Книга Не будите спящего спинорога - Тим Дорси

– И что необычного? – спросил Махони.

– В справочном бюро для приезжих.

– Ого!

– СМИ сойдут с ума, – сказал Ингерсол. – Так и вижу заголовки английских газет.

– Улики есть?

– Только зацепки. Похоже, приложили руку братья Макгро.

– Макгро – это такая группа в стиле кантри?

– Да нет, идиот! Налетчики.

– Разве они не в тюрьме?

– Был и. Два дня назад им устроили побег из Талладигской федеральной.

Махони потер подбородок.

– Не там случайно отбывал срок Дэнни Макклейн? Ингерсол кивнул.

– Проезжал я как-то через Талладигу. Угораздило влипнуть прямо в автогонку! Махони, представляешь: темнеет, ты в южной глуши, а вокруг сто тысяч сельских лохов, которые посмотрели «НАСКАР» и решили, что, если залить бак пивом, можно кататься, как Ричард Петти. – Ингерсол задумчиво откинулся на спинку стула. – Страшней ничего в жизни не видел.

– Но Талладига в Алабаме, – возразил Махони. – Макгро могли отправиться куда угодно. С чего вы взяли, что во Флориду?

– Помнишь неудавшееся ограбление банка в Тампе на прошлой неделе? С подушкой безопасности?

– Еще бы! Смеялся до коликов.

– Там был убит Гердос Макгро, младшенький. Жажда мести – сильная эмоция. Нутром чую, они едут к заливу. Проследи.

– Можно в Тампе?

– Ни в коем случае, – отрезал Ингерсол. – Знаю, что у тебя на уме. Серж в Тампе. Опять будешь гоняться за двумя зайцами.

– Честное слово, нет! Лучше порыбачу.

– Забудь и думать. Обо всем будешь следить из этого самого кабинета, чтобы я мог держать тебя под контролем. А дерьмо разгребать – дело полевых агентов.

Махони кивнул на карту, видневшуюся в дверном проеме.

– Возьму зеленые кнопки.

– Да хоть какие!

14

Как оказалось, в придачу к обаянию Джим Дэйвенпорт обладал еще и невероятно стойкой психикой.

Убийство Гердоса Макгро, конечно, выбило Джима из колеи, однако все отнеслись к нему с пониманием и пытались подбодрить: жена, соседи, полиция. Даже на работе дали отгул на неделю – правда, не столько из сочувствия, сколько из опасения, что в расстроенных чувствах Дэйвенпорт переедет в рабочее время какого-нибудь пешехода, а в суде отдуваться им.

Недели хватило с лихвой.

Да, Джим лишил жизни человека, поступил противно собственной природе. Прохандрив пять дней, он тем не менее решил: «У меня есть семья, о которой надо заботиться», – и пришел в себя сию же секунду.

Когда в понедельник в половине седьмого зазвонил будильник, Джим преспокойно встал на работу.

Утро рабочего дня на улице Спинорога напоминало балет. По темной улице чередой зажигались окна, голубым огнем вспыхивали телевизоры, шумела вода в душевых. На дорогу выезжали мусорные баки, к верандам доставлялись свежие газеты. Почти все жильцы включали одно и то же утреннее шоу под названием «А ну, Тампа, живо из кровати!».

Джим Дэйвенпорт прошел через гостиную, завязывая галстук. Марта уже привела себя в порядок и как дервиш крутилась на кухне.

– Кому еще сока? – Она собрала пустые тарелки Дэбби, Мелвина и Николь.

Джим сел за стол с газетой.

– Доброе утро, милая. Телевизор из гостиной вставил:

«…Вреден ли избыток любви? Спросим специалистов!..»

Марта бросила тарелки в раковину и подхватила вылетевший из тостера штрудель для Джима.

– Доброе утро, дорогой!

Во всех домах на улице Спинорога утро начиналось в том же ритме. За одним-единственным исключением.

Серж по обыкновению проснулся ровно в три часа от собственных воплей. Ему снился кошмар про какую-то бойню и мушкетеров. С зубной щеткой во рту Серж отправился в зал и включил три краденых телевизора, составленных пирамидой. Си-эн-эн, Эм-эс-эн-би-си и Си-спэн. Присел на диван с планшетом и начал конспектировать политические новости.

«По сообщениям международных наблюдателей, в отдаленных штатах Хьюзенги явка на выборы достигла небывалого уровня, приближающегося к ста процентам. Население спускается с гор и массово отдает голоса, не считаясь с мнением партизанских отрядов…»

Серж не замедлил внести в список срочных дел: «Не воспринимать демократию как должное!»

Другие новости, другие дела. Наконец Серж решил, что он в курсе основных событий в мире, сделал погромче и отправился на кухню, готовить завтрак для гурмана. Перевернув омлет, взглянул на часы.

– Упс!

Серж сорвал с головы поварской колпак, выбежал на темную улицу и остановился посреди газона.

Из-за угла вслед за светом фар медленно появился пикап. Серж расставил ноги и слегка присел. Из окна пикапа выплыла газета. Серж поймал ее на лету и бегом вернулся в дом. Тут же расстелил газету на полу и внимательно прочитал, помечая все важное маркерами.

Затем принял душ и тщательно очистил кожу натуральной пемзой. Согласно его собственной теории, умственная деятельность большинства людей заторможена из-за забитости пор. Посему каждое утро Серж старательно приводил свою кожу в рабочее состояние. Ублажив поры, Серж выключил холодную воду и простоял под дымящимися струями сколько мог вытерпеть. Едва не закричав, он выключил горячую воду и пустил холодную, под которой простоял по секундной стрелке ровно шестьдесят секунд. Потом выключил душ и выскочил из ванны, победно продырявив воздух кулаками. К новому дню готов!

– Не хочешь штрудель? – спросила Марта.

– Опаздываю, – ответил Джим, перелистывая газету.

– А читать про спорт времени хватает. Джим мудро промолчал.

– Дэбби, штрудель? Нет ответа.

– Давай мне, мам, – сказал Мелвин.

– Хорошо, только съешь в машине.

Марта поцеловала Джима, схватила ключи и стульчик Николь и выдворила детей из кухни. Джим снова уткнулся в газету.

– Буду читать про спорт, сколько хочу.

– Я все слышала! – крикнула Марта от двери.

– Я тебя люблю!

– Я тебя тоже!

Свидетелем тщательно контролируемого бедлама, какой возникает всегда, если мать загружает в машину троих детей, стал Серж, который в этот момент произносил ободряющую речь цветам на веранде. Серж вспомнил, что пора поднимать собственных чад.

Он вернулся в дом и медленно отворил дверь в спальню Коулмэна. Коулмэн лежал в трусах поверх одеяла; из открытого рта блестящей струйкой стекала слюна и скапливалась на подушке.

Серж тихо закрыл дверь.

– Пожалуй, с заявлением в клуб интеллектуалов стоит повременить.