Книга Королева орков. Книга 2. Дочь клана - Морган Хауэлл

Прежде чем покинуть залитый лунным светом двор, они выкупались. Игриво и нежно они вымыли друг друга. Потом Ковок-ма прошел с Дар по темной улице в дом, провел ее в комнату. Она уютно устроилась у него на руках, но заснуть не смогла. В голове у нее вертелось множество вопросов, и один из них касался оркского языка.

«Ковок-ма назвал то, что мы делали, «ура зул» — «давать любовь»».

Дар гадала, действительно ли слово «зул» означало «любовь» или оно было таким же несовершенным, как такое же слово в языке людей. Мужчины «любили пиво» и «любили женщин». О соитии говорили «заниматься любовью», хотя зачастую любовь не имела к этому никакого отношения. Было ли слово «зул» таким же расплывчатым? Дар сказала Ковоку: «Мер валав зул» («Я показываю любовь»), — но она не была уверена в том, что именно она этим сказала. Что еще важнее — она не была уверена в том, что сама при этом имела в виду.

«Неужели я вправду люблю орка?»

Она никогда в жизни не любила мужчину, поэтому ей не с чем было сравнить свои чувства. Единственным мужчиной, с которым она целовалась, был Севрен. Тот порыв показался ей естественным. Так же как и желание, вызванное у нее Ковоком, как и все, что за этим последовало. Тем не менее ей не давала покоя мысль о том, что это желание на самом деле неестественно.

«Не сделала ли я чего-нибудь дурного?» — гадала Дар.

На какое-то время в ее мыслях смешались радость и стыд.

«Веласа-па советовал мне слушать свое сердце. Я именно так и поступила».

Дар понимала, что те женщины, которые возмущенно осудили бы ее за это, не гнушались ложиться с солдатами за горстку кореньев или платье, содранное с убитой.

«Я встала на сторону орков, — подумала Дар, — и это теперь главное для людей».

Дар вернулась к важному вопросу. Каковы ее чувства к Ковоку? Поразмышляв некоторое время, она расставила по порядку то, о чем знала точно.

«Мне интересно с ним говорить. Мне небезразличны его чувства. Я доверяю ему. Мне приятно, как он ко мне относится».

Дар нравились прикосновения Ковока, а особенно понравилось то, чем они занимались у бассейна.

«Возможно, это любовь. Думаю, скоро это станет ясно».

На следующее утро Дар довольно быстро обнаружила, что у остальных орков, по их собственному выражению, «мудрые носы». По запаху орки без труда догадались о взаимной приязни Дар и Ковока — так, словно они всем в этом откровенно признались. Все помалкивали, но орки не умели скрывать своих чувств. Лама-ток и Варз-хак были явно удивлены. Дут-ток откровенно радовался. Зна-ят не удивлялся и не радовался. Похоже, он был встревожен. Дар была обескуражена тем, что ее потаенные чувства настолько очевидны для всех. Она тайком принюхивалась, пытаясь различить в воздухе аромат, который уловила в бассейне, но ее обоняние для этого не годилось.

Поведение Зна-ята смущало Дар, и она стала искать возможности поговорить с ним наедине. Такая возможность представилась, когда Дар объявила о том, что этой ночью им следует покинуть Таратанк. Зна-ят отправился на поиски съедобных растений. Дар пошла за ним. Найдя орка в заросшем внутреннем дворе одного из соседних домов, Дар подошла к нему.

— Здесь когда-то был огород? — спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более обыденно.

Зна-ят поднял голову.

— Хай. Очень давно.

Дар подошла к нему.

— Ты нашел что-нибудь съедобное?

— Очень мало. Сорняки совсем заглушили полезные растения.

— Наверное, ты можешь нюхом чуять те растения, которые годятся в пищу.

— Хай.

— Как-то раз ты сказал, что чуешь запах моего страха, — сказала Дар, — а что ты учуял сегодня утром?

— Ты задаешь такой вопрос, что я могу ответить на него только неучтиво, — сказал Зна-ят, — почему?

— Никто не говорит об очевидных запахах. Это не принято.

— Но для меня запахи не очевидны. Пожалуйста, ответь мне: что ты заметил?

Зна-ят склонил голову.

— Я почуял исходящий от тебя атур. Дут-ток рассказывал об этом запахе.

— Он означает любовь, верно?

— Хай.

— И от Ковока тоже исходит такой запах?

— Уже много дней.

— Похоже, я почувствовала этот запах ночью, — сказала Дар, — а раньше… В общем, я даже не догадывалась.

— Матери не обращают внимания на этот запах, если он им не нравится, — сказал Зна-ят, — я думал, что ты поступаешь так же.

— Ковок-ма никогда ничего не говорил.

— Ему не следовало ничего говорить.

— Но ты знал, что он чувствует?

— Хай.

— Я чувствую себя очень глупо, — призналась Дар.

— Это я глупец, — пробормотал Зна-ят и склонил голову, — прости меня, Даргу. Я не понимал.

— Утром ты выглядел встревоженным. Почему?

— Я думаю, что Мут ла избрала тяжкий путь для тебя.

Дар вздохнула.

— Может быть. Скажи, а как становятся благословленными?

Вопрос Дар, похоже, ошеломил Зна-ята.

— Благословленными? — переспросил он.

— Хай. Я думаю, прозвучало это самое слово.

— Чтобы пара стала благословленной, их союз должны одобрить обе мутури — его и ее.

Дар покраснела.

«Значит, «благословленные» означает «женатые»», — подумала она, гадая, что понял Зна-ят по ее вопросу. Но она была слишком сильно смущена, чтобы спрашивать, и заторопилась уйти.

— Спасибо тебе, Зна-ят, ты мне очень помог.

— Для меня большая честь помогать тебе всем, чем я только могу.

Зна-ят провожал взглядом Дар, идущую по заросшему сорняками огороду. Вскоре девушка исчезла, остался только ее запах. В неподвижном воздухе витал сильный аромат атур. Никаких сомнений в чувствах, испытываемых Дар, не оставалось. Зна-яту было жаль ее.

Только к вечеру Зна-яту удалось улучить момент и остаться с Ковоком наедине. Как только это произошло, он зазвал своего озадаченного двоюродного брата в комнату, где их никто не мог подслушать.

— Даргу говорила со мной утром, — сказал Зна-ят, глядя прямо в глаза Ковоку, — она хотела разузнать насчет благословения.

Ковок-ма сильно смутился.

— Что ты ей сказал?

— Сказал, что союз должны одобрить мутури, — ответил Зна-ят, — и я хочу узнать, что заставило ее задать этот вопрос.

— Я вел себя как подобает.

— У меня на шее — отметина, оставленная Даргу, и из-за этого она мне ближе, чем кровный родственник. Поэтому я спрашиваю тебя снова — откуда взялся этот разговор о благословении.