Книга Угол атаки - Алексей Гребиняк

«Раз… Два… Три… Четыре…» – неторопливо считал про себя Москаленко. Дойдя до десяти, он приказал операторам вновь взять самолеты на сопровождение.

Спустя несколько секунд на экране опять возникли отметки целей.

– Уточнить параметры целей! – приказал Горелов.

– Курс три-два-ноль, цель групповая, малоскоростная, удаление двенадцать, высота ноль семь, скорость восемьсот, следует курсом три-два-один… – доложил один из операторов. В переводе на обычный язык это означало: «Несколько самолетов уходят на юго-запад со скоростью восемьсот километров в час на высоте семьсот метров».

– Цель два, взять на сопровождение!

Быстро закрутились штурвальчики ручной наводки.

– Есть захват цели!

– Цель на автоматическом сопровождении!

– Четыре цели с северо-востока, идут прежним курсом, высота ноль и пять!

Две пусковые установки с ракетами, похожими на телеграфные столбы с крылышками, уже развернулись в сторону самолетов.

– Цель номер четыре, очередью из двух, уничтожить! – приказал командир дивизиона. «Что там с северо-востока чешет, интересно? Похоже, вьетнамские перехватчики… Хорошо бы, если так… Если американцы – нам амба… А, ладно, была не была…»

– Есть!

– Первая пуск!

– Есть!

С оглушительным грохотом заработал стартовый ускоритель, из сопла хлестнула огненная струя, поднявшая над позицией грандиозное облако пыли, – и ракета сорвалась с направляющей. Пронизав листву над собой, она унеслась навстречу самолетам. На землю посыпались сбитые ею ветки и сорванная набегающим потоком воздуха маскировка.

– Вторая пуск!

Грохот, пыль, пламя – ушла вторая. В окопе неподалеку от кабинки операторов чихали солдаты, готовившие ракеты к пуску. Инструктор распахнул дверь кабины и тоже чихнул, потом выглянул наружу – посмотреть на пусковые установки. Потом бросил взгляд на тающий в небе огонек удаляющейся ракеты.

– Миш, а все-таки они летают! – восхищенно сказал он.

– Даже с ветками? – ухмыльнулся командир.

– Да, вон они, ветки твои… падают… апчхи!

– Чудесно! Будь здоров… Что там на радаре?

«Ария Сэма» прозвучала как гром с ясного неба. Во главе колонны летел Маккензи, чуть правее и позади него шли «Тандерчифы», а замыкали строй Хадсон и Уатт, следовавшие в сотне метров позади и выше «охотников». И именно замыкающие, как обычно, попали под удар.

– Меня облучают, кэп, «Сэмы»! – вдруг вскрикнул Хадсон. – «Сэмы», «Сэмы», черт, где они?! – он вертел головой, пытаясь заметить приближающиеся ракеты.

– Расходимся! – рявкнул Уатт, уходя влево и вверх, подальше от обреченного ведомого.

– Тупица, уйди, сгинь!!! – завизжал оператор капитана. – А-а-а-а, идиот!!!

Время вдруг стало растягиваться, словно жевательная резинка. Медленно, как во сне, Уатт повернул голову и увидел, что Хадсон отвернул следом за ним. Его истребитель подныривал под машину капитана, и разминуться они могли только при очень большом везении – расстояние между ними составляло всего несколько метров, да и эти метры стремительно таяли. Сделать что-либо уже не представлялось возможным.

– Черт, нет!!! – услышал капитан.

В следующий миг самолет Хадсона поочередно нагнали обе ракеты. Первая превратила его в огненный шар, из которого во все стороны брызнули обломки вперемежку с огнем и дымом, а вторая разнесла в клочья самый крупный кусок самолета – отвалившееся крыло. Оказавшийся слишком близко «Фантом» Уатта сильно тряхнуло – часть осколков попала и в него. На панели приборов тревожно замигало табло «Пожар правого двигателя». Потом угрожающе вспыхнуло другое: «Отказ левого двигателя». Ручка управления стала какой-то неподатливой – капитану приходилось прилагать огромное усилие, чтобы сдвинуть ее хотя бы на миллиметр. И в этот момент время для Уатта вновь потекло нормально. Шум турбин за спиной быстро стихал, превращаясь в бессильный свист, а самолет быстро терял скорость и высоту.

