Книга Московский бенефис - Леонид Влодавец

— Подвал? Чердак? — бегло спросил Джек. — Все здесь?

— Один у ворот с автоматом, — сказал парень, — там же оба пита. Второй «АК» — на полу. Еще и — «макар». Блатные, судя по наколкам.

— Все, линяем. Оружие — с собой. Пригодится. Подпалить хату — и ходу!

Я понял, что именно сейчас стоит быть настороже. Джек вроде позабыл, что надо оставить здесь Антона… Но он никогда и ничего не забывает, если что — надо успеть раньше!

— Вот видишь, Антоша, а ты боялся… — весело сказал Джек, играя трофейным автоматом. — Антоша! Ты в штаники не написал, а?

— Давай быстрее! — сказал я.

— Ах, да! — словно бы вспомнил Джек, и автомат коротко клекотнул, влепив пяток пуль в грудь Антона, просто, как бы мимоходом.

— Ну, вы даете… — мрачно пробормотал Кот.

— Без комментариев! Бегом к «шестерке»!

Мы припустились бегом. Я все еще ждал, что Джек и меня благословит, но, видно, Чудо-юдо ему такой инструкции не давал.

— Довольна ваша душенька, гражданин инспектор? — спросил Джек у меня, когда «шестерка» тянулась по какой-то путаной лесной просеке.

— Нормально, — ответил я. — Ваш суммарный гонорар — пять. Распределишь по КТУ…

— Само собой, — сказал Джек без особого энтузиазма.

— После возвращения — всем на дно. Территорию подарите или пропейте -

меня не колышет. Но главное — в Москве не маячьте. — Понятно, — Джек сузил глаза. Я только теперь понял, что он все время операции боялся того же, что и я…

СМЕНА ПРОФИЛЯ

В этот раз я вернулся домой почти в одиннадцать, Ленка накормила меня бутербродами и напоила чаем.

— Наш дедушка, — она имела в виду Чудо-юдо, — сказал, что завтра предложит тебе сменить профиль работы. Как это понимать?

— Не знаю, — вздохнул я, — не справляюсь, наверно. Заставит ящики грузить, чувствую!

— Полезно, а то ты уже жиреть начал. Толкушку принес?

— Вроде бы, — вздохнул я, украдкой понюхав ладонь: не пахнет ли порохом. Нет, отмылся я в офисной ванной как следует.

— Не бойся, сегодня Мишка у Зинки, так что, кроме меня, никого трахать не надо…

— Слава тебе, Господи, — перекрестился я…

…Утро началось с вызова к отцу. Чудо-юдо был в неплохом настроении. Видимо, он уже получил реляцию от Джека и ждал от меня контрольного доклада. Рассказав все более-менее связно, я увидел, что папаша почти повеселел.

— Хорошо, — сказал он. — Вы вчера сделали очень полезное дело, и прямо скажу — чисто сработали. Но само собой, не жди, что я начну тебе объяснять что-либо. В Москве тебе сейчас появляться не следует. Там начнется порядочная возня, и лучше быть в сторонке и не путаться под ногами. Я предлагаю тебе немного поработать со мной. В Центре. Как-никак, в России ты единственный, кто пережил прямую и обратную интротрансформацию.

— Значит, я опять в Брауна буду переквалифицироваться?

— Нет. Не в Брауна. У того парня теперь шестеро детей, он ворочает миллионами, и ему даже не снится, что он был Коротковым. А вот архивированную память Брауна мы попробуем развернуть…

— Что это за штука? Вроде архивированных файлов компьютера?

— Почти то же, только в мозгу.

— Там что-нибудь интересное может быть?

— Может. Хотя я еще и не знаю, что именно. Но то, что такая память есть,

— несомненно.

К роли подопытного кролика я привык. Таинственная «руководящая и направляющая», которая ничем себя не выдавала во время вчерашних ночных похождений со стрельбой, вдруг четко приказала: «Работай с ним! Это очень важно!» А раз так — то слушаться папу нужно.

В Центр Чудо-юдо привез меня только к вечеру. Даже к ночи скорее. До этого я впервые за долгие месяцы смог повозиться с Колькой и Катькой, послушать их бестолковую болтовню, поскольку двойняшки орали все наперебой, рассказывая о том, чему их учат в школе, поиграть с ними в «Денди», побегать на лужайке и вообще разгрузить башку от ненужного хлама мыслей.

До этого я несколько раз бывал в святая святых отцовского царства, но только потому, что мне приходилось привозить Чудо-юде нечто срочное, которое надо было передать, не дожидаясь его возвращения с работы или тем более завтрашнего дня. Все сводилось к тому, что после звонка охрана меня пропускала наверх, я отдавал отцу бумаги, фотопленки, дискеты или кассеты — то, что нужно было отдать, после чего он звонил вниз, мол, выпустите моего оболтуса.

Теперь же, забирая меня в Центр, Сергей Сергеевич объявил, что мне, возможно, несколько дней придется провести у него в «стационаре».

— Ага, — сказал я злорадно на ухо Мишке, — теперь тебе придется «за себя и за того парня»!

Лосенок довез нас до проходной. Дальше его не пустили. Чудо-юдо даже для своей машины не делал исключения. На территорию Центра автомобили не допускались. Даже грузовики, время от времени доставлявшие оборудование, разгружались на складе вне территории Центра, а их содержимое потом перевозилось в Центр по системе лифтов и подземных транспортеров.

Сам по себе Центр был приземистым двухэтажным зданием, со всех сторон окруженным деревьями, как бы врытыми в склон небольшого холма. То, что торчало из земли, было примерно десятой частью упрятанного под землю. Внутри было пять подземных этажей, да и первые два, надземные, уходили в глубь холма еще метров на сто.

Пройдя КПП, где стояли плечистые ребята в униформе без знаков различия, но с мордами бывалых кагэбэшников, мы отправились к главному зданию Центра. Перед входом в просторный холл, где бил маленький фонтанчик — Чудо-юдо страстно любил фонтаны! — нас встретил еще один пост охраны. Затем мы оказались у лифта.

— Так-с, — сообщил Чудо-юдо, — на минус-третий…

Кабина понесла нас вниз. Я смотрел на отца и удивлялся. Он явно ждал чего-то впечатляющего, несомненно, волнуясь, но в то же время предвкушая успех.

Доехали, двери открылись, и мы вышли в коридор.

— Тишина, — хмыкнул отец, — народ уже разбежался.

Что-то похожее я, несомненно, уже видел. То ли в лечебнице доктора Брайта, то ли у «главного камуфляжника», то ли еще раньше, в Германии, когда меня перепаяли в Брауна. Странное смешение больницы с физической лабораторией.

— Ты здесь, по-моему, не бывал? — спросил Сергей Сергеевич.

— По-моему, нет… — ответил я неуверенно. — Если, конечно, все, что со мной произошло, не сочинили здесь…

Чудо-юдо ухмыльнулся. Эту версию он сам когда-то для меня придумал. Но о том, что это было не так, я думаю, он знал лучше меня.

У кабинета номер 38 — такой номер красовался на прочной стальной двери -отец вытащил маленький пульт вроде тех, какими оборудованы новые телевизоры. Но этот пульт управлял дверьми. После набора одной комбинации знаков стальная дверь с шипением ушла влево, в паз стены, но показалась новая дверь всего в трех метрах от первой. Едва мы переступили порог первой двери, как она за нами закрылась, после чего, набрав другую комбинацию цифр, Чудо-юдо открыл вторую дверь.