выглядит, но действительность превзошла ожидания. На вид ему было за тридцать. Копна густых, почти черных волос, глаза цвета крепкого кофе, загорелое худое лицо, рост около шести футов или, может, чуть больше. Университетская рубашка заправлена в шорты, на ногах поношенные спортивные туфли. Он явно вел типичный для Флорида-Киз образ жизни.

— Зовите меня Сенека.

— Вы как раз вовремя, Сенека. — Мэтт показал на запад, где разгорался эффектный закат. — Облаков набежало достаточно, чтобы стало интересно. Самые драматические закаты бывают не в самые ясные дни.