– Хадсон, черт тебя дери… – бессильно выругался Уатт и нажал кнопку связи. – Эй, парни, кто-нибудь слышит меня?

Никто не отозвался. Уатт еще раз повторил свой вопрос, потом вызвал по внутренней связи оператора, но и тот не отозвался.

«Рация сдохла, – понял капитан. – И самолетное переговорное устройство тоже…»

Глянув на высотомер, стрелка которого как раз подбиралась к отметке «1000 футов», капитан, не раздумывая, убрал ноги с педалей и потянулся к полосатым желто-черным петлям, висевшим по бокам от заголовника его кресла. Они приводили в действие обе катапульты – его и операторскую.

С силой дернув за них, Уатт услышал хлопок пиропатронов, отстреливающих фонарь кабины, а потом страшный удар снизу выбросил его из самолета, и шум искалеченного двигателя мгновенно стих, сменившись свистом ветра. Несколько секунд спустя капитан открыл глаза – он покачивался под куполом парашюта, чуть выше и впереди раскрывался парашют оператора, а еще дальше падал в джунгли его горящий «Фантом». Далеко на горизонте виднелись две темные точки – «Тандерчифы» поспешно уходили к себе, на авиабазу Тахли в ставший вдруг таким далеким Таиланд…

Томительные секунды ожидания – и вот отметка цели на экране радара разделилась на несколько быстро гаснущих точек. Остальные продолжали удаляться на юго-запад.

– Сбили, – хрипло сказал Москаленко.

– Сбили, – подтвердил Горелов. – Сворачиваем удочки, пока рыбнадзор не нагрянул…

Эта поговорка на «свободной охоте» служила знаком к покиданию позиции. Тягачи, которым предстояло перевозить пусковые установки, неиспользованные ракеты и кабины с оборудованием, до поры до времени стояли в овраге неподалеку. За какие-то двадцать минут все было свернуто и погружено, и дивизион покинул позицию.

Под Уаттом расстилались густые джунгли; чуть южнее он разглядел небольшую деревеньку и заболоченные рисовые поля. Приземляться в чащу капитану вовсе не улыбалось, и потому он, высмотрев полянку чуть впереди и левее, потянул за стропы, чтобы развернуться. Легкий ветерок теперь подталкивал его в спину, и оставалось только не перелететь намеченную площадку…

Что последует за приземлением на вражеской территории, капитан мог только гадать. В теории ему следовало ожидать спасательные вертолеты, но на практике они до сбитых добирались далеко не всегда, и тогда тем приходилось рассчитывать лишь на себя.

До земли оставалось каких-то полсотни метров, и Уатт приготовился к приземлению. Лес набегал под ноги, поляна стремительно приближалась, летчик уже видел место, где он вот-вот коснется земли… секунда… другая… десять метров до земли… пять… Все! Не удержав равновесия, Уатт плюхнулся на живот. Купол с мягким шелестом осел в траву. Капитан вскочил на ноги и, отстегнув парашют, побежал в ту сторону, где, по его расчетам, должен был приземлиться оператор. В небе раз и другой прошумели двигатели самолетов, но Уатт не обратил на них внимания. Он продирался сквозь колючие заросли, спотыкался о кочки, задыхаясь, скатывался в овраги и поднимался вверх по склонам, не просохшим еще после позавчерашнего дождя, пока наконец не нашел раскидистое дерево, за ветки которого зацепился парашют напарника. Еще сквозь заросли Уатт разглядел, что тот безвольно висит в метре от земли, уронив голову на грудь. Руки его плетьми висели вдоль тела. На комбинезоне расплывалось кровавое пятно. Было похоже, что он тяжело ранен или убит.