Книга Серебряный медведь - Владислав Русанов

Он осекся, оглянулся на шагающих в двух шагах сзади телохранителей. С недавнего времени среди провинциальной знати Сасандры стало модным нанимать в охранники каматийцев.

Дель Гуэлла пожал плечами. Может быть, конечно, они и виртуозно владеют длинными кинжалами, умеют плести в воздухе петли и вензеля цепочками с шипастыми грузиками, неплохо стреляют из одноручных арбалетов… Кто знает? Но ему почему-то всегда казалось, что каматийские наемники работают больше на публику, что красивого в их умении обращаться с оружием больше, чем простого и надежного. Главная задача телохранителя – сохранить в неприкосновенности жизнь и здоровье нанимателя, а не жонглировать кинжалами подобно циркачу с рыночной площади. И одежда на них должна быть простая и свободная, не стесняющая движений, а эти ишь как вырядились! Высокие сапоги на шнуровке. Почему-то с серебряными шпорами, хотя ездить верхом в этот вечер никто не собирался. Узкие, облегающие панталоны. Короткие жилетки, шитые серебром. Ну конечно, все это вместе – панталоны, жилетки и, особенно, шпоры – производит незабываемое впечатление на хорошеньких служанок их гостиниц и вдовушек-булочниц. Или молочниц… Разве они могут пройти мимо столь соблазнительно обтянутых ягодиц? Т’Исельну захотелось сплюнуть прямо под ноги – он вспомнил, как в прошлом году во время облавы задержал полдюжины мужеложцев, увлекавшихся такой же точно одеждой.

Старший из каматийцев поежился под его неприязненным взглядом. Нахмурился. Проверил, легко ли ходит кинжал в ножнах.

Почему это все недоумки пытаются выглядеть круче и значительнее, хватаясь за оружие? Неужели никому не приходит в голову простая мысль – ничто так не украшает мужчину и воина, как скромность? Скромность и холодная уверенность.

Взять, к примеру, Мастера…

Дель Гуэлла подчеркнуто демонстративно отвернулся от каматийцев и задумался о своем. Да, Мастер по праву считался лучшим сыщиком из тайного сыскного войска Аксамалы. Вот уж кто разметал бы десяток таких горе-телохранителей голыми руками, так это он. Жаль, что им пришлось расстаться. Расстаться без приязни и трогательного прощания. Мастер оказался слишком умным и влез своим длинным носом туда, куда влезать никак не следовало, – в личные дела господина т’Исельна дель Гуэллы. Пришлось лучшего сыщика Аксамалы убрать. Правда, начальник тайного сыска до сих пор не был уверен в смерти ретивого подчиненного. Трупа его он ведь не видел. Зато хорошо видел трупы троих незадачливых убийц – двух гоблинов и одного человека, которые действовали нахрапом, вместо того чтобы пустить отравленную стрелу из засады. С такими бойцами, как Мастер, по-другому нельзя. Опасно для здоровья. В глубине души дель Гуэлла молил Триединого, чтобы сыщик истек где-нибудь кровью – все-таки его сумели зацепить. Причем, судя по следам, довольно серьезно. Если бы не помощь великана… Господин т’Исельн снова поморщился – великана Тер-Ахара он сам отправил к месту предполагаемого преступления. Замести следы, убрать уцелевших. И ведь доверял волосатому громиле как себе! А он? Он принял сторону Мастера. Унес его, раненого, куда-то, помог выжить. Глава тайного сыска пытался через свою агентуру отследить, куда же после направился великан. Безрезультатно. Он исчез, словно сквозь землю провалился. Положим, человеку затеряться в многотысячной Аксамале не трудно, но великану, выделяющемуся в любой толпе, словно конь в отаре?!

Ладно, сейчас не до этого…

Будет время, разыщется и Тер-Ахар, и Мастера найдем. Тогда они пожалеют, что встали на пути господина дель Гуэллы, поймут, что быть у него в списке друзей гораздо выгоднее, чем в списке врагов… Но будет поздно.

