Книга Избранный - Максим Замшев

– Нет. Приходилось бывать. И не раз.

– Хорошо. Тогда я не буду долго инструктировать. Номер вам забронировали в отеле «Гавана». Мы будем там минут через десять. Располагайтесь и отдыхайте. Завтра утром ровно в девять я жду вас в отеле внизу… Если что-то понадобится экстренно – вот вам моя визитка. Звоните.

В Париже стрелки только что перевалили за полночь. В Москве был уже третий час ночи. «Марина, наверное, давно уже спит», – подумалось почему-то Климову.

6

Примерно за полтора часа до того, как самолет, на борту которого дремал московский журналист Алексей Климов, совершил посадку в аэропорту Шарля де Голля, Геваро и Антуан, как и договаривались, встретились на площади перед входом в знаменитый на весь мир Собор Парижской Богоматери. Сегодня они пустились по следу того, кто совершил преступление на улице Булар, жертвой которого стал скромный нотариус из Авиньона Жорж Леруа. Ни тот, ни другой еще не знали, какое важнейшее значение для их расследования имеет тот факт, что в Париже в скором времени появится журналист из России.

За то короткое время, что Антуан поджидал на площади своего старшего спутника, он изучил все, что можно было изучить вокруг. Каждый прохожий, каждая парочка на скамейках. – все было осмотрено, но парня в джинсе, следившего за ними, не было нигде. Не появился он и тогда, когда рядом с Анутаном уселся чуть запыхавшийся, но находившийся в чрезвычайном приподнятом расположении духа Геваро.

– Ищешь нашего друга? Бесполезно. Он сейчас рыскает вокруг того кафе, где мы с тобой совсем недавно занимали лучший столик, и рвет себе волосы во всех местах, где они у него растут.

– Но как так получилось? Ведь мы не прячемся. Здесь нас видно как на ладони. А он пытается отыскать нас совсем в другом месте.

– Здесь он нас обнаружит минут эдак через двадцать. Если мы конечно, за это время не смотаемся отсюда.

– А мы не смотаемся? – Антуан пока ничего не понимал.

– Это как нам захочется. Ты, наверное, думаешь, что Геваро – обманщик. Обещал научить от хвоста отрываться, а обещание не держит? Так я тебя уже почти научил. Осталось только объяснить… Как только я предложил тебе выпить, а ты отправился в туалет, я начал разыгрывать первый акт драмы «Геваро обознался». Если ты помнишь, мы сели почти у самой двери, а друг наш любезный, модник джинсовый, у стойки. Он таким образам хотел быть самым умным. Мол, и дверь он видит, и весь зал вместе с туалетом и кухней. Знал бы ты, как он внимательно на тебя смотрел, когда ты в туалет отправлялся. Дверью ты хлопнул что надо. Только идиот не запомнил бы, в какую ты кабинку завалился. Прошло две с половиной минуты. Все это время я глядел на нашего друга. Глядел внимательно и неотрывно. И тут поднимаюсь со стула и прямиком к нему. Он смотрит, ничего не понимая. А я обхожу его немного сзади, будто он мне совсем не интересен, а затем резко закрываю ему ладонями глаза. Так делают, когда хотят, чтобы старый друг узнал по рукам, кто же ему сегодня повстречался. В это время ты как раз перебегал из кабинки в кабинку. Он орет, руки мои оторвать пытается, ругается. Я держу крепко, жду, пока ты в новой кабинке разместишься. Потом руки отпускаю. Он на меня с кулаками, а я изображаю, что мне страшно неудобно, что я обознался и нижайше прошу прощения. Парень пребывает в легком в шоке. Ничего понять не может. Потом опомнился. Глаза бегают: то на меня глянет, то на кабинку, где ты, по его мнению, пропадаешь. И каково же было его удивление, когда в дверь, которой ты так смачно шарахнул, зашел один из посетителей. Тот понять ничего не может. Куда же делся бедолага Антуан? Никак сквозь землю провалился? Его задание на грани срыва, ему нельзя терять из вида ни одного из нас, пока мы вместе. Надо рискнуть. Если он пойдет смотреть, куда ты мог деться, то потеряет на время из виду меня. Я, однако, сижу спокойно, никакого волнения не показываю. И вот наш «король джинсы» решился на поступок. Он встает, бросает в мою сторону гордый взгляд и почти бегом несется к кабинкам. Мне этого времени достаточно, чтобы слинять. Ты же видел, как это кафе расположено. Когда темно, из него почти не видно, что происходит на улице. Джинсовый наш тебя не нашел и меня потерял, в результате запаниковал, через стекло ему ничего не видно, он бросился на улицу, думая, что я ушел недалеко, а я просто на второй этаж поднялся и сверху спокойно наблюдаю, как он по улице бегает туда сюда. Побегал немного и вернулся. Стал спрашивать у друга моего, официанта Кайя, куда месье пошел. Тот ответил, что вышел и, кажется, повернул направо. Только он не один был, так я Кайя научил, а со своим молодым приятелем, тот обрадовался и бросился, как угорелый меня и тебя догонять. Цирк да и только. Теперь, наверно, бегает сломя голову и не понимает, где мы. Вот тебе первый урок. Главное, заставить поверить того, кто за тобой следит, в то, чего ты на самом деле не совершаешь. Пустить, как говорится, по ложному следу. Сегодняшний трюк очень прост. Опытный бы человек на него не попался. Кто послал следить за нами такого профана? Еще один вопрос без ответа. Не исключено, что следят за нами совсем не те люди, что предупредили нас выстрелами в «Ротонде»…

