Книга Лжегерои русского флота - Владимир Шигин

Воспоминания С. Орлицкого ценны тем, что он был непосредственным свидетелем знаменитого Одесского восстания 1905 года и человеком, придерживавшимся умеренно либеральных взглядов, т.е. не революционером и не черносотенцем. Итак, что же пишет оказавшийся в июне 1905 года в Одессе писатель-либерал? Что он там увидел? По словам С. Орлицкого, он сразу же попал там в «круговорот начавшегося освободительного движения». В центре круговорота — некий таинственный комитет, выступавший под лозунгом: «За социальную пролетарскую республику!» Территориально комитет располагался в… приюте для неимущих стариков имени Пушкина. Конспирации комитетчики никакой не соблюдали, а потому С. Орлицкий мог свободно с ними беседовать. Писатель приводит весьма знаменательный диалог с одним из лидеров этого комитет, неким Сергеем Самуиловичем Цукербергом.

Орлицкий спрашивает Цукерберга, на чью помощь рассчитывает комитет.

Цукерберг: Моряки уже с нами за освободительное движение. Сегодня, надеемся, в собрании будет и бравый лейтенант Шмидт. Вот увидите и услышите будущего адмирала Черноморского флота, когда мы завладеем эскадрой!

Орлицкий: А когда вы завладеете эскадрой?

Цукерберг: Матросы на нашей стороне. Офицеров, которые не согласны, Шмидт обещает побросать в воду. А раз броненосцы будут наши — весь юг будет наш. Здесь создаётся Южная республика с Крымом и плодороднейшими землями Волыни и Подолии… Пусть старая насильница, некультурная Москва погибает от внутренних раздоров. Это нас, южан, не касается… У нас будет чудное, незамерзающее море и лучшие пшеничные земли, виноградники и шелководство, первоклассные порты и крепость Севастополь с броненосным флотом.

Орлицкий: А народ Южной республики?

Цукерберг: Народ! Эти хохлы-волопасы пойдут за интеллигенциею… У нас капиталы, наука, энергия; мы господа в торговле и политике. Заставим, коли добром не уживутся…

Орлицкий: Выходит, ваша Южная республика со столицей Одессой будет царством евреев?

Цукерберг: А хотя бы и так! Пусть будет снова царство семитов. В России его основать удобнее, чем в песках Палестины или где-нибудь в Уганде. На Чёрном море воскресим Карфаген… Мы, евреи, создадим торговое государство, создадим капиталы, торговлю, коммерческий флот… Занимать деньги со временем Европа будет у нас, в Одессе, а не в Париже или Берлине… Богачам-евреям, которые сейчас скупятся на революцию, достанется! Их склады сожгут, дома разграбят. Будут убитые, раненые, осквернённые синагоги. Мы к этому готовы. Это не больше, как расплата за грядущее восстановление царства семитов на Чёрном море. Не в далёкой Палестине или Аргентине оно должно воскреснуть, а здесь, где миллионы евреев живут уже сотни лет…

Орлицкий: Когда же начнётся восстание?

Цукерберг: Ждём сигнала, а у нас в городе всё давно готово!

Далее С. Орлицкий пишет, что, будучи поражён планами комитета, он остался на начинавшемся митинге, где услышал ещё более удивительные вещи: оказывается, лейтенанта Шмидта комитетчики прочили в протекторы Южно-русской республики до того момента, когда всё успокоится и будет избран президент. Услышал С. Орлицкий и то, что в предстоящих событиях решающая роль отводится броненосцу «Потёмкин». В назначенный день на нём якобы должно произойти восстание и броненосец должен прийти в Одессу. По плану он должен был произвести артиллерийский обстрел правительственных войск.

Восстание в Одессе, как известно, началось утром 13 июня 1905 года. В этот день во время столкновения полиции и забастовщиков около завода Гена на Пересыпи выстрелом из толпы был кто-то убит. Кто именно, так и осталось неизвестным, но это уже никого не волновало. Нужен был повод, и этот повод нашёлся! Тело убитого подняли на носилки и с пением «Варшавянки» носили по рабочим кварталам. Весть об убийстве мгновенно разнеслась по городу. Остановился трамвай, стала железная дорога. На следующий день к полудню забастовка стала всеобщей. Владельцам магазинов, рынков и лавок было велено закрыться. Если кто отказывался это сделать, к нему тут же направлялись отряды молодых людей, которые обрезками труб и кирпичами крушили витрины и окна. Начались стычки с полицией. Кое-где стали появляться и баррикады. Восставшие и полиция стояли друг против друга в готовности к схватке. Никто не решался начать первым. Все ждали. Полиция — подхода правительственных войск. Восставшие… прихода мятежного броненосца.