– Пришли! – коротко бросил т’Исельн, указывая спутнику на невзрачный дом. Чтобы подобраться к нему, требовалось пересечь заросший высоким бурьяном пустырь.

– Эта развалюха? – оттопырил губу вельможа.

– Очень сожалею, ваша светлость, но пока что мы не можем проводить наши встречи в императорском дворце, – язвительно проговорил дель Гуэлла. – Может быть, в скором будущем?

Дворянин хмыкнул. Дернул плечом.

– Но ведь там пусто! Света нет. Ставни заколочены.

– Должен заметить, не пусто, а тщательно создается впечатление, что пусто. А это, как говорят в Браиле, две большие разницы. Не так ли? – Начальник тайного сыска повернулся к замершим в двух шагах каматийцам и подмигнул.

– Но ведь… – промямлил совершенно сбитый с толку спутник дель Гуэллы. – Нам обязательно?..

– Обязательно! – отрезал господин т’Исельн. – Если вы, милый мой герцог, хотите стать чем-то большим, нежели позволил ваш почтенный дядюшка. Хотя… Что это я уговариваю? Вы можете вернуться. Мне ничего не стоит отправить письмо в Верну, вашему кузену. Как бишь его? Вот незадача – запамятовал! Не подскажете ли?

– Не нужно никаких кузенов! – Герцог аж подпрыгнул на месте. Будто блоха укусила. – Идемте немедленно! Ну же! Господин дель Гуэлла, я жду!

– Конечно, конечно… – Контрразведчик притронулся пальцами к усам, якобы расправляя их, но на самом деле прикрывая ладонью довольную улыбку.

Кто бы сомневался? Герцог Мельтрейн делла Пьетро пойдет за ним до конца. Другого выхода у его светлости попросту нет. Кто он сейчас? Что есть у него, кроме головокружительного титула и длиннющего списка славных предков? Да ничегошеньки. Вилла в Уннаре и небольшой ежегодный доход. Правда, постоянный. Но очень уж небольшой. Можно сказать, маленький.

По давней сасандрийской традиции императорскую родню к управлению государством не допускали. Зачем давать им доступ к власти и деньгам? Зачем собирать вместе при дворе в Аксамале, словно пауков со жвалами, сочащимися ядом? Слишком уж велик риск заговоров, закулисных игр и открытых мятежей. И кто знает, к кому начнут подсылать отравителей и душителей разохотившиеся наследники правящей династии – друг к другу или к его величеству, да живет он вечно?

Лет триста назад нечто подобное уже произошло. Наводненная родственниками – ближними, дальними и совсем уж далекими – государя-императора Аксамала в один прекрасный (или ужасный?) день взорвалась. Заблаговременно проплаченные и стянутые к столице дружины наемников принялись резать соперников и конкурентов. Те ответили отнюдь не благочестивым смирением, присущим людям, верующим в Триединого. Особого труда это не составило, поскольку горожане Аксамалы никогда не отличались кротким нравом, а для многих обитателей портовых трущоб любые беспорядки в городе были и остаются той самой мутной водицей, в которой так легко поймать свою золотую рыбку. Неразберихи добавили несколько колдунов-отступников, вмешавшихся в противостояние кланов императорских наследников, то ли отрабатывая чью-то звонкую монету, то ли исключительно из врожденной подлости и страсти к неразберихе.

В общем, бойня вышла знатная. С огромным трудом гвардейский полк, остававшийся верным трону, удержал дворец до прихода из-за городских стен четвертой пехотной армии, которая и навела порядок, умыв кровью и правых, и виноватых. Бунтовщики разбегались из столицы, как клопы из окуриваемого дымом тюфяка. Отдельные стычки и заварушки продолжались по всей стране еще в течение полугода. То время вошло в летописи и труды ученых-историков под названием Смутного.