– Может, вы знаете, кто они?

– Знал бы, сказал. По-моему, число игроков в этой партии увеличивается быстрее, чем я ожидал…

7

В отель «Гавана», уютно расположившемся в самом начале улицы Треви, пришлось звонить минут пять. Наконец заспанный консьерж, очень похожий на Дастина Хоффмана в фильме «Человек дождя», открыл Эвелине и Климову. Несмотря на то что видок у него был тот еще, он вел себя весьма учтиво и выдал Климову гостиничную карточку и ключ от номера. Простившись с Эвелиной, Алексей поднялся по узкой винтовой лестнице на второй этаж. Номер можно было охарактеризовать как более чем неприхотливый. Почти все пространство занимала большая кровать. Шкаф для одежды, тумбочка и прочий гостиничный набор сиротливо жались по углам.

Отель расположился в том районе Парижа, что подкупает своей простотой и демократичностью. В нем кофеен и закусочных почти столько же, сколько недорогих отелей. Узкие переулку, все очень тесно, но неповторимо уютно. Одной из главных улиц этого района считается улица Лафайет. От ее края можно смело подниматься на Монмартр – дойдешь отовсюду.

Алексей быстро разложил свои вещи. Что делать? Спать? А может, пройтись по ночному городу? Выбирал Алексей недолго. Париж, несмотря на огромное число тех, кто не упускает случая поругать этот город, забирает в себя любого, кто легкомысленно попадает в его легкие, ни к чему не обязывающие объятия.

8

Геваро переоценил способности того, кто за ними следил. На площади, где Антуан и Геваро тщились его дождаться, он так и не появился. Вследствие этого или по какой-то другой причине Геваро после блистательного монолога вдруг утратил свою недавнюю словоохотливость. Казалось, что он забыл о существовании Антуана. Но вот поднялся, Антуан за ним.

– Все. На сегодня все. Ступай домой. Ни о чем не думай. Завтра действуй по плану. Повторяю еще раз. С утра иди в Тургеневскую библиотеку и добудь этот третий том во что бы то ни стало или хотя бы узнай, где он может быть. После этого позвонишь Легрену и скажешь, что должен собрать сведения о Леруа и с этой целью отправляешься в Авиньон. Старая лиса Легрен вряд ли будет тебе препятствовать. Ему это дело, чую, совсем не с руки, и здесь, в Париже, слишком ретивые да еще и бестолковые сотрудники ему без надобности. Он с удовольствием отправит тебя в Авиньон. Там ты обязан показать, чего ты стоишь на самом деле. Выясни об этом нотариусе все, что сможешь. И будь острожен. Но, скорей всего, с тобой там ничего не случится… Ты им не нужен…