БА, ДА ТОЖ ИЗВЕСТНЫЙ ВСЕЙ ОДЕССЕ ФЕЛЬДМАН!

И в этот самый напряжённый для города момент туда приходит «Потёмкин». Вечером 14 июня броненосец в сопровождении миноносца пришёл в Одессу и стал на внешнем рейде. В тот же вечер миноноска зашла во внутреннюю гавань за водой. Портовый надзиратель сделал запрос о командире и цели прихода. Матросы ответили, что пришли с Тендры, а командир съехал на берег. Почему соврали? Думаю, что от трусости. Ситуация в Одессе была для них ещё неясной, и Матюшенко боялся реакции местных властей. По приходу на берег были отправлены лазутчики, и к утру ситуация в городе более-менее стала понятной. И тогда решено было действовать.

Утром 15 июня на «Потёмкине» были подняты флаги расцвечивания. Матросы украсили броненосец революционными лозунгами. Около 6 часов утра к Новому молу подошли миноноска № 267, паровой катер и шлюпка с «Потёмкина». Они доставили на берег тело Г.Н. Вакуленчука, почётный караул и делегацию матросов (всего около 40 человек).

Вакуленчука положили на Новом молу с запиской на груди. «Почтеннейшая публика! Г.г. одесситы, перед вами лежит труп зверски убитого старшим офицером броненосца „Князь Потёмкин Таврический“ матроса Вакуленчука, за то, что он осмелился заявить, что борщ никуда не годится. Товарищи, осеним себя крестным знамением и постоим за себя. Смерть угнетателям, смерть вампирам, да здравствует свобода… Команда броненосца „Князь Потёмкин Таврический“». Уже в самой записке было полное враньё относительно Вакуленчука, у которого, как мы уже знаем, никаких претензий в отношении плохого борща никогда не было. Но какое это уже имело теперь значение? Труп убитого матроса должен был призвать к неповиновению властям теперь уже население Одессы. Умиляет и почти цирковое обращение — «почтеннейшая публика», но, как говорится, как могли, так и написали.

Б.И. Гаврилов своей книге «В борьбе за свободу» пишет:

«Как только делегация ушла в город, казаки и полиция попытались разогнать потёмкинцев, охранявших тело Вакуленчука. Рабочие, находившиеся в порту, сообщили об этом на броненосец. Судовая комиссия распорядилась приготовиться открыть огонь по казакам из корабельных орудий. На фок-мачте „Потёмкина“ взвился боевой красный вымпел. Матросы почётного караула крикнули рабочим, что броненосец открывает огонь. Этого было достаточно, чтобы казаки и полиция покинули порт.

Для предупреждения подобных инцидентов в будущем комиссия „Потёмкина“ направила французскому консулу заявление и попросила передать его городским властям Одессы. В заявлении говорилось: „Почтеннейшая публика города Одессы! Командой броненосца "Князь Потёмкин Таврический" сегодня, 15 июня, было с корабля свезено мёртвое тело, которое и было передано в распоряжение рабочей партии для предания земле по обычному обряду. После чего, пройдя несколько времени, была прислана этими рабочими на корабль шлюпка, что и заявила: стражу, стоящую у мёртвого тела, казаки разогнали. Тело оставлено без надзора Команда броненосца просит публику города Одессы: 1) не делать препятствия в погребении матроса с корабля; 2) учредить общее со стороны публики наблюдение над правилами; требовать от полиции, а также и казаков прекратить свои напрасные набеги, почему это всё бесполезно; 3) не противодействовать доставлению необходимых продуктов для команды броненосца рабочей партией; 4) команда просит публику города Одессы о выполнении всех перечисленных выше требований. В случае, если во всём этом будет отказано, то команда должна будет прибегнуть к следующим мерам: будет произведена по городу орудийная стрельба изо всех орудий. Почему команда предупреждает публику и, в случае возникновения стрельбы, просит удалиться из города тех, которые не желают участвовать в противодействии. Кроме того, нам ожидается помощь из Севастополя для этой цели — несколько броненосцев, и тогда будет хуже“.