Книга Стоящий в тени Бога - Юрий Пульвер

– Иешуа, я не ставлю тебе в вину, что ты невежда в иноземной воинской справе. Ее видел мало кто из «ганна'им». Однако не радуйся сему, ибо чем непривычнее оружие, тем труднее им владеть! Вот эти копья, столь восхитившие тебя, – пики тяжелой греческой конницы. Те, что длиной в семь локтей, называются контионы. Контосы двумя локтями длиннее[32]. Македонские катафрактарии веревками крепили их к крупу и шее коня и удерживали под мышкой на плечевом ремне. Ворочать ими вручную нелегко, потому в пешем бою они годятся разве что для фаланги... А вот фиванский щит – со специальными боковыми скважинами, кои позволяют передовым фалангистам тыкать копьем от бедра вперед и вверх, сохраняя при этом сомкнутый порядок щитов. Это неплохое оружие, однако владеть им в нашем войске способно только мужей сто, не больше. И оно принесет пользу лишь в том случае, если вся фаланга вооружена одинаково. Что толку от десятка контионов, когда остальные копья наполовину короче?

У Иешуа вытянулось лицо:

– Выходит, мы обречены на разгром. Каждый ратник «ганна'им» вооружен по-разному...

– Не унывай! Вот мечи почти у всех одинаковые. Короткие, обоюдоострые, в ножнах с правого бока. Как указано Законом.

– А еще что как в Писании?

– Луки – из упругого дерева и меди. «Научает руки мои брани, и мышцы мои напрягает, как медный лук» (2 Цар. 22:35). Стрелы из тростника и легкого дерева очень хороши. На концах – крюки, чтобы труднее было вытаскивать. Кроме того, наконечники отравлены. Помнишь, что писал Иов: «Ибо стрелы Вседержителя во мне; яд их пьет дух мой...» (Иов 6:4). Пусть они выпьют римский дух...

– «Изощренные стрелы сильного, с горящими углями дроковыми» (Пс. 119:4), – вдруг блеснул познаниями его собеседник.

– Хорошо, что напомнил! – Иуда подошел к лучникам и проверил, есть ли у них в кожаных колчанах особые зажигательные стрелы, к древкам которых привязано можжевеловое дерево, облитое горючими веществами. Дрок горит долго и жарко, отлично и быстро воспламеняется, зажигает одежду врага.

– Не позволяй сомнению душить твое мужество, Иешуа! Есть у нас бойцы. Есть оружие. Есть и мудрость нашего вероучения: «Коня приготовляют на день битвы, но победа – от Господа» (Пр. 21:31).

На военном совете в тот же день приняли немало полезных решений.

Мужам, не взятым в войско из-за запретов Торы, было поручено отрепетировать грядущую встречу зелотов-победителей. Освободителей надлежало приветствовать по древнему обычаю: ликованием толпы, выходом женщин, пением, хороводными плясками, игрой на тимпанах, ликах, кимвалах.

Военачальникам приказали напомнить подчиненным, что евреям воспрещено портить или уничтожать плодовые деревья, кроме тех, которые не приносят плодов в пищу (Втор. 20:19—20). Ратникам ни в коем случае нельзя совокупляться с женщинами, даже с женами. Нужно содержать в порядке оружие.

В деревни, лежащие по предполагаемому маршруту войска, были направлены ангелы с указанием заготовить пищу, воду, а также ослов и мулов для перевозки припасов.

Потом участники совета прочли молитву и разошлись по вверенным подразделениям – ждать гонцов с известием о том, что делают римляне.

На рассвете прибыли встревоженные лазутчики, рассеянные ранее по окрестностям, с криками:

– Необрезанные идут! Они. в трех-четырех часах пути отсюда!

«Откуда бы Колоний так быстро узнал о месте сосредоточения моих войск?» – встревожился Гавлонит. Панике он, впрочем, не поддался и не позволил ей овладеть своим полчищем. Сейчас, как никогда, важно было начать и провести битву в точности так, как предписывает Книга Книг.

Нашлись умники, советовавшие бросить все и немедленно выступить в сторону врага, подобрать подходящее место для засады и попытаться разбить легион на марше. Разумное предложение. Тем не менее последовать ему можно было только после того, как исполнятся все обряды, предписанные Торой и пророками. Сначала вера и обычаи отцов, а потом тактика.

Перед сражением надлежит подкрепить себя пищею, дабы придать телу бодрость и силу. И ополчение уселось за обильную трапезу.

Далее следует возбудить войска к храбрости и мужеству напутствием жрецов, согласно заповеди Моисея: «...когда же приступаешь к битве, тогда пусть подойдет священник и говорит народу» (Втор. 20:2).

Единственный человек, не причисленный к Избранным, которого Иуда открыто признавал своим другом, – фарисей Садок из колена Левин, проникновенно произнес свое напутствие. Особенно удалось ему уподобление рати «ганна'им» стариннейшему иудейскому оружию – молоту:

– «Ты у Меня – молот, оружие воинское; тобою я поражал народы и тобою разорял царства...» (Иер. 51:20). Даже малограмотные легко увидели намек на ополчение Иуды Маккавея – Молота.

Правильно поняли зелоты и обращение Садока к предводителю армии, призвание которого – возглавлять борьбу против Рима, пособника диавола:

«Поднимите знамя на земле, трубите трубою среди народов, вооружите против него народы... поставьте вождя против него, наведите коней, как страшную саранчу» (Иер. 51:27).

Традиция, которую запретно нарушать, предписывает: после жрецов сами цари или предводители воинов произносят напутственную речь.

«И вывел Авия на войну войско.

И встал Авия на вершине горы Цемараимской, одной из гор Ефремовых, и говорил...» (2 Пар. 13:3—4).

Искренними криками ликования было встречено обращение прославленного софиста и воина Иуды Гавлонита к чадам своим:

– Почему именно я стою здесь перед вами? И что я хочу проповедовать вам, истинным «ганна'им», «красным в лице» ради счастья Израиля? И что принесет наша победа чужестранцам, кои осмелились обнажить мечи против народа избранного? И что даст поражение нечестивых вам, достойным сынам отчизны? Вот о чем хотел я подумать и сказать вам. Но ничего примысливать мне не пришлось, ибо все уже речено без меня через пророка самим Господом нашим! Сотни лет назад Шаддай провидел все, что сбудется, и споспешествовал Исайи донести До нас свое обещание: «Дух Господа Бога на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать нищим, послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение и узникам – открытие темницы. Проповедовать лето Господне благоприятное и день мщения Бога нашего, утешить всех сетующих... И придут чужеземцы, и будут пасти стада ваши, и сыновья чужестранцев будут вашими земледельцами и вашими виноградарями. А вы будете называться священниками Господа, – служителями Бога нашего будут именовать вас; будете пользоваться достоянием народов и славиться славою их...» (Ис. 61:1—2; 5—6).

И оратор, и аудитория одинаково страстно желали изливать и пить из источника красноречия. К сожалению, тревожные вопли вернувшихся соглядатаев прервали проповедь на середине.

Оказалось, что римляне уже прошли горные тропинки, где планировалось устроить засаду, и ныне огибают южное подножие холма, на вершине которого Ревностные и разбили свой лагерь. Судя по всему, италики собирались захватить правоверных врасплох.