Книга Московская магия. Темное сердце - Артем Михалев

Кто-то упомянул врачей, но святой отец только отмахнулся:

— Какая… — От ругательства он удержался в последний момент. И только прокашлявшись, смог продолжить: — Какая «скорая»? О чем вы? Чтоб она в больнице вспыхнула?

Вокруг боевого священника сомкнулась толпа, наново отсекая меня от спасенных. Пожав плечами, я достал мобильный телефон. Что делать дальше, я понятия не имею, но кризис, судя по всему, миновал, а значит, у меня есть время посоветоваться с опытными товарищами. До Косты я не дозвонился, а Василек ответила почти сразу, вклинившись в мое «здравствуй» фразой:

— Привет-привет. Волнуешься все-таки?

— В смысле?

— Да у тебя по голосу все понятно. Не переживай ты так, все с твоей сестренкой нормально. Дар средненький, под лечение заточенный. Никаких проблем не предвидится. Как раз ее домой везу.

— Это, конечно, замечательно, но я по другому поводу. Проблема у меня.

Я отчетливо выделил последнее слово, отчего настрой Василька тут же переменился:

— Что случилось?

— Девчонка в парке. Маленькая. Огневка. Короче, она чуть толпу народа не сожгла. Священник твердит «сорванная инициация».

— Я поняла. Не тараторь. Всплеск давно был? Что с ней? Адрес?

В этом вся Василек. Не понимаю, как ей удается балансировать на грани между приятелем и командиром, но факт есть факт. Секунда, и шутки как отрезало, только короткие вопросы по делу. Уважаю! И завидую, чего уж там.

— Минут пять назад. Я ее… типа вдохнул, инициацию эту. Не знаю, как по-другому описать.

— Поняла. Дальше давай. Что с девочкой?

— Без сознания. Там священник крутится, толпу заговаривает, чтобы в больничку не тащили.

— Адрес? Поняла, жди. Буду через десять минут. Увозить ее не давай, по дороге накроет. Отбой.

Приехала Женька даже быстрее обещанного. Оно и неудивительно, с ее-то манерой езды. После официального признания ММИ девушка бессовестно рассекала по Москве с намертво закороченной мигалкой. В ее оправдание можно сказать только одно, дел у нового координатора и вправду было по горло.

Предыдущая машинка Василька погибла смертью храбрых во время бунта нежити, и ее новый скакун смотрелся очень вызывающе. Глядя, как невысокая девушка выскользнула из дорогой машины, даже у меня возникали нехорошие, прокоммунистические мысли из разряда «отобрать и поделить». Впрочем, по отделу уже ходили байки про пару угонщиков, позарившихся на чужое. В новой машине Женька души не чаяла и церемониться с бандитами не собиралась. Загнала авто на мойку и смыла остатки. Все.

Сквозь толпу зевак Василек прошла как нож сквозь масло, бессовестно пользуясь локтями, каблуками и магией. Причем последней — в минимальном количестве. Прибывший наряд милиции попытался было задержать, как один из них выразился, «пигалицу», но сверкнувшие корочки открыли дорогу словно волшебный сим-сим.

Пострадавшая девочка до сих пор не пришла в себя, и с каждой минутой ее мама проявляла все больше беспокойства. Сидя прямо на траве и положив голову ребенка себе на колени, она скрывала чувства, как могла, но волны ее паники я чувствовал даже отсюда. Святоша как мог заговаривал ей зубы, но даже его усилия уже слабо помогали. Взгляд женщины то и дело возвращался к замершим неподалеку санитарам с носилками. Еще несколько минут, и ситуация грозила выйти из-под контроля. Так что Василек появилась очень вовремя. Подорвавшись на ноги, я рванул ей навстречу.

— Ты как?

— Терпимо. — Я только отмахнулся. — Жень, ты глянь, я ее хоть не угробил? А то святоша колдует чего-то, а я вообще в непонятках.

К этому времени мы как раз подошли к месту событий, и Василек, не раздумывая, опустилась на колени перед ребенком. Белыми джинсами прямо на траву. Мимоходом кивнув полуголому священнику, она обратилась к матери девочки:

— Здравствуйте. Меня зовут Евгения Олеговна, я мастер-лекарь Министерства Магического Искусства.

— Что с ней? Что с Леночкой? Она в себя не приходит, а все вокруг твердят про какую-то инициацию! Мне не дают отвезти ее в больницу!

Тон женщины постепенно повышался, пока она не начала кричать.

— В больнице ей не помогут. Не переживайте, с вашей дочкой все будет в порядке. Я обещаю. Поверьте, это далеко не первый случай в моей практике.

— Так что же вы сидите? Делайте что-нибудь!

— А я уже закончила, — спокойно произнесла Женя, поднимаясь.

— Мама?!

Надо было видеть этот взгляд. Из глаз матери ручьем потекли только-только остановившиеся слезы.

Стараясь не мешать, мы втроем отошли в сторонку, где меня и священника подвергли самому настоящему допросу третьей степени. Разве что дыба отсутствовала. Досконально разобравшись в ситуации, начальница первым делом всыпала мне по первое число. Досталось и за риск, и за безрассудность, и за просто так, чтобы жизнь малиной не казалась. Как ни старался чернорясый меня выгородить, но Василек буквально выпотрошила из него все подробности. Не удалось скрыть и того факта, что я чуть не поглотил обоих спасаемых. За это досталось особенно.

— А вообще ты — молодец, — подвела итог сказанному Женька. — Халтурно сработал, но для оборотня… В общем, девчонка тебе жизнью обязана.

— И я, — весело добавил священник.

Вот блаженный. Чуть не сгорел, потом чуть не сожрали, а сейчас — радуется счастливому завершению и в ус не дует.

— Насчет тебя — вообще отдельный разговор. Ты зачем к ней без амулета полез, волдыреобразный?

— Так я ж с работы, а ждать нельзя было. Чуть началось… она ж к матери сразу рванула.

— Ну да. Сжечь собственную родительницу. Травма на всю жизнь. Ладно, проехали.

— А что с патрулем? — Я задал давно интересующий меня вопрос. — Парк, детворы куча. Почему нет никого?

— Есть. — Женя скорчила недовольную гримаску. — В соседнем квартале нападение на спецгруппу — избранный попался неадекватный. Всех туда стянули. Накладочка.

Девушка окинула священника насмешливым взглядом. Одна из сердобольных старушек принесла из дому мужскую одежду, и теперь священник щеголял зеленой майкой чуть ли не до колена и не по размеру огромными спортивными штанами. Образ оборванца дополняли растоптанные мокасины сорок шестого размера. Уж не знаю, что там за родственник у бабушки, но по размерам — сущий богатырь. Мало того, что святой отец просто терялся во всей этой одежде, так на него еще и смотреть без улыбки было невозможно. Он, кстати, ничуть не смущался, хоть и поддергивать штаны приходилось ежеминутно.

— Ладно, голодранец. — Василек белозубо усмехнулась и кивнула в сторону пострадавших. — Справишься сам? Печать я поставила, дальше по протоколу.

— Конечно. Все будет в порядке, не переживайте. — Священник опять смыкнул штаны и широко улыбнулся. — Было приятно с вами поработать.